Читать книгу "Шпионы ХХ века. От царской охранки до ЦРУ и КГБ - Джефри Ричелсон"

После первой встречи с Поповым, получившим кодовое имя Чердак (Attic), он был представлен своему куратору Джорджу Кисвальтеру. Кисвальтер, поступивший в отдел Советской России ЦРУ в 1952 году, до революции жил в Санкт-Петербурге и бегло говорил по-русски, по-французски, по-немецки и по-итальянски.

Попов представился выпускником военно-дипломатической академии, прикрепленным к разведывательной ячейке ГРУ в Вене, и куратором югославской агентуры. Его информация не была ограничена персоналом и операциями ГРУ, но включала в себя ценные сведения о советской военной доктрине и вооружении, в том числе советский полевой устав 1951 года, на фотокопирование которого Попов и Кисвальтер потратили все время встречи.

В июле 1954 года Попов вернулся в Советский Союз в отпуск. Там он добыл сведения о советских атомных подлодках и управляемых ракетах и по возвращении в Вену предоставил их Кисвальтеру. В 1955 году Попова без предупреждения перевели в секцию по поддержке нелегалов оперативной группы ГРУ в Восточном Берлине. В этом качестве он работал с нелегальными агентами, проезжавшими через Восточный Берлин по пути к местам своего назначения за рубежом. Попов продолжал лично доносить обо всем Кисвальтеру, переходя в Западный сектор из Восточного. Его донесения не ограничивались сведениями, интересующими контрразведку, охватывая широкий спектр военной информации, в том числе важные детали о советских ракетах и их системах наведения. Он также добывал информацию на курсах переподготовки офицеров запаса, которые регулярно посещал, и из разговоров с высокопоставленными офицерами, прикрепленными к группе советских войск в Германии.

НАЗЕМНЫЕ СТАНЦИИ

В первые годы сотрудничества Попова с ЦРУ это ведомство и ВВС занимались также рядом различных проектов технической разведки. Среди важнейших достижений 50-х годов было создание ряда наземных станций на периферии Советского Союза, перехватывавших советские радиограммы и сигналы радиолокаторов.

Одна из первых станций США в Европе была организована в мае 1952 года в Киркньютоне (Шотландия) — сельскохозяйственной деревушке примерно в 13 милях к юго-западу от Эдинбурга. В последующий год испытывались различные системы антенн и оценивалась их результативность. К июню 1953 года антенное поле состояло из пяти антенн, но все они были со временем размонтированы и заменены одиннадцатью ромбическими антеннами.

К концу 1953 года 37-я мобильная радиоэскадрилья службы безопасности ВВС США (United States Air Force Security Service, USAFSS), известная также под названием USA-55, состояла из 17 офицеров и 463 пилотов[63]. Поначалу USA-55 занималась исключительно перехватом голосовых и радиотелеграфных сообщений. К ее задачам относились военные и коммерческие военно-морские переговоры в районе Кольского полуострова. Важнейшая роль отводилась перехватам переговоров, касавшихся постройки новых советских радиолокационных станций и полетов в советской воздушной зоне.

В последующие несколько лет USA-55 расширила круг операций по электронному перехвату. К 1955 году она вела наблюдение за новыми советскими радиолокаторами, сменившими радиолокаторы, полученные Советами от Соединенных Штатов и Британии по ленд-лизу. Она также вела операции по перехвату факсимильной информации, перехватывая фотографии и сведения, переданные по советским каналам новостей в окружающие регионы. Вдобавок киркньютонская станция активно занималась перехватами мультиплексных радиотелетайпных сигналов, с этой целью используя телетайп с полным кириллическим алфавитом.

Еще одна из первых станций радиоперехвата была организована в 1952 году в Британии, в Чиксендз-Прайори, участке операций по перехвату времен Второй мировой войны. Там была учреждена 10-я мобильная эскадрилья USAFSS, но на сей раз объектом интереса были советские ВВС, в частности голосовая связь советских пилотов между собой и с наземными диспетчерами.

Одним из союзников США, чья территория обеспечивала практически идеальное местоположение для слежки за Советским Союзом, была Турция. 2 октября 1951 года ВВС США в Европе (U.S. Air Forces Europe, USAFE) первыми предложили организовать станцию радионаблюдения в Турции. Десять дней спустя штаб ВВС в Вашингтоне дал USAFE разрешение на дальнейшие исследования этой возможности. Спустя четырнадцать месяцев, 13 января 1953 года, местную исследовательскую команду Министерства обороны возглавил полковник USAFSS Артур К. Кокс, прибывший в Анкару, чтобы "выбрать участок, подходящий для базирования мобильной радиоэскадрильи в Турции".

К середине 50-х годов деятельность USAFE, получившая кодовое название "Проект Пенн" (Project Penn), привела к организации станций USAFSS в Карамюрселе, на юго-восточном берегу Мраморного моря, в Синопе и Самсуне, на побережье Черного моря. Сведения из Карамюрселя обеспечили первые данные о новых советских военно-морских системах и тактике, поскольку Черное море было советской учебной базой, где испытывались новое снаряжение и оперативные доктрины. Вдобавок к наблюдению за военно-морской деятельностью Карамюрсель отслеживал испытательные пуски в рамках первой советской ракетной программы.

Синопская станция (а точнее, станция "Диоген") тоже начала действовать в середине пятидесятых. Синоп — рыболовецкий порт и сельскохозяйственный центр с населением чуть более восемнадцати тысяч человек. Станция, выстроенная в двух милях к западу от города, представляла собой 300-акровое сооружение на голом 700-футовом холме на оконечности полуострова. База отслеживала высокочастотные и сверхвысокочастотные передачи советских ВВС и ВМФ в районе Черного моря и советских ракетных испытаний.

К середине 1955 года радиолокатор дальнего обнаружения начал действовать в Самсуне, почти одновременно с началом советских испытаний в Капустином Яре. При начальном радиусе обнаружения в 1000 миль радиолокатор AN/FPS-17 мог засекать и отслеживать баллистические ракеты средней дальности (БРСД), запущенные на юго-востоке, близ афганской границы, и межконтинентальные баллистические ракеты (МБР), запущенные на востоке, в Тихоокеанском бассейне, в районе Владивостока. Данные, обеспеченные радиолокатором о советской программе БРСД, были довольно полными и включали в себя скорость полета ракет, высоту, траекторию и приблизительный радиус полета. Операции по сбору данных также позволили Соединенным Штатам засечь момент перехода от хаотических испытательных запусков к регулярной пятимесячной схеме, говорившей о переходе на промышленное производство.

Испытания многоступенчатых МБР по 70-градусной траектории в сторону Тихого океана были обнаружены в конце 1956 года. Был отмечен ряд запусков, включавших в себя испытания разделения ступеней, проверку максимальной высоты полета и, наконец, запуск на большое расстояние с падением боеголовки примерно в 1000 милях от места запуска. Испытания, начавшиеся летом 1957 года, выходили за 1000-мильный радиус охвата AN/FPS-17 и включали в себя восемь испытаний в июне, июле и августе вдоль сибирских траекторий. В результате радиолокатор был модифицирован для увеличения радиуса действия до 3000 миль на предельных высотах.