Читать книгу "На службе у бога войны. В прицеле черный крест - Петр Демидов"

— Что сказать тебе, Петр Саввич, — начал я, — время свое берет. Вот мы еще с Борисом держимся, другие — тяжело болеют, дают знать фронтовые раны. Многие однополчане ушли из жизни. Нет уже Васи Власенко, умер Юра Гиленков.

— И генерала Гиленкова уже нет? — переспросил Лисовенко. — Хороший товарищ был. Он совершенно лишен был «генеральской» болезни.

Я был согласен с Лисовенко: Гиленков никогда не кичился своим генеральским званием. После войны он закончил Высшую офицерскую школу, академию им. Фрунзе и академию Генерального штаба, последнее время служил в штабе Варшавского договора, был представителем штаба в Румынии. В 1982 году Юра приехал в Москву в очередной отпуск. Отдыхал на юге, отклонений в состоянии здоровья не замечал. По пути в Румынию, в Киеве, почувствовал себя плохо. Умер от сердечного приступа. Ему исполнилось тогда только 60 лет.

Мы еще раз помянули своих боевых товарищей и друзей и стали прощаться с гостеприимными хозяевами: надо было спешить в Чертков. Петр Саввич посадил нас на автобус, и мы расстались до новой встречи.

Встречи ветеранов в Черткове тоже запомнились. Нам была предоставлена возможность побывать в тех местах, где когда-то шли ожесточенные бои — в Бучаче и Залещиках. 8 мая мы посетили братское кладбище в селах Белобожица и Джурин. Тогда еще слова «Никто не забыт, ничто не забыто!» были в силе. Память о тех, кто пал за освобождение Украины, местные жители хранили свято. Это уже потом началось разрушение памятников освободителям и возведение памятников националистическим деятелям — Петлюре, Коновальцу, Бандере, Шухевичу и другим. Советский солдат-освободитель в понимании нынешних украинских националистических лидеров стал оккупантом.

В 1989 году я написал очерк — «Дела давно минувших дней». Он был посвящен поездке в Чертков. В нем есть такие строки:

«Спустившись вниз и насладившись красотой Днестра, проехав Залещики, мы остановились у братской могилы. Рядом, на высоком покатом постаменте стоит грозная «тридцатьчетверка». Под ней мемориальная доска. На темном граните золотыми буквами высечены слова о том, что здесь, в Залещиках, сражались воины 8-го гвардейского механизированного корпуса, которые, форсировав Днестр, захватили плацдарм на его южном берегу. Это память о погибших. Я почему-то подумал: «Ведь мы, оставшиеся в живых, тоже вложили частицу своего ратного труда в эту победу, значит, слова на памятной доске касаются и нас. Значит, и мы не забыты!»

Довелось мне побывать на Украине и позже, в 2004 году, когда она праздновала 60-ю годовщину со дня освобождения от немецко-фашистских захватчиков. Наша петербургская делегация из пяти человек приняла участие в торжественном заседании, проходившем в Национальном дворце Украины. Появление в зале президентов Л. Кучмы, В. Путина, А. Лукашенко и Э. Алиева делегаты ветеранских организаций Украины и стран СНГ приветствовали стоя.

Главы государств, выступавшие перед ветеранами и трудящимися Киева, говорили о нерушимой дружбе славянских народов и наций. Народы-то всегда дружили, а вот политикам такая дружба не всегда по душе. За последние годы обострились отношения между Украиной и Россией, что никак не пошло на пользу двум независимым странам. Антироссийские настроения обернулись для Украины экономическим и политическим кризисом.

Я не политик и не хочу говорить о причинах, породивших кризисную ситуацию на Украине. Выводы пусть делают украинские политики и украинский народ, но мне очень не хочется, чтобы амбициозные политики ломали и сводили на нет нашу воинскую дружбу. Разве могу я враждебно относиться к моим побратимам — украинцам Петру Лисовенко, Кириллу Выдыборцу, братьям Василию и Григорию Власенко. Никогда!

Переписываясь, я рад был любой их весточке, и они радовались моим письмам. Разыскав после войны Василия Власенко, сразу же написал ему письмо. От него тут же получил ответ:

«Здравствуй, дорогой Петр Михайлович! Бесконечно рад, что получил твои письма, — одно адресовано мне, другое переслал брат Григорий Прокофьевич.

Я уже потерял надежду получить от кого-либо из наших сослуживцев 461-го дивизиона весточку. И вдруг — кто? Петька Демидов. Дорогой, я очень рад!»

Из письма Власенко я узнал, что при освобождении Украины комдив был тяжело ранен, лежал в госпитале «гоголевского» Миргорода, потом в Люблине, догонял свою бригаду, войну закончил в Берлине. По состоянию здоровья демобилизовался. «Приехав домой (в г. Нежин), — писал Василий Прокофьевич, — 14 лет проработал директором МТС (машинно-тракторной станции), затем 2 года — председателем Нежинского райисполкома, но это, оказалось, не мои сани, хотя я и не хотел в них садиться, да что поделаешь. Затем пошел работать председателем самого захудалого колхоза и, проработав там 18 лет, в возрасте 59 лет ушел на пенсию. Все же дома сидеть не могу, немного работаю».

Потом от его брата Григория узнал, что Василий Прокофьевич тот самый «захудалый» колхоз вывел в передовые, сделал миллионером, известным на всю Украину. К его воинским орденам фронтовика добавился орден Ленина, затем ему присвоили звание Героя Социалистического труда. Десять лет (два созыва) Власенко был депутатом Верховного Совета СССР.

Вот о ком надо писать книги и делать кино, а не о бандитах, ставших в условиях украинской незалежности VIP-персонами.

Мои «Записки полевого командира» появились не случайно, хотя я никак не тяну на «героя» Великой Отечественной войны. Таких, как я, были миллионы. Но мы делали свое дело защищали Родину, за что были отмечены соответствующими наградами. В честь 60-летия Победы нашего народа в Великой Отечественной войне по представлению президиума Клуба кавалеров ордена Александра Невского за мужество, проявленное в годы войны, и активное участие в патриотическом воспитании молодежи, я был награжден народными орденами «Великая Победа» и «Серебряная Звезда». Конечно, 85 лет, прожитых на свете, — это возраст, когда знаешь, что жизнь подходит к последней черте. Моя жизнь была трудной, но не бесцельной. В народе говорят: в жизни надо сделать три вещи: посадить дерево, вырастить сына и построить дом. Деревьев в своей жизни я посадил много, сына вырастил, теперь имею внучку и правнука, а вот что касается дома, каюсь, — своими руками не построил, было некогда: все личное время отнимала служба. Но я горжусь, что служил Родине, и, может, еще послужу.

Петр Демидов (слева) со своими родителями — матерью Евдокией Григорьевной, отцом Михаилом Трофимовичем и братом Кузьмой. Ленинград. 1937 г.

Ленинградский школьник Петя Демидов. 1935 г.

П. М. Демидов курсант 1-го Ленинградского артиллерийского училища. 1940 г.