Читать книгу "Проклятие одиночества и тьмы - Бриджид Кеммерер"

Мы сидим в молчании, слушая свист воздуха.

Я не выдерживаю первой.

– Это… это чудовище? – спрашиваю я Грея; я не могу сказать «Рэн». – Он сделал это с тобой?

Грей медленно кивает.

– Я думала, у Рэна был план, который защитит всех.

– Слишком поздно.

Ноа выпускает воздух из манжеты.

– Девяносто пять на пятьдесят. Слишком низкое, – говорит Ноа. – Теперь я понимаю, почему ты не хотела везти его в больницу.

Я все еще не могу уложить у себя в голове то, что сказал Грей.

– Слишком поздно?

Грей снова кивает, затем делает глубокий вдох.

– Он пытался спрыгнуть с башни и превратился во время падения. В этот раз… у него есть крылья, и оно может… нападать сверху.

– Я был бы очень рад, если бы ты смогла заставить его лечь, – тихо говорит Ноа.

Он пытался спрыгнуть с башни.

Рэн хотел пожертвовать собой, чтобы спасти свой народ.

Даже в своей последней попытке победить Лилит он потерпел неудачу.

Глава 48

Харпер

Грей отказывается лежать.

Я едва могу заставить его сидеть, хотя по большей части в этом мне помогают его раны. Присутствие Джейка, кажется, вызывает у командора тревогу. Не знаю, связано ли это с их первой встречей или с тем фактом, что Грей сейчас просто не в состоянии защитить себя. В любом случае командор смотрит на моего брата так, будто совсем не доверяет ему.

Джейк не пытается сгладить острые углы и платит Грею той же монетой.

Ранее Ноа наложил повязки на швы на груди и руке Грея, затем поверх них – эластичный бинт. Потом положил перед мечником три таблетки ибупрофена и сказал:

– Поможет немного унять боль. Если хочешь что-то посильнее, то придется ехать в больницу.

Грей взял таблетки и ответил:

– Прими мою благодарность, лекарь.

До того как я успела принести командору стакан воды, Грей сгрыз обезболивающее, словно конфеты, и поморщился.

Это заставило Ноа задумчиво посмотреть на Грея, а это, в свою очередь, привело к тому, что Джейк насупился.

Теперь мы сидим за кухонным столом, попивая кофе, который принес Джейк. Грей все еще слаб, но хотя бы кажется не таким бледным. Наверное, помогает кофеин. Зеленая футболка Джейка мала ему в груди и рукавах, но свободные черные штаны сидят на командоре неплохо. Рядом со стаканчиком Грея лежит кинжал, и если не обращать на него внимания, то командор походит на страдающего от похмелья студента-спортсмена. Не думаю, что когда-либо видела Грея с обнаженными руками. Оценить его телосложение было довольно трудно из-за строгой формы стражника, которую он всегда носил в Эмберфолле.

Джейк сидит прямо напротив Грея, сложив руки на груди. Ноа сидит рядом со мной, изнывая от любопытства. Он смотрит на Грея, словно на загадку. Я чувствую себя глупо. Мне нужно было обо всем догадаться раньше.

– Почему Рэн ничего не сказал мне?

– Что бы это изменило?

Я не знаю. Может быть, я бы осталась. Затем я вспоминаю о том, с чем пришлось столкнуться Джейку. Нет, я бы не смогла бросить брата или маму. Рэн знал это и защищал меня до последнего.

– Вы ведь слышали истории о тех разрушениях, которые приносит чудовище. Люди гибнут. Я думаю, он этого стыдится, – говорит Грей, затем поправляет себя: – Стыдился.

Странная нотка в его голосе заставляет меня вскинуть голову:

– Стыдился?

Грей кивает:

– Он не осознает себя, когда находится в теле монстра. – Грей ерзает на стуле, затем прикладывает руку к ребрам, словно пытается держать себя в руках. – Раньше он нападал на девушек. Некоторые не выжили. Я научился уводить его прочь, в более пустынные места королевства, но сейчас замок полон людей. Они прячутся, но монстр обладает неведомой силой. Он разносит Замок Железной розы по кирпичику.

Я думаю о Фрее и ее детях, о Джемисоне, Зо и всех тех, с кем я познакомилась и кто стал мне дорог.

– Кто-нибудь погиб?

– Да, – мрачно отвечает Грей. – Мы делали все возможное, чтобы увести чудовище от замка. Однако оно может летать, а мы нет. Стрелы не пробивают его кожу. Его когти могут хватать и рвать. Оно стащило меня прямо с лошади. Мне пришлось всадить меч ему в крыло, отчего оно упало, но это его не остановило. Оно бы разорвало меня в клочья.

– Разорвало бы? – уточняет Джейк. – Что же ты предпринял?

Грей смотрит на моего брата.

– Я переместился, – отвечает Грей. – Сюда.

– Зачем? – Джейк спрашивает требовательным тоном, и я не совсем понимаю, почему.

– Вы наша последняя надежда. – Грей поворачивается ко мне.

– Ты хочешь, чтобы я вернулась, – выдыхаю я.

– Нет, – подрывается Джейк. – Нет!

Я смотрю на брата. Джейк упирается руками о стол.

– Допустим, я верю во все это, что не совсем так, но я ни за что не позволю тебе уйти с этим парнем. Он буквально пару часов назад упал у нас на пороге. Если бы Ноа не было здесь, то он был бы мертв. Вы хоть слушали его рассказ про то, как его стащил монстр с лошади и едва не разорвал в клочья?

Джейк говорит так, словно я не видела собственными глазами, как Грей рухнул на наш ковер.

– Да, но…

– Никаких но. Ты хоть слышишь, что говоришь? Ты хоть слышишь, что говорит он? – Джейк гневно смотрит на стражника. – Если ты не можешь остановить то существо, то с чего ты решил, что сможет она?

– Ты говоришь так, словно я ищу соратника для боя. Это не так.

– Мне все равно. Это не важно. Он стал чудовищем. Она в него сейчас уже не влюбится. Ей и так досталось. Она не может тебе ничем помочь.

Дома ничего не изменилось. Я люблю Джейка, но он никогда не увидит во мне никого, кроме маленькой Харпер, которую нужно спрятать в дальнюю комнату и защищать.

Возможно, он в чем-то прав. Если Рэн уже стал чудовищем, я не могу ни на что рассчитывать. Я не влюблюсь в существо, несущее смерть и разрушения.

– Что насчет Карис Люран?

– Королева приехала в замок на следующее утро после того, как вы исчезли. Ее не удалось обмануть, поскольку она знала секреты, касающиеся короля Эмберфолла. Королева дала Рэну неделю, чтобы эвакуировать людей, а потом ее солдаты начнут захват королевства.

– Но ведь все сейчас прячутся от чудовища.

– Да, миледи.

– Где Лилит?

– Колдунья, – шепчет Ноа. Он выглядит завороженным нашим разговором. Не уверена, что он всему верит, но, несмотря на свои рассуждения о науке и логике, мне кажется, ему очень хочется, чтобы все это оказалось правдой.