Читать книгу "Сиятельный - Павел Корнев"

– А она подействует? – с сомнением спросил Рамон, заряжая патрон за патроном в трубчатый магазин под стволом.

Я демонстративно вставил в «Цербер» кассету с серебряными пулями и многозначительно улыбнулся:

– Просто попади в него. Хорошо?

– Надеюсь, стрелять не придется, – нахмурился Рамон.

– А уж я как на это надеюсь!

Отыскать квартиру Аарона Малка труда не составило. Получив от покойного господина Левинсона аванс, я этим не ограничился и стребовал с него список работников банка – всех, вне зависимости от того, пережили они налет или нет. Выявлять наводчиков – первое, чему учат на полицейских курсах. Поначалу список не пригодился, а вот теперь мне оставалось только поблагодарить инструкторов за намертво вбитую при обучении науку.

Лошади без всякой спешки бежали по пустынным улицам, колеса экипажа разбрызгивали лужи, где лишь пугая пешеходов, а где и обливая их грязной водой. К вечеру погода прояснилась, низкие тучи начало относить от города, но вместе с сумерками в город прокралась молочная пелена тумана. Фонари горели в ней оранжевыми кругами и почти не светили, мало что можно было разобрать и на расстоянии пары десятков шагов.

Появилось чувство слежки.

– Не нравится мне этот туман, – пробормотал Рамон, выбираясь из коляски. – Ни черта не видно…

Я кивнул и настороженно огляделся по сторонам. Застроенная однотипными доходными домами улица протянулась по самой окраине иудейского квартала, и сейчас за нами с интересом наблюдали жуликоватого вида молодчики, что подпирали стены в подворотнях и сидели на ступеньках под навесами парадных.

Каково было возвращаться сюда каждый вечер преуспевающему помощнику управляющего?

– Наверное, у него толстуха-жена и десяток детей, – предположил Рамон. – Все его деньги уходят на одежду и пропитание, поэтому он и снимает квартиру в этой дыре. Или у него престарелые родители, нуждающиеся в дорогих лекарствах. А может…

– Умолкни, – потребовал я, поднялся на крыльцо и постучал в запертую дверь. Вытащив из портфеля список банковских работников, повел пальцем по списку жильцов, и, когда на улицу выглянул консьерж, как раз читал:

– Левински, Малик… Малк! – после этого поднял взгляд на иудея средних лет и спросил: – Аарон Малк здесь проживает?

– Здесь, – подтвердил консьерж.

– Он у себя?

– Нет.

Я выжидающе посмотрел на собеседника, не дождался от него ничего, кроме этого краткого отрицания и возмутился:

– Мне клещами из вас каждое слово вытягивать? Когда он появлялся последний раз?

– А в чем дело? – насторожился иудей, нерешительно отступая под моим напором вглубь коридора.

– Мы представляем Банкирский дом Витштейна! – продолжил я, не снижая темпа. – Вы слышали о Банкирском доме Витштейна?

Консьерж кивнул.

– А о недавнем инциденте, связанном с этим почтенным учреждением?

И вновь консьерж подтвердил свою информированность скупым кивком.

– Тогда вам известно, кто я и зачем я здесь.

Иудей досадливо поморщился:

– Господину Левинсону не стоило связываться с гоями. До добра это не довело.

– Аарон Малк, – напомнил я, – когда он появлялся последний раз?

– Не было со вчерашнего дня.

Мы с Рамоном многозначительно переглянулись, и я спросил:

– А его близкие? С кем мы можем поговорить?

– Он живет один.

– Тогда проводите нас в его комнату. Мы должны убедиться, что его и в самом деле нет дома.

Консьерж посмотрел на меня с неприкрытым сомнением, тогда я помахал у него перед лицом списком сотрудников банка.

– Или придется ради этого беспокоить господина Витштейна?

– Только ничего не трогайте, – сдался иудей.

Мы поднялись по скрипучей лестнице на третий этаж, и консьерж отпер дверь мастер-ключом. Выставив перед собой винчестер, Рамон первым переступил через порог, я нашарил в кармане «Цербер» и шагнул следом.

Ни в одной из комнат никого не оказалось, лишь витал в воздухе едва уловимый аромат, без всякого сомнения, прекрасно нам обоим знакомый.

Рамон потянул носом воздух и спросил:

– Это то, что я думаю?

– Именно, – кивнул я. – Проверь мусорное ведро, – и повернулся к иудею. – Надеюсь, проверка мусора гоем не является нарушением ваших устоев?

– Нет, – односложно ответил консьерж, явно жалея, что вообще пустил чужаков на порог дома.

Рамон провозился меньше минуты, после этого мы распрощались с хмурым иудеем и вышли на улицу.

– Что-нибудь нашел? – спросил я, спускаясь с крыльца.

Крепыш показал небольшой бумажный сверток с полусмазанным иероглифом.

– Опиум? – решил я, поскольку пахло в квартире именно этим наркотиком.

– Китайский, – подтвердил Рамон.

– Только не говори, что придется опять соваться в китайский квартал!

Крепыш пожал плечами.

– Если Аарон еще жив, то валяется в одной из тамошних курилен. Думаю, по этой бумажке нам подскажут, в какой именно.

– Те констебли?

– Да хотя бы и они.

– Поехали.

И мы отправились на поиски извозчика, готового промозглым дождливым вечером отвезти двух господ в китайский квартал.

Нашли, конечно. Деньги подчас творят настоящие чудеса.

В дождливую погоду китайский квартал выглядел еще неприглядней, чем в ясные дни. Пусть на улицах стало чуть меньше попрошаек и не так сильно воняло запахом подгорелой еды, но тротуары залило водой и всюду плавали нечистоты. И никаких шествий, фонариков, рикш, боя барабанов и толп любителей поразвлечься в местных борделях и притонах. Район превратился в грязную тень самого себя.

Впрочем, насчет попрошаек я несколько поторопился – стоило только нам выбраться из экипажа, как со всех сторон немедленно потянулись увечные нищие, однорукие, безногие, гниющие заживо.

– Убирайтесь! – раздраженно рявкнул Рамон и зашагал к лапшичной.

Я поспешил следом и тихонько рассмеялся:

– Не давай воли страхам, приятель.

– Пошел ты! – выругался крепыш, распахнул дверь и скрылся в закусочной. Вскоре он вышел обратно, вслед за ним появился пропахший запахом немудреной стряпни констебль, старший в наряде.

– Ну? – хмуро глянул он на нас. – Что еще?

Рамон сунул ему бумажный сверток. Констебль какое-то время рассматривал иероглифы и даже отошел к окну, потом вернул обрывок Рамону и прямо заявил:

– Там с вами разговаривать не станут.