Читать книгу "Татуированная кожа - Данил Корецкий"

Напряженные размышления Петрунова и тяжелые угрожающие биоволны «волкодавов» проникли в чистый, со всеми удобствами, комфортабельный номер Волка. Он собирался лечь отдыхать, но внезапно ощутил какое-то беспокойство. Раздался звук, похожий на треск перекусываемой колючей проволоки, и тонкий голосок, выкрикнувший одно слово: «Шухер!»

Звуки шли не снаружи, а как бы изнутри, из-под рубашки, что ли... Это обеспокоило еще больше, Волк подскочил к двери и резко распахнул ее перед поднятой для стука рукой Александра Ивановича Петрунова. Они оказались лицом к лицу, в глазах Волка отчетливо читались тревога и вопрос.

– Беги! – неожиданно для себя сказал Петрунов, нарушая приказ и присягу. – Вы с Лазаренко болтали всякую ерунду в машине, его арестовали и приехали за тобой. Отсидись где-нибудь несколько дней, я думаю, что-то изменится...

Реакция у Волка была отменной: не переспрашивая, он схватил куртку и вылез в обращенное к лесу окно. Петрунов подождал три минуты, потом еще две, потом вышел на крыльцо и махнул рукой.

– Ушел! – сказал он старшему группы захвата. – Видно, увидел, как мы подъехали.

* * *

Перемахнув через высокий забор. Волк пересек лесок и вышел на трассу. Сменив несколько машин, он добрался до Мичуринска – небольшого городка, центр которого состоял из панельных «хрущевок» и трех современных девятиэтажек, а окраины – из потемневших рубленых изб, поставленных еще в начале века.

Здесь он прожил три дня, ночуя на чердаках, а днем прогуливаясь по тихим улицам и вглядываясь в неспешную провинциальную жизнь. Ничего подозрительного он не замечал, но не расслаблялся, зная, что розыск, который ведет контрразведка, в отличие от милицейского, прекращается только тогда, когда объект найден. Он смог в этом убедиться, зайдя в магазин радиотехники: на экранах всех включенных телевизоров вдруг показали его портрет и представили как опасного рецидивиста, совершившего тяжкое преступление. В числе особых примет назвали многочисленные татуировки от предыдущих судимостей.

Питался он в одном месте – закусочной на маленьком рынке, где было легко затеряться в разношерстной толпе. По иронии судьбы, здесь подавали шаурму – пресную и невкусную, как та, которую готовил Махмуд.

Деваться ему было некуда: при усиленном розыске в первую очередь перекрываются вокзалы и автотрассы, во всех электричках дежурят оперативники и постовые милиционеры, сюда же стягивается и соответствующе ориентированная агентура. Рано или поздно его возьмут

Неотступно преследовал вопрос: как стали известны те разговоры, которые они с Михаилом вели в оперативной машине? Они не нравились ему еще тогда, но пресекать старшего по должности и по званию было как-то неловко... Теперь Михаил расплачивается за длинный язык, а ему еще предстоит расплатиться.

– Слышь, кореш, бухнуть хочешь? – Откуда-то сбоку выплыла типичная босяцкая физиономия с оловянными глазами-пуговицами.

– Я уже давно на чифир перешел, – ответил Волк, доедая опротивевшую за эти дни шаурму. Оловянные пуговицы внимательно изучали вытатуированные на его пальцах перстни.

– Я сразу въехал, что это тебя по телику показывали. Ксива нужна? Недорого сделаю, как своему... И вывезти могу, свояк в депо работает, спрячет запросто в любом вагоне...

– Фуфло он, стукач. Не верь, – снова послышался тонкий голос из-под одежды. Причем босяк его явно не слышал, он дружески улыбался, показывая железные зубы. Точнее, это ему казалось, что он дружески улыбается, а получался зловещий оскал, не сулящий ничего хорошего.

В том мире, к которому принадлежал новый знакомец, не принято за здорово живешь угощать выпивкой первого встречного или предлагать ему другую помощь. Не принято даже подходить и задавать вопросы, если нет какого-то своего интереса: ограбить, обобрать или «спалить». Девяносто пять процентов, что это милицейский агент.

– Спасибо, братишка, – Волк лениво отрыгнул. – Я никуда не еду, я тут живу. А с теликом ты обознался.

Не оборачиваясь, он пошел прочь, чувствуя, как оловянные пуговицы буравят ему спину.

Через пару часов обстановка в городке стала накаляться. На улицах появились милицейские машины и люди в форме, тут и здесь мелькали фигуры приезжих в штатском. На перекрестках проверяли документы, патрули двигались от центра к окраинам, невидимым неводом выдавливая подозрительных элементов в малолюдные места.

Волк понимал, что поддаваться этой тактике нельзя, поэтому он зашел в первый попавшийся подъезд, надеясь в подвале пересидеть облаву. Но дверь в подвал оказалась заперта, а когда он двинулся на чердак, то на площадке второго этажа нос к носу столкнулся с молоденьким милицейским лейтенантом.

– Ваши документы! – немедленно сказал тот, но в следующую секунду по расширившимся зрачкам Волк понял, что лейтенант опознал его и без документов.

Не говоря ни слова. Волк развернулся и побежал вниз. Он успел выскочить на улицу, когда сзади раздался длинный милицейский свисток. И ему тут же отозвались другие свистки – слева, справа, впереди... Его брали в кольцо, следовало быстро уносить ноги. Обогнув дом, он выскочил на тихую улочку и огромными прыжками помчался по стертой брусчатке. Лейтенант бежал следом.

– Стой, стрелять буду! Стой! Стой, буду стрелять! – звонким срывающимся голосом кричал он. Волку стало ясно, что лейтенант безоружен. Если бы у него было из чего стрелять, он бы давно выстрелил, а не срывал дыхание на бегу.

Расстояние между ним и преследователем быстро увеличивалось, Волк свернул за угол, пробежал через детскую площадку и выскочил на небольшую уютную площадь с аккуратным сквериком и обязательным памятником Ленину. Впереди показались две фигуры в форме, сзади прерывисто свистел обессилевший лейтенант, сбоку раздавался топот нескольких пар сапог. Кольцо сжималось. Он мог прорвать его в любом месте, но уходить некуда. Надо решать вопрос радикально!

Он осмотрелся. Двухэтажное здание напротив – райком партии. Туда! В вестибюле читал, газету дежурный милиционер. Его не касалась сумбурная жизнь за дверями охраняемого учреждения, и он не обращал внимания на крики, беготню и свистки. До тех пор, пока эта жизнь сама не ворвалась в зеркальный, застеленный коврами партийный храм в виде здоровенного парня, заросшего трехдневной щетиной. Дежурный возмущенно привстал ему навстречу, но у него тут же потемнело в глазах, и он упал на начищенный паркет рядом с перевернувшимся стулом.

Волк стремительно вошел в приемную и, не обращая внимания на округлившую глаза секретаршу, распахнул дверь в кабинет первого секретаря. Сидящий за столом вельможный мужчина удивленно поднял голову.

– Мне нужно срочно позвонить Грибачеву! – с порога сказал Волк.

– Что?!

– Не обращайте внимания на мой внешний вид. Я выполняю особое задание, и вся эта шумиха поднята из-за меня. Но я встречался с Грибачевым, он в любой момент ждет моего звонка. Вот...

На полированный стол легли часы «Слава» с двойным календарем, а странный посетитель стал выворачивать карманы своей одежды и через минуту положил рядом с часами визитную карточку.