Читать книгу "Хроники Тиа-ра: битва за Огненный остров - Олег Фролов"

Событие было таким важным, что Мику-ра в очередной раз разбудили посреди ночи. Почти без раздумий он дал согласие на эту встречу.

Известие о визите храмовников быстро облетело остров. О нем говорили даже те, кто не интересовался политикой. Все ждали полудня с нетерпением. С нетерпением и злостью.

Когда-то Тода-ра говорил о кульминации – развязке, после которой история меняет свое направление и начинает двигаться к финалу практически по прямой. Тогда я не придал этому большого значения, но в последнее время думаю о его словах все чаще. И если кульминаций может быть несколько, то сегодня – одна из них. Совершенно точно.

Я не буду пересказывать всех разговоров и сплетен, которые звучали на каждом углу, а особенно – в умме Закона. Все это уже не так важно. Главное, что эта встреча состоится. И Мику-ра настоял, чтобы на ней присутствовали не только законники (напротив, почти всем законникам, кроме одного, он отказал в этом праве). Вместо них на переговоры был приглашен я сам, Тот-ра, Сина-ра и даже одна старейшая мать – мудрая и авторитетная представительница крупнейшего женского рода на острове.

Не знаю точно, зачем нужен был этот жест. Возможно, таким образом он хотел продемонстрировать храмовникам новую политическую формацию, которой трудно противостоять. А может, просто предчувствовал тяжелые последствия и хотел заручиться поддержкой профессиональных и общественных лидеров – распределить ответственность за непопулярные решения между всеми ними.

К заметному разочарованию Мику-ра старейшая мать все-таки отказалась, но все остальные, включая меня, пришли в умму Закона в назначенное время. Там, на небольшом открытом пространстве у круглой и очень старой постройки, собрались и другие люди.

Я думал, просто зеваки, но нет. Они были другими.

– За барьер! За барьер! – в унисон кричали несколько молодых людей. – Верховного – за барьер!

Увидев меня, они показали открытые ладони резкими, рубленными движениями. Кто-то потянулся к моей руке. Я сдержанно ответил на их жесты, деликатно увернулся и ускорил шаг.

Другие вели себя тише, но были настроены не менее радикально. Довольно много женщин разного возраста – матери, потерявшие своих новых жизней, подруг и множество знакомых мужчин. Кое-кто плакал и что-то беззвучно требовал. На фоне агрессивных молодых людей – почти что беззвучно.

Я подумал: где вы были, когда молчаливые книговеры ценой своей жизни сбивали храмовых птиц? Где? Прятались по уммам?

– Прячься, Мику-ра, если не сделаешь этого! – заревел один из них, крупный парень со светлой бородой. – Отправь Верхового за барьер или отправишься туда сам!

– Эй, Тиа-ра! – выкрикнул другой. – Ты уж проследишь, чтобы отмщение состоялось, а?!

Они принимали меня за своего, а я… ничего не ответил. Странное зрелище, дикое, невероятное прежде.

Как раз в эту минуту в арке уммы Закона появился сам Мику-ра. Быстро окинул взглядом площадку и махнул кому-то невидимому. Из боковых проходов тут же появились несколько тайных служителей и принялись оттеснять толпу с площадки. Толпа зашумела еще сильнее, но повиновалась – скорее, от неожиданности.

Здоровяк со светлой бородой толкнул служителя в маске и получил неожиданно сильный толчок в ответ.

Не желая этого видеть дольше, я проскользнул внутрь.

Удивительно, но Тот-ра тоже был здесь. В его отказе я был почти что уверен. Главный механик явно чувствовал себя неуютно, но это вполне естественно. Больше тревожило то, как он выглядел и как смотрел.

С тех пор, как я заметил его увядание впервые, Тот-ра осунулся еще больше, а взгляд, раньше такой тяжелый и мудрый, стал бегающим, неспокойным, испуганным. В какой-то момент я посмотрел на главного механика снова и с содроганием обнаружил, что его выражение лица, взгляд и даже жесты все сильнее напоминают Безумного камнеискателя. Того, которого из жалости держат на цепи и кормят насильно.

Случались дни, когда Тот-ра выглядел лучше – он смотрел ясно и двигался почти так же легко и уверенно, как прежде. В такие дни он работал, не покладая рук. Делал перерывы только для того, чтобы, например, нейтрализовать предателя, буквально впечатав его в камень.

Но прямо сейчас, в умме Закона, он выглядел плохо. Смотрел плохо.

Легко списать это на потерю Мак-ра. На переутомление. На немолодой уже возраст. Но я уверен – что-то разрушало его изнутри. Выедало тело и разум. Только вот что?

Точно в назначенное время на площадке рядом с уммой Закона приземлились две механические птицы. Лапы лязгнули по камню не громче, чем обычно, но услышав этот звук, я вздрогнул. Вздрогнул и сразу же ощутил то странное постороннее присутствие. Как тогда, на Библиотечном острове, когда Верховный прошел мимо в нескольких шагах от меня.

И сейчас – это тоже он. До последнего момента не было уверенности в том, что Верховный прилетит лично, но… Вот он – под аркой уммы Закона, в сопровождении лишь одного законника. На глазах – все та же повязка, которая не помешала всем присутствующим почувствовать направленный на них взгляд. На каждого в отдельности и на всех одновременно.

В остальном… Я снова хочу описать Верховного и снова не могу подобрать точных слов. Только те слова, которыми можно описать кого угодно. Совершенно обычный серый хартунг без красных лент на рукаве. Аккуратная борода. А еще – отсутствие какого-либо выражения в складках губ и линиях подбородка. Ни улыбки, ни напряжения, ни хотя бы даже чувства превосходства. Совсем ничего.

Мику-ра жестом пригласил Верховного на ковер, и через пару секунд тот мягко опустился на землю посреди уммы. Его примеру последовали все остальные, включая меня самого. Всего три шага. Три шага до того, кого мы считали источником зла. Всего зла, с которым столкнулись в этот трагический холодный полуцикл.

Я прислушался к себе и… не испытал ненависти. Может быть, интерес. Может быть, страх. Но не ненависть.

А потом я особенно отчетливо ощутил чужую волю, незримо присутствующую в моем сознании. Так, будто этот взгляд, направленный одновременно на каждого, уже освоился и удобно расположился в моем уме, и я стоял перед ним, совершенно обнаженный и открытый. Ментально и физически.

Он не мешал, не диктовал свою волю – просто присутствовал. И к этому надо было привыкнуть, чтобы не поддаться растерянности, агрессии или даже панике.

Похоже, то же самое испытывал Мику-ра: он заметно побледнел и говорил не так связно, как обычно. То и дело терял мысль на полуслове и начинал заново. Его красноречие куда-то пропало, но постепенно возвращалось по мере того, как каждый из нас в отдельности учился бороться или мириться с этим непрошенным внутренним наблюдателем.

Что-то бормоча, Сина-ра вскочил на ноги, мотнул головой. Хотел что-то сказать всем, но просто отмахнулся и неуверенной походкой вышел из уммы. Казалось, ни Верховный, ни его помощник даже не заметили этого.

Тем временем Мику-ра и Верховный уже обменялись стандартными приветствиями и осторожно прощупывали друг друга в отвлеченной беседе об Архипелаге. Вопреки опасениям многих, главный законник Храма не был ни груб, ни агрессивен. Напротив, его речь была предельно дипломатична, а голос звучал твердо, но без лишнего нажима. И без посторонних эмоций.