Читать книгу "Иерусалим. Один город, три религии - Карен Армстронг"

В Иерусалим стали прибывать суфии и ученые, которые поселялись в этих вновь открытых учреждениях, а также улемы, приглашенные служить на Хараме. В отвоеванный у христиан Иерусалим потекли толпы мусульман-паломников – всякий хотел побывать в городе, так долго находившемся в руках врагов. Пока город обустраивался, Салах ад-Дин оставался в своем лагере на Масличной горе, а затем, назначив правителя и разместив в цитадели гарнизон, вернулся в Дамаск готовить ответное выступление против Третьего крестового похода. Военные и чиновники поселились в бывшем Патриаршем квартале.

Вскоре после отвоевания аль-Кудса в него начали прибывать мусульманские переселенцы из Северной Африки (Магриба), опустошенной набегами берберских племен. Они обосновались в юго-западном углу Харама и жили, сохраняя свои культурные и религиозные традиции. Власти аль-Кудса позволили им превратить в мечеть бывшую трапезную тамплиеров, и так в Иерусалиме появился еще один особый квартал – Магрибинский.

Однако Салах ад-Дин не собирался полностью изгонять из города евреев и христиан – старый идеал единения и добрососедства все еще сохранялся. Несколько тысяч сирийских и армянских христиан испросили у султана право проживать в Иерусалиме на положении зимми, а греко-православной церкви он предоставил заботу о храме Гроба Господня. Местных христиан нельзя было винить в злодеяниях европейских крестоносцев. Храм Гроба Господня теперь со всех сторон окружали новые исламские постройки. Мусульмане также заняли значительную часть госпиталя, принадлежавшего госпитальерам, где Салах ад-Дин учредил резиденцию эмира – правителя города, – мусульманский госпиталь и мечеть, которой покровительствовал его сын аль-Афдаль. Новая мечеть появилась и в цитадели, она была посвящена пророку Дауду (царю Давиду). Земля вокруг христианской святыни ощетинилась минаретами, и над Патриаршим кварталом разносились крики муэдзинов, призывавших правоверных на молитву. Некоторые эмиры хотели вообще уничтожить храм Гроба Господня, но Салах ад-Дин прислушался к совету своих более мудрых приближенных, указавших, что предмет почитания христиан – не церковь, а место, где она находится. А после провала Третьего крестового похода в Иерусалим стали допускать даже пилигримов-католиков из Европы.

Салах ад-Дин пригласил вернуться в Иерусалим евреев, которых крестоносцы оттуда почти полностью изгнали, и приобрел в еврейском мире славу нового Кира. Крестоносцы не только подняли мусульман на новый джихад, но и дали импульс к возникновению в среде евреев Европы и исламской империи некоторой формы религиозного сионизма. Первые его проявления относятся к началу XII в.

Одним из главных идеологов нового движения был толедский врач Иегуда Галеви, прославившийся как философ и поэт. Попав под перекрестный огонь реконкисты – войны христиан за завоевание мусульманской Испании, – он часто покидал насиженные места, перебираясь попеременно то на христианскую, то на мусульманскую территорию. Этот горький опыт привел Галеви к убеждению, что евреи должны вернуться в землю отцов. Их настоящее место – именно там. Святая земля, считал Галеви, не принадлежит ни христианам, ни мусульманам, которые воюют за нее друг с другом, и евреи должны заявить на нее свои права. Иерусалим – центр мира, где земная реальность соприкасается с божественной. Молитвы устремляются к Богу через небесные врата, лежащие прямо над местом, где находился Двир, и через них же божественная сила изливается на народ Израиля. Лишь в Палестине евреи могут поддерживать эту созидательную связь с божественным началом и действительно быть самими собой. Поэтому их долг – совершить алию в Палестину и не пожалеть своей жизни во имя Сиона. И тогда Шехина вернется в Иерусалим и придет Спасение. Сам Галеви предпринял такую попытку и отплыл из Испании в Палестину, но, насколько известно, до Иерусалима так и не добрался. Предположительно он умер в Египте в 1141 г. Мало кто из евреев в то время откликнулся на призыв Галеви, но его история стала символом. Живя в чужой стране с враждебно настроенным населением, люди ощущают себя бездомными в физическом и духовном смысле и тянутся к своим корням в поисках исцеления.

Еврейскому народу завоевание Иерусалима мусульманами принесло и радости, и тревоги. Салах ад-Дин вернул евреев в святой для них город и никак не ограничивал численность их общины в Иерусалиме. Первыми прибыли евреи из Аскалона (Ашкелона). Салах ад-Дин отбил Аскалон у крестоносцев в сентябре 1187 г., но после того, как в следующем месяце в его руках оказался также Иерусалим, мусульмане уже не могли оборонять оба города. Как следствие, Аскалон постоянно подвергался разрушению, и его жителям пришлось искать более безопасное место. Евреи Аскалона в 1190 г. перебрались в Иерусалим и получили разрешение построить там синагогу. Им выделили район к западу от нового Магрибинского квартала и жилого квартала Шараф. В 1198 г. к ним присоединились еврейские беженцы из Северной Африки, а около 1210 г. – три сотни еврейских семейств из Франции, прибывшие двумя волнами. Возможность вернуться в Святой город наполняла евреев великой радостью и вселяла в их души надежды на близкий приход Мессии и Спасение, но исламизация Иерусалима воспринималась ими крайне болезненно. Зрелище того, как за их город борются друг с другом христиане и мусульмане, было для них непереносимо. Вот как описал свои чувства при виде мусульманских строений на Хараме еврейско-испанский поэт Иегуда Альхаризи, побывавший паломником в Иерусалиме в 1217 г.:

Но сердце сжало нам тоской, и слезы полились рекой, когда увидели мы, чуть не умерев от срама, что капище стоит на месте Храма. Такую муку не стерпеть: мы спрятали глаза, чтоб не смотреть на место величайшей славы, где Шехина разбила свой шатер. Но все разрушено. И с тех далеких пор лишь знаки, вызывающие боль, воспоминанья тянут за собой[74].

Все больше и больше евреев приходило к убеждению, что Святая земля ждет возвращения своих истинных обитателей. Ни христианам, ни мусульманам, как считал Галеви, нет пользы от ее святости.

Это брожение затронуло даже такого трезво мыслящего человека как философ Маймонид (рабби Моше бен Маймон, Рамбам), который был одним из личных врачей Салах ад-Дина. Маймонид учил, что Иерусалим остается центром притяжения для еврейского народа, и еврейское государство, основанное в любом другом месте, не будет истинным. Только Храм должен служить основой еврейского царства и еврейского закона. Пускай Храмовую гору осквернили гойим, она все равно остается священной, потому что Соломон освятил ее на веки веков. Божественное Присутствие не может быть оттуда изгнано. Следовательно, приходя на Харам, евреи должны вести себя так, как если бы Храм там все еще стоял. Не подобает заступать за границу запретных мест или вести себя непочтительно, стоя лицом к востоку, где когда-то помещалась Святая Святых. Храма больше нет, но святость места сохранится на все времена как символ непреходящей заботы Бога о своем народе.