Читать книгу "Тень Великана. Бегство теней (сборник) - Орсон Скотт Кард"

Эндеру хватало самообладания, чтобы не пытаться защищаться, несмотря на критику, и не обвинять других больше, чем они того заслуживали. Он лишь продолжал молча стоять, и румянец на его щеках уже начал блекнуть.

– Белла, – обратился Боб к Карлотте.

– Меня зовут не так, – угрюмо буркнула она.

– Так записано в твоем свидетельстве о рождении.

– На планете, которую я никогда больше не увижу.

– Значит, Карлотта, – согласился Боб. – Ты прекрасно понимаешь – невозможно избегать конфликта, постоянно вступая в союз с более сильным братом, потому что мальчики равны друг другу по силе.

– Никто этого до сегодняшнего дня не знал, – сказала Карлотта.

– Я знал, – возразил Боб.

– А я и сейчас не знаю, – бросил Сержант.

– В таком случае ты нисколько не заслуживаешь столь абсурдной самооценки, Цинциннат. Ты весьма неосторожно полагал, будто Эндер – лишь тот, кем кажется. Хотя будь он на самом деле убийцей, ты уже был бы мертв, застигнутый врасплох.

Сержант едва заметно улыбнулся.

– Нет, Цинциннат, – сказал Боб. – То, что Эндер не убийца, вовсе не означает, что он тебя не убьет, если сочтет нужным. Видишь ли, ты – атакующая сторона, конкурент, и ты не понимаешь, что Эндер – защитник, как и тот мальчик, в честь которого я его назвал. То, что он не испытывает потребности управлять другими, вовсе не означает, что он позволит тебе забрать то, что тебе не принадлежит, – в том числе мою жизнь. В том числе его собственную.

– Спасибо за урок, отец, – ответил Сержант. – После твоих поучений я всегда становлюсь умнее.

Боб издал долгий и протяжный рев, от которого содрогнулся весь грузовой отсек. Дети явно струсили. Еще недавно они упали бы на колени чисто рефлекторно – Боб никогда их об этом не просил.

– Ты собирался убить меня, Цинциннат. Вот только я не слышу в твоем голосе сожаления. Одну лишь откровенную наглость.

– И что ты намерен делать, отец? Убить меня? Ты же знаешь, что я был прав. Ты лишь бессмысленно расходуешь наши…

– Да, знаю – ты еще настолько юн и невежествен, что думаешь, будто я тебе больше не нужен, – сказал Боб. – Но когда-нибудь ты вновь вернешься в человеческую вселенную, совершенно не готовый к тому, что там встретишь, – ибо ты настолько полон высокомерия, что тебе даже в голову не приходит, что есть немало тех, кто во многом тебя превосходит.

Сержант промолчал.

– Я жил среди них. В детстве, на улицах Роттердама, я сумел выжить среди самых диких человеческих существ и встретил среди них самых лучших и самых цивилизованных. Я знаю, как люди развязывают войны. Я знаю, как они замышляют убийства. Я знаю, что их интересует: множество вещей, о которых ты даже понятия не имеешь. И ты хочешь убить меня, когда я еще почти ничему тебя не научил…

– Почему же ты нас не учил? – требовательно спросила Карлотта. – Ты даже не объяснил нам, что мы еще многого не знаем.

– Мне казалось, что вы еще не готовы или вам просто неинтересно, – ответил Боб. – Но поскольку мое сердце может отказать в любой момент, возможно, уже стоит давать вам уроки. Начнем с того, что люди крайне недовольны, когда их пытаются убить.

– Прости, что вызвал твое недовольство, – сказал Сержант; ему уже лучше удавалось изображать сожаление, но все же не совсем.

– Как правило, они будут пытаться убить тебя. Ты умен, Цинциннат, но слишком мал. Обычный десятилетний мальчишка мог бы тебя прикончить без особых усилий. А взрослый вообще заломал бы голыми руками.

– Что, правда? – не поверил Сержант. – По моим сведениям, мало кто готов убить ребенка.

– В таком случае твои сведения неверны. Альфа-самцы определенного типа убивают детей инстинктивно, и требуются усилия всего общества, чтобы помешать им это делать по любому малейшему поводу. А ты дал повод куда более серьезный.

– Мы – твои дети, – сказала Карлотта. – Ты рассказывал нам историю про Проныру и Ахилла, про то, как ты первый раз привел Ахилла в свой джиш и велел Проныре его убить.

– Тогда мы называли это «семьей» – джиш был уже потом, позже. И – да, я велел ей убить Ахилла и был прав, поскольку Ахилл оказался социопатом, готовым убить каждого, кто его унижал. Я сам этого не знал, пока не увидел его поверженным и униженным, и только тогда понял. От него исходила непосредственная угроза. Он должен был умереть – ради безопасности Проныры и детей, которых она защищала. Но она его не убила, и в конце концов он задушил ее и бросил в Рейн. Как это соотносится с нашей нынешней ситуацией?

– Ты потребляешь слишком много наших ресурсов… – начал Сержант.

– Я потребляю ровно вдвое больше калорий, чем обычный взрослый человек, а вы втроем потребляете столько же, сколько один взрослый, – в сумме получается потребление на троих на корабле, который может обеспечить существование двадцати взрослых в течение десяти лет или пяти в течение сорока лет. Ты меня озадачиваешь, Сержант. Почему ты считаешь, что я должен умереть? Неужели я стал слишком обременителен?

– Я высказала свою мысль, – сказала Карлотта. – А ты, как всегда, отвлекся на разговоры с одним из мальчишек.

– Жаль, что твоя мать воспитывала тебя в духе феминизма. Ты лишь попусту обижаешься, Карлотта. Ты вспомнила, как я настаивал на том, чтобы убить Ахилла, но вряд ли имела в виду, что, если в твоем возрасте мне хотелось убить опасного врага, вы тоже должны замышлять убийства.

– Собственно, именно это я и имела в виду, – невозмутимо заявила Карлотта. – В некотором смысле.

– Я тебе ответил. Почему ты не слушаешь? На улицах Роттердама все было просто – или убью я, или убьют меня. Если бы мы не убили Ахилла, он убил бы нас. В итоге он успел натворить немало ужасного до того, как умер. Вас же не устраивает только одно – потребляемые мной ресурсы. Если уж проводить аналогии, я пришел в компанию Проныры умирающим от голода малышом.

– Таким же, как мы? – скептически уточнила Карлотта.

– Даже меньше, – вмешался Эндер. – Я читал его показатели, когда он проходил испытания для Боевой школы, а это было уже после того, как его компания несколько месяцев хорошо питалась. По сравнению с ним мы в том же возрасте были здоровяками.

– Ты изучал его данные? – спросила Карлотта.

– Подлиза, – буркнул Сержант.

– Он – единственный случай синдрома Антона до нас, – пояснил Эндер. – Естественно, я изучил всю информацию о его физическом и умственном развитии.

– Продолжая мой ответ на ложное сравнение Карлотты, – сказал Боб, – я был еще одним голодным ртом, который пришлось бы кормить Проныре, и вряд ли мог чем-то пригодиться ее небольшой компании ребятишек. Проныра могла вышвырнуть меня вон – меня могли бы избить до смерти даже за попытку к ним присоединиться. Такое бывало во многих компаниях и даже хуже. Понаблюдав за ней, я понял, что она мне сочувствует – в той степени, в какой позволяли жестокие условия жизни на улице. В отличие от меня сегодняшнего, я представлял несомненную угрозу для их выживания – истощал ресурсы и вряд ли мог помочь найти новые. Но она меня выслушала и поняла. Понимаешь? Ее первой реакцией на угрозу было вовсе не желание убить. Она дала мне шанс.