Читать книгу "1900. Русские штурмуют Пекин - Дмитрий Янчевецкий"

Мост Палицяо — типичный памятник китайской архитектуры. Он весь каменный, выложен плитами. На перилах сидят мраморные изваяния собак и разных мифических животных. Мост дугою прямо спускается на прославленную Мандаринскую дорогу, идущую параллельно каналу от Тунчжоу к Пекину. Лет сто тому назад эта дорога, исправно вымощенная огромными гранитными плитами, фута в 3–4 длины, фут глубины и фута 1 1/2 ширины, вероятно, еще имела некоторое подобие паркета. Но теперь, когда плиты покривились, побились и повывалились, когда одни плиты провалились в землю, а другие выскочили наружу, эта славная Мандаринская дорога скорее напоминает каменное решето, чем дорогу. По этой дороге невозможно ехать даже верхом, и наш отряд все время держался боковой тропинки.

От Тунчжоу до Пекина китайцы считают 40 ли, что составляет около 20 верст.

Мы проехали около 6–7 верст, но никакого присутствия китайских войск не обнаружили. Вся дорога была густо усыпана объеденными арбузами — яркие следы бежавших китайских солдат, которые от жажды и утомления пожирали арбузы тысячами. Все деревни, бывшие по сторонам дороги, были пусты и нелюдимы. Кое-где были видны жители, которые со страху спасались в гаолян и кукурузу.

Все захваченные китайцы говорили согласно, что «еще за день или за два дня до того, как пришли господа, все китайские солдаты числом около 3–5 тысяч в ужасе бежали в Пекин, так как они не смеют драться с господами».

Пройдя еще с версту, мы свернули круто влево и через 1 1/2 версты были у канала, который тихо протекал между камышей, кукурузы и гаоляна. Мы перешли шлюз и встретили маленькое село, уютно расположившееся над каналом. Жители, завидя нас, с непостижимой быстротой ушли в кукурузу, и через несколько минут деревня точно вымерла.

Мы подъехали за 3 версты до Пекина, но никаких китайских войск или разъездов не встретили.

Рекогносцировкой генерала Василевского было установлено, что дорога, ведущая от Тунчжоу на Пекин, совершенно свободна от китайских войск. Все попутные жители-крестьяне показывали, что восточные ворота (их всех трое) заперты; китайские войска, бежавшие еще накануне из Тунчжоу, расположились к югу от Пекина в местности, называемой Наньхайцза. В самой столице находятся только маньчжурские и дунфусянские войска. Другие жители деревень показывали, что в Пекине совсем нет китайских войск. Китайцы-крестьяне занимались своим мирным трудом, жаловались, что их грабили свои же китайские солдаты, приносили нам воду для питья и выказывали полную покорность. Собрав эти сведения, рекогносцировочный отряд вернулся обратно и к ночи уже был на биваке.

Грунтовая дорога, по которой мы шли, была всюду в исправности, кроме одного места, затопленного дождем, исправить которое не представляло бы трудностей. На обратном пути одна китайская деревня встретила нас совершенно дружественно, угостила чаем и водой и просила дать ей русских флагов.

Китайцы сидели у дороги под циновочным навесом, распивали чай, толковали о своих делах, любовались на полный месяц, который точно осыпал серебристым пухом и их деревню, и поля сочной кукурузы, и стройные тополя — для них войны и присутствия 13-тысячной вражеской армии не существовало.

Последняя разведка

31 июля. Утро

Накануне, 31 июля, на бывшем у генерала Линевича совещании начальников соединенных отрядов было решено, что все союзные войска будут выступать в Пекин по трем параллельным дорогам, идущим от Тунчжоу, с востока на запад, к столице Срединной империи. По средней дороге, проселочной, между каналом и Мандаринской дорогой, должны были идти русские войска и пробить ворота «Дунбяньмынь», расположенные в углу между Маньчжурским и Китайским городом Пекина. Японцы должны были идти справа от нас по каменной Мандаринской дороге и пробиться в верхние Восточные ворота «Цихуамынь». Англичане и американцы должны были идти слева от нас, по проселочной дороге, которая была накануне обследована генералом Василевским. Эта дорога упиралась в нижние Восточные ворота «Шавумынь».

Штурм Пекина был назначен в ночь с 1 на 2 августа. Два дня были даны войскам для отдыха. 30 и 31 июля к Тунчжоу подтянулись отставшие отряды англичан и американцев.

31 июля, рано утром, наши казаки, в составе двух сотен — 6-й Верхнеудинского полка и 3-й Читинского полка, — вместе с японскими кавалеристами произвели последнюю разведку пути между Тунчжоу и Пекином.

Случай, происшедший накануне ночью, когда японцы стали раньше срока бомбардировать тунчжоуские ворота и забаррикадировали вольно или невольно своими обозами и батареями все ворота в Тунчжоу, — преждевременный штурм японцами Бэйцанского лагеря, их постоянная горячность и стремление вперед — все эти причины заставляли начальника русского отряда зорко наблюдать за всеми действиями японцев. Русский генерал не мог, конечно, допустить, чтобы японцы подобным же образом заставили своими обозами ворота и дороги в Пекине, благодаря чему русские войска, уже спасшие Тяньцзинь, явились бы в Пекин в хвосте японцев.

Японская батарея в походе

С другой стороны, мы не могли обойтись без японцев, так как у нас не было карт. Как это ни странно, но в Тяньцзине мы никак не могли достать ни одной удовлетворительной карты местности от Тяньцзиня к Пекину, и нам приходилось удовольствоваться любезностью генерала Фукушима, который показывал русским свои карты. Японцы имели собственные подробные карты с китайскими иероглифами, изготовленные в Японии. В японском отряде почти каждый офицер имел по такой карте, и путь к китайской столице они знали наизусть.

Проехав около 10 верст по Маньчжурской дороге к Пекину, русско-японский отряд не встретил никаких признаков китайских войск. По пути попадалось только их платье и сапоги, сброшенные, вероятно, для удобства. Всюду валялись тысячи голов и были видны следы кровавых пятен. Страшное зрелище. К счастью, это были арбузы, объеденные бежавшими солдатами. Все попутные деревни были ими разграблены и покинуты жителями.

По дороге встречались отряды японских солдат и японские батареи, уже спешившие к Пекину, хотя штурм был назначен только на другой день. Движение японцев было весьма подозрительно.

Когда наш кавалерийский отряд остановился на привале, я попросил одного японского офицера показать карту местности. Он свободно говорил на немецком языке, охотно развернул бывшую при нем карту и указал наш путь.

— Когда вы думаете штурмовать Пекин? — спросил я офицера, указывая на проходившие колонны японских стрелков.

— Сегодня ночью.

— Это окончательно решено?

— Да, мы хотим попробовать.

— Но ведь союзники назначили общий штурм на завтра?

— Это нам не препятствует штурмовать наши ворота сегодня же.

Я сейчас же послал к генералу Василевскому казака с запиской приблизительно следующего содержания: «По-видимому, японцы хотят штурмовать Пекин сегодня ночью. Их пехота и горные батареи поспешно идут вперед по Мандаринской дороге. Офицер японского Генерального штаба сказал мне, что они намерены попробовать штурмовать сегодня».