Читать книгу "Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера - Майкл Дж. Салливан"

Хотя жизнь ли это?

Меркатор переступала через закутанные в лохмотья фигуры, которые жались в каждом укрытом от ветра и сухом углу. Она шла на огонь небольшого костра, где полдюжины мир грелись под остатками крыши старой мельницы. Первой ее заметила Сетон, и на лице девочки расцвела улыбка. Девочка. Еще одна абсурдность. Меркатор следовало называть Сетон джин, однако даже в ее сознании старый язык угасал. Девочка – человеческое дитя, а не восьмидесятитрехлетняя мир, в которой было так мало человеческой крови, что она обладала традиционными светлыми волосами и синими глазами древних Инстарья и выглядела совсем юной. Но, как и в случае разрушенных домов, они работали с тем, что имели. И в сравнении с Меркатор Сетон была ребенком.

– Ты вернулась! – крикнула Сетон и покинула теплый круг возле костра, чтобы обнять Меркатор.

Это удивило Меркатор. Она не ожидала объятий и была потрясена столь открытым проявлением приязни. Когда девочка смело обхватила ее, не обращая внимания на мокрую одежду, и крепко стиснула, на глаза старой мир навернулись слезы. Она поблагодарила скрывший их дождь.

– Есть новости? – спросила Сетон.

– Прошло две недели, – сказал Ваймир. – Что-то должно было произойти. Уже почти весна.

Меркатор покачала головой, и радостные улыбки померкли.

– Нет, – ответила она и достала монеты. – Но у нас есть это. – Меркатор обошла костер и уронила по монете в каждую ладонь.

Когда настала очередь Сетон, девочка отказалась подставлять руку.

– Это твои деньги.

– Ты помогала мне собирать растения для краски.

– Но это все, – возразила Сетон. – Если бы ты позволила, я бы…

Меркатор взяла ладонь девочки и вложила в нее монету.

– В отличие от тебя мне не нужно выглядеть хорошенькой.

Лицо Сетон помрачнело.

– Красота – мое проклятие. Тебе об этом известно. Лучше бы я родилась уродливой калекой. Если бы не раса…

– С тех пор миновало много лет.

– Меня это по-прежнему преследует. Кроме того, что толку в красоте, если я выгляжу как мир, грязный эльф, который…

– Ты прекрасна, – заявила Меркатор. – Мы все прекрасны, даже Ваймир. – Она подмигнула ему. – Не позволяй невеждам убедить себя, что истина лжива.

Сетон хмуро уставилась на свои грязные ноги.

– Сегодня восьмилетний мальчишка швырнул в меня камнем. Я шла по улице – просто шла, видит Феррол! – а он бросил в меня камень размером с куриное яйцо. Его дала ему мать. Когда мальчишка промазал, она дала еще один. Спустя какое-то время становится трудно не видеть себя их глазами.

– Спустя какое-то время? – Меркатор улыбнулась, по-прежнему крепко сжимая бледные ладони девочки своими черно-синими пальцами. – Мне сто двадцать три года, и я хочу кое-что тебе сказать. Спустя какое-то время ты узнаешь правду о толпе, которая заключается в следующем: толпа не всеведуща. Она глупее напуганных коров, что прыгают друг за другом со скалы. Слушать нужно личность.

Глаза Сетон сузились.

– Смотри, – продолжила Меркатор. – С личностью ты можешь поговорить. Личность ты можешь убедить. Обычно. Но толпа – совсем другое дело. Собираясь вместе, люди теряют дорогу. Не важно, кого ты возьмешь, людей, гномов или мир; если более двух окажутся в одной комнате, то начнут прясть глупость, словно канитель. В этом смысле они похожи на медоносных пчел, вот только их продукт не бывает сладким. Не слушай их. Слушай меня. Не слушай толпу, слушай личность.

Меркатор наклонилась, чтобы с ободряющей улыбкой заглянуть Сетон в лицо.

– Жизнь станет лучше. Я изменю ее к лучшему. Это моя обязанность как матриарха Сикара. Мой долг перед дедом и его отцом.

– Уже столетия ничего не меняется, – возразила девочка.

– Верно, но весна близко. Поверь мне. Весна близко.

Сетон со вздохом кивнула. Она явно не поверила.

Меркатор не могла ее винить. Она сама с трудом в это верила.

– Хорошо. Завтра отнеси эту монету в Калианский район и купи что-нибудь вкусного.

Она повернулась, чтобы уйти.

– У нас есть еда! – радостно сообщила Эстрия.

– Правда? – Меркатор снова обернулась к ним.

Все гордо кивнули. Эстрия показала на черный горшок на огне:

– Ваймир и Биста нашли грибы под ящиком в переулке. Ты ведь останешься? Это самое меньшее, что мы можем сделать.

Меркатор покачала головой:

– Мне не нужно поднимать крышку этого горшка, чтобы догадаться, что еды у вас не хватит даже на троих, не говоря уже о семерых. А кроме того, я должна вернуться. Я слишком долго отсутствовала.

– Куда ты пойдешь? – поинтересовалась Сетон.

Меркатор улыбнулась:

– Это секрет.

– И ты не можешь мне сказать?

– Даже тебе не могу.

На лице Сетон отразилась обида.

– Ты мне не доверяешь?

– Дело не в доверии, а в ответственности. Я матриарх, а потому неприятные обязанности достаются мне. – Меркатор вскинула руки, и рукава сползли вниз, открывая синюю кожу, тянувшуюся к локтям. – Видишь? Вот отличный пример. Некоторые вещи оставляют следы, их невозможно стереть, и я должна заняться как раз одной из таких вещей. – Она отвернулась от костра. – Приятного ужина. Скоро все изменится к лучшему. Обещаю.

Махнув на прощание рукой, Меркатор вышла под холодный дождь.

Глава шестая

Ягнятина и легкое пиво

Когда они поднялись по лестнице и открыли дверь, Ройс испытал потрясение. Комната являла собой воплощение уюта. Одну стену почти полностью занимал большой камин, облицованный темным деревом с замысловатой резьбой; за латунным экраном потрескивал огонь. С одной стороны каминную полку украшала фигурка мальчика, катавшегося на коньках на пруду, с другой стоял канделябр. Стены были обклеены темно-бордовыми обоями, тяжелые шторы обрамляли высокие окна, на полу из твердой древесины лежал роскошный калианский ковер. Мягкие кресла, комоды и столики ограждали приятный уголок перед огнем. Оставшееся место практически полностью занимала огромная кровать. На стенах висели картины, мехи лежали в корзинке рядом с каминными инструментами. В комнате имелись лампы, подушки и зеркало. На письменном столе даже лежали бумага и ручка.

Адриан уронил сумки на пол.

– Это лучшее помещение из всех, в которых мне довелось побывать. – Он посмотрел на свои грязные сапоги. – Я боюсь шевельнуться.

Ройс в замешательстве оглядел комнату. Быстро прошелся по ней, заглянул за гардероб, проверил изнанку штор. В большинстве мест, где они останавливались, он бы увидел сухую гниль, плесень, крысиный помет, а иногда и кровь. Здесь – только нетронутое дерево и полированное стекло.