Читать книгу "Деньги без дураков. Почему инвестировать сложнее, чем кажется, и как это делать правильно - Александр Силаев"

Привилегии одних — это всегда выписанные штрафы других. Даже если нет специальной графы «штрафы», они все равно есть.

В обществе, где есть «несгораемые суммы», всегда будут и «стеклянные потолки».

Сумма выигрышей в рулетку привилегий будет в целом равна сумме проигрышей, как на срочной секции биржи. Это почти бухгалтерский баланс.

Любая запись в графу «привилегии» — это одновременно запись в графу «штрафы». Штрафуется множество (частично или все) тех, на кого не распространяется данная привилегия.

Можно взять конкретного элитария, посмотреть его доход и прикинуть долю каждого фактора. Вот столько ему платят за время, проведенное в кресле, вот это надбавка за компетенцию, вот это элитная рента. Точно не получится, но точно и не надо.

В любом обществе часть благ распределяется в соответствии с рулеткой привилегий. Вопрос, какой процент? В целом с течением времени общества приходят к тому, что данный принцип распределения не оптимален, но как остаточное явление он есть даже там, где считается плохим. В некоторых обществах про него либо толком не подумали, либо баланс сил не способствовал его поражению — там он будет главным основанием для распределения богатств. Но нам важно, что эволюционно эта модель, вероятно, все-таки вытесняется.

Общества, где сословный принцип менее значим, получают конкурентное преимущество.

Обычно они выигрывают в конкуренции культур (людям ближе демократичные мемы), экономик (лучше думают и работают там, где могут забрать себе большую часть придуманного и заработанного), военных машин (по тем же причинам).

Заметьте, что мы говорим о рулетке привилегий, а не властной ренте. Суть в том, что часть благ присваивается вне игрового процесса, — фишки просто сгребли в карман, они даже не были на кону. У тебя может быть как угодно много фишек, но если есть условия, при которых ты их лишишься, и это озвучено — это не то. Миллионная зарплата топ-менеджера, если это конкурентная экономика, скорее всего, не привилегия. И доля конунга в награбленном викингами — тоже не привилегия. И конунг, и управленец взяли свое в процессе, где участвовали на общих основаниях, и важно именно это, а не масштаб куша. Ключевой вопрос: то, что ты имеешь, следует из тебя или из забетонированной для тебя случайности?

Кажется, что привилегии — удел элит, но они могут быть бонусом кого угодно.

«У нас нетрудовые доходы бедных превышают нетрудовые доходы богатых», — как говорил один политолог.

Если феодализм — это привилегии для богатых, то социализм — привилегии для бедных. За видимым различием общий принцип: отнести кусок пирога тому, кто ничего для этого не делал.

Например, где-то сочли, что определенный цвет глаз, кожи или вероисповедание дают основания для бесплатного проезда в общественном транспорте. Это привилегии. Это та самая забетонированная рулетка для избранных, и пусть нас не смущает ее скромный размер, это она.

Ладно, еще не доплачивают за цвет глаз. Но могут решить, скажем, что всем, у кого было трудное детство, надо доплачивать из общих налогов.

В современном обществе сложно прожить, чтобы хоть раз не получить из таких фондов. Если человек гибнет от несчастного случая и не застрахован, его семье обычно не платят. Но если погибнуть за компанию с сотней человек от точно такого же несчастного случая, семьям погибших обычно платят в размере нескольких годовых доходов. В России все граждане как бы застрахованы по умолчанию, страховой случай — «внезапная смерть в большой компании». Почему в одном случае не платят, а в другом — платят? Спросите у рулетки, когда ее встретите.

Если размещать «привилегии» на нашей схеме, то они всегда справа. Привилегии богатых — верхний правый угол, привилегии бедных — под ними.

Бессмысленно обсуждать, как туда попасть.

Важная черта настоящих привилегий: их нельзя рационально достичь.

Иначе были бы не привилегии, а обычный приз в игре, который брался бы болью, риском или, вероятнее всего, знанием.

Твои привилегии или уже есть, или их не будет.

Именно за это их должна ненавидеть рациональность: у нее нет средств работать с этой частью мира. И для нее все, что не может быть рационализировано, должно отойти. И постепенно отходит. Рацио или смерть. Помимо прочего, буржуазно-демократические революции — это восстание рациональности против того, что противно ее идее. На человеческом плане это восстание людей труда, риска и знания против баловней судьбы. Баловней не так много, и лучшее, что они могут сделать, — договориться о постепенной сдаче своих позиций. В мире почти нет сил, способных сломать рациональность, если играть вдолгую. Но это отдельный разговор.

Вернемся к тем, кто не избалован.

Помимо самого популярного варианта обмена общественно полезной боли на деньги, можно брать на себя общественно полезный риск. Есть опасные профессии и не только профессии. До недавнего времени это было все, что так или иначе связано с войной и насилием; лишь в XXI веке стало возможным эффективно убивать, почти не рискуя быть убитым.

Можно рисковать в разных жанрах, противопоставляя себя природе, закону, враждебным группировкам. Иногда это просто спорт. Иногда это просто проживание в определенном месте в определенное время. Мы вынесли за скобки мораль и смотрим только на шансы. Первопроходец будет там же, где и пират, и политик времен революции. Почти любой, кто хочет разбогатеть не просто быстро, а очень быстро, будет делать ставку в левом верхнем квадрате — больше негде. Общество платит за риск, но иногда требует взамен поставить больше, чем деньги.

В худшем квадрате, внизу слева, соберутся несчастные люди: игроки, перебравшие с риском, и трудяги, которым этот риск навязали. Также и те, кому навязали боль, которую нельзя купить на свободном рынке. Рабы, заключенные, бродяги. Солдаты типа «пушечное мясо», мелкие криминальные типы. Возможно, они переехали в этот ад добровольно, не до конца его представляя. Возможно, им навязали роль нерыночным способом.

Нельзя выстроить сильную игру, предлагая к обмену на деньги боль или риск. Ты получишь примерно столько, сколько отдал, это сделки в ноль с небольшими вариациями. Говоря бухгалтерским языком, чтобы записать что-то в актив, нужно что-то немедленно записать в пассив, и это примерно одно и то же. Баланс, если его сводить таким образом, всегда будет тяготеть к тому, чтобы свестись в ноль. С трудовыми страдальцами это видно. Торговцы риском прячут это за тем, что им иногда везет, но в среднем крупье заработает больше, чем присевшие с ним поиграть.

Задача сводится к тому, чтобы взломать баланс. Найти действие, записывающее в актив больше, чем параллельно в пассив. Это возможно. Возможно даже большее: совершить фокус, где в актив тебе запишут два раза, а пассив останется пуст. Это не так редко, как кажется. Умница и красавица Элеонора получила удовольствие, занявшись сексом, а потом ей за это подарили что-то ценное. Две записи в актив, ничего в пассив, и обошлись без привилегий.