Читать книгу "Чужой мир. Противостояние - Альбер Торш"

После этого Барбиэль забыла его имя на долгие годы и просто ненавидела всех людишек. Их убийство стало ее единственной целью в жизни. И вот теперь Дайдин Хрул находится в пределах досягаемости меча.

Я слушал ответы старика, а потом почему-то взглянул на Барбиэль. С альвийкой явно что-то происходило. Она, конечно, и раньше не отличалась особой адекватностью, но теперь в огромных черных глазах горело форменное безумие.

— Умри! — закричала брюнетка и сделала молниеносный выпад, метя мечом в лицо вайхэнца.

Когти морвина, прикрепленные к перчатке, в последний момент успели обрезать альвийский клинок. А потом ударом ладони я откинул бросившуюся ко мне женщину назад. Она не упала, ведь это больше походило на толчок.

Стоявшие на стене альвы отступили подальше от нас. Они явно не понимали действий своей соплеменницы. Поэтому и не хотели попасть под лапу демона, который на их глазах расправился с кучей вайхэнцев.

— Он мой, стуг! — зарычала Барбиэль. — Этот ублюдок — мой!

— Сначала успокойся, а потом мы поговорим! — ответил я и загородил пленника.

— Уйди, стуг! Он убийца!

— Как и мы с тобой! — пожал я плечами, и взбешенная альвийка вновь бросилась на меня.

Когти морвина обрезали и второй клинок. Ударом я выбил его, потом, схватив за талию альвийку и за шиворот вайхэнца, спрыгнул вниз. Приземлившись, откинул старика к ногам латников Бергтела, а в другую сторону полетела взбешенная Барбиэль.

Она тут же вскочила на ноги, подняла валявшийся на земле топор, и уже в третий раз бросилась ко мне. Однако прямо перед ногами альвийки произошел взрыв, и ее отбросило назад. Барбиэль упала на спину, но сразу поднялась и с ненавистью посмотрела куда-то вверх.

— Немедленно прекрати! — раздался крик со стены.

Там стоял, вытянув руки в сторону альвийки, маг Чэхар.

— Нет! Эта вайхэнская тварь принадлежит только мне! — злобно закричала она в ответ.

А потом Чэхар заговорил, и его голос, усиленный магией, разнесся над всем Марэборгом:

— Высший совет решил, что мы и воины Тайлеров теперь союзники! И все спорные вопросы будут решаться за столом переговоров, но никак не с помощью оружия! Если же кто нарушит это правило, то вы знаете, что с ним произойдет!

Было видно, что эти слова моментально подействовали на альвов. Лесной народ и большая часть барлэйцев продолжили тушить огонь и собирать вражеские трупы. Возле меня же остался десяток латников, которые охраняли вайхэнца.

— Приношу свои извинения. С ней такое иногда бывает, — сказал спустившийся со стены Чэхар.

Он уверенно подошел к Барбиэль. И словно нашалившую маленькую девочку, взял ее за локоть. Альвийка даже не сопротивлялась, а, бросив топор, пошла вместе с ним в большое здание, что было последним очагом сопротивления в Марэборге.

Однако каким же ненавидящим взглядом брюнетка успела посмотреть на старика! Похоже, здесь причиной не просто ненависть к людям; скорее всего, эти двое и раньше грызлись между собой. Причем старый пень, на свою беду, ей явно чем-то сильно насолил.

«Ладно. Пора вернуться к пещере», — подумал я.

И взяв с собой нескольких барлэйских всадников — все-таки шанс наткнуться на ургов был — направился к противоположному берегу. Хотя примерно на середине реки решил, что вначале стоит найти парашют.

Вечером я уже сидел в выделенной мне комнате. И с глубокой задумчивостью смотрел на язычки пламени, пожиравшие дрова. Да, в камине трещали именно они, что по меркам Дарвэна — неслыханная роскошь.

Со мной в комнате находились трое — Райлина, Дэя и Бергтел. Последний, кажется, не слишком-то и горел желанием слушать рассказ альвийки. Но раз пришла особь женского пола, то возникла необходимость выполнять приказ Айланты.

— …вот поэтому Барбиэль и взбесилась! — подвела итог сестра Келара.

— Могла бы это на стене объяснить… — сказал я.

Девушка в ответ виновато пожала плечами:

— Узнав его, она просто обезумела! Даже не хочу себя ставить на ее место. Не представляю, как сама бы вела себя в таком случае…

— Это не оправдание; нужно контролировть любые эмоции, а не нападать на союзника! — буркнул Бергтел.

Райлина ничего ему не ответила, а посмотрела на меня.

— Артур! Теперь ты понимаешь, что его жизнь принадлежит Барбиэль?

— Согласен с тобой. — Я кивнул, а девушка улыбнулась:

— Спасибо!

— Но пока он будет жить.

И, увидев ее непонимающий взгляд, пояснил:

— Он может нам пригодиться.

— Как?

Перенасыщенные голубым цветом глаза Райлины вопросительно уставились на меня.

— Не знаю, — я пожал плечами, — но Дэя говорила, что этот старик — очень известный полководец.

Альвийка посмотрела на тихо сидевшую в своем кресле молоденькую нармаерку.

— Не нужно на меня так смотреть! — не выдержала та. — Артур просто спросил, и я сказала, что Дайдин — один из самых уважаемых моим дедушкой врагов.

— И за что его так уважают? — поинтересовалась у нее Райлина.

— За успешную войну с альвами, — ответила Дэя, но потом смутилась из-за своих слов и добавила: — Ну вот такие у нас в Нармаере нравы…

— Они во всех королевствах людей такие! — грустно улыбнулась сестра Келара, а потом снова посмотрела на меня: — Только не говори, что ты его хочешь обменять.

В ответ я отрицательно покачал головой:

— Нет. Старик ответит за все.

— И зачем тогда он тебе?

Я пожал плечами:

— Говорю же — может пригодиться!

— А то, что наш полководец не находит себе места из-за этого, — имеет хоть какое-то значение?

— Имеет. Но месть одного человека, или альва, не важнее общего дела. Так что Барбиэль придется немного потерпеть. Нам нужно закрепиться в Марэборге, а потом уже будем казнить врагов, — сказал я.

И даже Бергтел кивнул, соглашаясь с моими доводами. А вот Райлина как-то тяжело вздохнула: видимо, она не ожидала такого ответа. Да и по взгляду Дэи было понятно, что та сейчас тоже на стороне альвийки.

— Артур, ты всегда удивлял меня своими хорошими поступками. Сначала в Дарвэне, когда преодолел искушение и дал мне свободу. Потом в Таарвэне, сражаясь за альвийских детей, хотя тебя никто и не просил об этом. Но сейчас ты противоречишь логике своих поступков! — Райлина горько улыбнулась.

— Это в чем противоречу? — удивился я.

— В Дарвэне ты убил Замбэра за пытки дорогих для тебя людей. Сейчас же отказываешь в таком же праве Барбиэль. А у нее погибли две маленькие дочери и муж. Где твоя справедливость?