Читать книгу "Саладин. Победитель крестоносцев - Александр Владимирский"

В 19-й день месяца шаввал султан устроил прием и приказал привести к нему повелителя Сидона, чтобы побеседовать с ним и узнать о цели его миссии. Я был при нем, когда к нему вошли посол и его свита. Султан оказал ему самый любезный прием, сказал несколько слов его свите, а затем приказал устроить для них великолепный пир. Посланники просили султана заключить договор с маркизом, повелителем Тира; в последнее время к его партии присоединились некоторые влиятельные предводители франков, такие как повелитель Сидона и другие известные предводители… Султан ответил, что он очень хочет заключить с ним мир, но при условии, что тот открыто и активно будет противостоять заморским франкам. Маркиза можно было побудить сделать такой шаг благодаря страхам, которые он испытывал, а также тому, как франки отнеслись к его женитьбе. Султан обещал заключить этот договор, но только при условии, что маркиз посеет раздор в среде франков и приведет к тому, что усилия одной партии будут сводить на нет усилия другой.

Вечером того же дня в лагерь султана с посланием от короля Англии прибыл сын Хонфери, один из больших правителей и сыновей правителей у франков. В его свите находился человек, про которого говорили, что ему сто двадцать лет. Послание короля гласило: «Мне нравится твоя искренность и стремление к дружбе. Ты сказал, что передал бы своему брату все прибрежные регионы, и я обеспокоен тем, что при разделе этой земли ты должен сделать выбор между ним и мной. Однако мы обязательно должны обладать частью Иерусалима (ал-Кудс аш-Шариф). Я желаю, чтобы ты поделил (землю) таким образом, чтобы ни твой брат не получал никаких упреков со стороны мусульман, ни я — со стороны франков». Султан сразу же ответил на это послание, обещая уладить все проблемы, и немедленно отпустил посла, доставившего ему послание, которое произвело на него глубокое впечатление. Как только тот уехал, он послал за депутацией, чтобы поговорить о пленных, о деле, которое следовало улаживать отдельно. Ему ответили, что в случае заключения мира все эти вопросы будут включены в договор; в противном случае о пленных не могло быть и речи. Задача султана состояла в том, чтобы не допустить заключения мира. Под занавес аудиенции, когда посланники удалились, султан обратился ко мне и сказал: «Если мы заключим мир с этими людьми, ничто не защитит нас от их предательства. Если я умру, то может оказаться сложным собрать армию, подобную моей, а тем временем враг может стать сильнее. Лучшее, что можно сделать, — это продолжать священную войну до тех пор, пока мы не прогоним всех их с Побережья либо пока не умрем, пытаясь сделать это». Таково было его личное мнение, но его убедили заключить мир.

В 11-й день месяца шаввал султан призвал к себе эмиров и государственных советников, чтобы изложить им предложения маркиза, которые он был весьма склонен принять. Следовало обсудить, стоит ли позволить ему овладеть Сидоном при условии, что он открыто порвет с франками и присоединится к нам в активном противостоянии им. Затем султан изложил предложения, сделанные королем Англии в качестве основы для договора. Он просил ряд городов в прибрежных регионах, перечисленных по названиям, предлагая отдать мусульманам холмистую местность, или же владеть этими городами пополам; в любом случае христианам следовало разрешить держать священнослужителей в монастырях и храмах Святого города. Король предоставлял нам выбирать между этими двумя вариантами, и совету предстояло решить, какой из них предпочесть. Затем он представил эмирам условия мирного договора, которые выдвигал король, и условия договора, к заключению которого стремился маркиз, предложив им высказаться по этому поводу и решить, что предпочтительнее — предложения короля или предложения маркиза. Он также велел им решить, на каком из выдвинутых королем предложений следует остановиться. Совет заключил, что если есть необходимость заключать мир, то следует заключать его с королем, поскольку невозможно рассчитывать на искренний союз между мусульманами и франками (в Сирии) и следует ожидать предательства с их стороны. Затем собравшиеся разделились во мнениях, и вопрос о мире обсуждался длительное время. Гонцы сновали взад и вперед, прежде чем удалось наконец согласовать предварительные условия договора. Главное условие состояло в том, что король должен выдать замуж свою сестру за ал-Малика ал-Адиля, при этом чете будут отданы во владение все города в прибрежных районах, независимо от того, принадлежат ли они мусульманам или христианам; первые должны были быть дарованы ал-Адилю от имени султана; последние должны были быть подарены принцессе от имени ее брата-короля. В своем последнем послании (ал-Адилю) король так выразился по поводу этого дела: «Все христиане подняли голоса против меня за то, что я вознамерился выдать сестру замуж за мусульманина без получения разрешения Папы, главы нашей религии. Поэтому я посылаю к нему посла и через шесть месяцев должен получить его ответ. Если он даст свое согласие, дело будет сделано; если нет, то я отдам тебе в жены дочь моего брата, ибо для этого разрешения Папы не требуется». В то же время враждебные действия продолжались, ибо казалось, что состояние войны стало необходимостью. Временами повелитель Сидона выезжал вместе с ал-Адилем, и они поднимались на какой-нибудь холм, чтобы осмотреть расположение войск франков. Всякий раз, когда враги видели их вместе, они предпринимали новые усилия для подписания мира, ибо они страшно боялись, что маркиз заключит мир с мусульманами и тем самым решительно подорвет силы франков. Такое положение дел сохранялось до 15-го дня месяца шаввал.

На следующую пятницу султан поднялся с намерением перенести лагерь на новое место. Он созвал своих советников и спросил у них, какой ответ следует дать на предложения врага; он изложил собранию различные поступившие к нему предложения и полностью проинформировал их о мотивах, которыми руководствовались франки, выдвигая свои предложения. Затем он представил послов заморских франков, а в качестве их переводчика выступал сын Онфруа. Он договорился с ними, чтобы на обратном пути их сопровождали два специальных уполномоченных, из которых один представлял бы его, а другой — ал-Малика ал-Адиля, человека, который был наиболее заинтересованной стороной в этом деле. В послании франков среди прочего говорилось, что если Папа одобрит данный брачный союз, то дело будет сделано; «если нет, то мы отдадим в жены ал-Малику ал-Адилю дочь брата короля. Она девственница, и если, по правилам нашей религии, разрешение Папы требуется для вступления в брак вдовствующей дочери короля, то для незамужних принцесс оно не является необходимым; семья может распоряжаться рукой девушки по своему усмотрению». На это последовал такой ответ: «Если можно получить разрешение на этот брак, то давайте выполнять достигнутые договоренности, ибо мы их не нарушим; если, однако, это невозможно, то вам не нужно выбирать нам другую женщину». На этом собрание завершилось. Затем послы отправились в шатры ал-Малика ал-Адиля, чтобы подождать посла, направляемого султаном к королю, которому требовалось время для подготовки к отъезду. Через некоторое время от авангарда прибыл гонец, сообщивший, что из города выступил значительный отряд пеших воинов, которые разбрелись по равнине без явных враждебных намерений. Султан уже уехал на холм ал-Дазар, и все сложили свои вещи и последовали за ним. Вскоре после полудня армия уже обосновалась в новом лагере. Как только франки узнали, что султан перешел на другую позицию, они дали сигнал к отступлению. После стали отходить на свои прежние позиции (Отход из Бейт Нубы начался в январе 1192 г. В то время Ричард был занят восстановлением Аскалана для будущего похода в Египет. В Аскалон он прибыл 20 января, а затем отправился в Акру. — А. В.). Уже установилась зимняя погода, шли проливные дожди; поэтому султан направился в Святой Город и распустил свои войска. Мы провели зиму в Иерусалиме. Враг отступил на свою территорию, король Англии вернулся в Акру, где пребывал в течение некоторого времени, оставив гарнизон в Яффе. Тем временем он прислал нам письмо, в котором говорилось: «Я жажду встретиться с ал-Маликом ал-Адилем, чтобы обсудить дело, которое будет одинаково выгодно обеим сторонам, ибо до меня дошли известия о том, что султан доверил ведение переговоров о мире моему брату ал-Малику ал-Адилю». Однако было решено, что ал-Адилю следует отправиться на сборы войск, которые тогда стояли в Гуре, Каукабе и других местах в этой части страны, и поэтому ему пришлось направить королю следующий ответ: «Мы провели много встреч, которые не принесли ничего хорошего ни одной из сторон. Нам нет смысла встречаться, если предлагаемая тобой встреча будет такой же, как предыдущие, и если ты не докажешь мне, что есть вероятность быстрого разрешения проблемы». Было также условлено, что ал-Адиль заключит мир, если сочтет это возможным, а если нет, то ему надлежало затянуть переговоры, чтобы дать время нашим войскам из провинции присоединиться к армии. Затем ал-Малик ал-Адиль пожелал, чтобы был составлен и доставлен ему документ, в котором бы оговаривались предельные уступки, на которые он мог бы пойти, чтобы прийти к окончательному соглашению. Согласно этому документу, различные города и области должны были быть поделены поровну и отойти пополам к каждой из сторон; и если бы король настаивал на том, чтобы Бейрут остался за ним, то пойти на это можно было лишь при условии, что его цитадель будет разрушена и не будет восстанавливаться, и то же самое относилось к ал-Кеймуну (или ал-Каюну), если бы они пожелали строить на скалах; крест распятия следовало передать им; надлежало также предоставить их священникам возможность находиться в храме Воскресения и разрешить посещать его их паломникам при условии, что те не будут иметь при себе оружия. Мы были вынуждены пойти на такие уступки из-за состояния нашего войска, измученного длительными военными действиями, жаждущего денег и тоскующего по давно покинутым домам, хотя были в нем и такие, которые следовали за султаном, не прося об отпуске.