Читать книгу "Немецкие гренадеры. Воспоминания генерала СС. 1939-1945 - Курт Мейер"

«Я не могу принять теорию о том, что Россия после войны будет представлять угрозу для Европы. Точно так же я отвергаю идею о том, что Россия по окончании военных действий может начать политическую кампанию против Западной Европы.

Вы возражаете, говоря, что коммунизм представляет огромную угрозу для континента и что победа России позволит коммунистам триумфально шествовать по всей Европе. У нас совершенно противоположные точки зрения.

Наконец, разве сможет какая-либо нация единолично править Европой после войны? Россия будет занята своим восстановлением и будет в большей степени зависима от помощи Соединенных Штатов и Великобритании. Россия не занимает лидирующие позиции в борьбе за победу. Военные усилия всех совершенно равны в достижении союзниками победы. После войны крупные американские и британские армии оккупируют континент. Они будут состоять из первоклассных солдат. Они не будут истощены и измотаны, как русские армии. Смею предугадать, что англичане будут представлять на континенте самую мощную военную силу. Британское влияние на континенте тогда будет столь же сильным, как и во времена после падения Наполеона. При поддержке нашей военной мощи наше влияние во всей Европе будет ощутимо и мы будем участвовать в восстановлении Европы».

Вот что говорил сэр Сэмюэль Хор, один из ведущих британских политиков. Полагаю, что ход истории подтвердил опасения нашего заботливого русского друга. Его опасения оказались оправданными. Россия, а не Англия стала доминирующей силой в Европе.

Каждая эскадрилья бомбардировщиков, пролетавшая со своим смертоносным грузом на небольшой высоте над возвышенностью вдоль Мёза (Мааса), в направлении охваченной огнем родной земли, побуждала нас вынашивать планы побега. Но никаких путей к свободе не было. Нас охраняли слишком строго.

Однажды бельгийцы в добавление к уже имевшейся у нас одежде принесли нам комплекты немецкой военной формы из старых германских запасов. Мне достались гимнастерка и шинель. Теперь мы были более или менее защищены от холода, но больше походили на банду грабителей, чем на германских солдат.

В начале октября появились два американца с командиром, майором военной полиции, и нас посадили в грузовик и взяли под усиленную охрану. Опять у нас не было никаких возможностей для того, чтобы совершить побег.

Мы прибыли в тот вечер в Реймс, в полицейский участок, который использовался военной полицией. Камеры были полны буйных негров. Они были опьянены победой, после чего их отловили и посадили. На следующее утро мы ехали через поля сражений под Реймсом все дальше и дальше на запад. К этому времени мы были поглощены планами побега и отмечали главные характерные особенности местности. Однако теперь мы сидели, забившись в угол машины, и в изумлении разглядывали огромные склады снабжения союзников. Там было невероятное количество боеприпасов, горючего и обмундирования. Склады снабжения один за другим, километр за километром. Между ними были аэродромы и дополнительные склады с запасными артиллерийскими орудиями и танками. Движение на дорогах и в лагерях функционировало как в мирное время. Не было видно ни намека на маскировку или какие-либо предосторожности. Мы смотрели на это, как нищий смотрит на дом богача. Понимали ли американцы, когда стояли на границе Германии, насколько велико было их преимущество в вооружении и боевой технике?

Ближе к вечеру мы проследовали через Компьень. Долог был путь от Компьеня 1940 года до Компьеня 1944 года. Дорога в 1944 году вела в большой лагерь военнопленных. Куда– то она приведет из него?

Лагерь произвел на нас огромное впечатление. Колючая проволока тянулась так далеко, как мог проследить взгляд. Прежде чем попасть внутрь, мы должны были пройти через двое внешних ворот, которые охраняли скучающие американские солдаты. Нас немедленно доставили к коменданту лагеря, который дотошно допрашивал нас, каждого в отдельности. Меня записали как полковника Мейера из 2-й танковой дивизии. Моя учетная книжка считалась утерянной американцами в Намюре. Комендант лагеря оказался старым берлинцем, чья адвокатская контора была на Курфюрстендамм и который эмигрировал в Америку в 1930-х годах.

После беседы по широкому кругу вопросов я был назначен помощником коменданта, и меня попросили присматривать за офицерским контингентом лагеря. Мне вместе с Вагнером и Аумюллером выделили маленькую комнату, и мы были счастливы, что у нас был свой угол. В качестве первоочередной задачи мы определили проведение тщательного обследования на следующее утро. Лагерь был разделен на три отделения, и в нем было несколько тысяч человек. В качестве помощника коменданта я мог без проблем передвигаться от отделения к отделению в поисках товарищей.

Во время первого своего обхода помещений рядового состава я встретил фельдфебеля из 1-й парашютно-десантной дивизии. Он посвятил меня в секреты лагеря, который кишел шпионами и предателями. Осторожность была здесь девизом!

Не прошло много времени, как во все части лагеря проникли наши люди. Для будущего побега организовали систематическое пополнение запасов продуктов питания, которые распределялись между различными бараками. Мы даже стали счастливыми обладателями компаса. Лейтенанту Вагнеру удалось сохранить его, несмотря на всяческие обыски. Все упиралось в способ побега. Достали даже перевязочный материал. Врач из парашютистов примкнул к нашей группе и хотел попытаться бежать вместе с нами.

Однажды в лагерь привезли несколько сот пленных, захваченных в боях под Ахеном. Они сообщили нам последние новости из Германии. Среди этих пленных были и солдаты из дивизии «Лейбштандарт», которые рассказали мне о том, что стало с моей 12-й танковой дивизией. Я был потрясен, когда услышал об убийстве своего верного товарища Вальдмюллера. Штурмбаннфюрер СС Вальдмюллер пал жертвой партизан маки 9 сентября у Босс-Боде в 10 километрах к северо-западу от Вильсальма. Партизаны протянули через дорогу проволоку. Вальдмюллер и его водитель были сбиты с мотоцикла. Оба они были серьезно ранены, а затем их, как крыс, утопили в заполненном водой рву. Храбрый оберштурмфюрер Хаук нарвался на фугас, который был подорван партизанами из-за кустов, и получил серьезные ожоги.

Судя по другим сообщениям от солдат, 12-я танковая дивизия СС находилась на отдыхе и пополнении в районе Плеттенберга в Зауэрланде. К этому времени подготовка нашего побега шла полным ходом. Мы знали, что для того, чтобы наш план увенчался успехом, нам нужно было много работать, продумывая до мелочей всего его детали. Время было дорого; мы ожидали, что через несколько дней нас куда-то переведут, чтобы освободить место для новых партий захваченных в плен немецких солдат.

7 ноября около 17.00 у меня состоялся в высшей степени интересный, но не очень приятный разговор с комендантом лагеря. Я встретил его в коридоре наших бараков и был поражен, когда он совсем по-свойски затащил меня в угол и начал следующий разговор: «Господин полковник, вы можете оказать мне большую услугу, выполнив одну мою просьбу. Я оказался в очень неприятной ситуации». Крайне удивленный, я пообещал ему свою помощь, но понятия не имел, что же произошло. «Мне только что доложили, что в лагере находится офицер СС высокого ранга, – сказал комендант. – Мне было бы в высшей степени неприятно, если бы в моем лагере действительно оказался такой человек!»