Читать книгу "Я, Чудо-юдо - Игорь Мерцалов"

Тотчас окрестные заросли огласились криками.

Опять! Да сколько же можно…

Это были они – вусмерть перепуганные и от страха еще более злые викинги, гроза водных просторов, хозяева ничейных пространств, безжалостные разбойники моря. Чего они хотели? Отомстить за страх? Безусловно, но, наверное, рассчитывали также взять кого-нибудь в заложники и, прикрываясь живым щитом, уйти с Радуги.

Их на глазок было столько же, сколько нас – точно пересчитать я не удосужился. И без того они мне уже поперек горла стояли, считать их еще…

Наверное, удача все еще была на нашей стороне. Если бы не внимательность старшины, нам пришлось бы туго. Однако халландцы, хлынувшие со всех сторон, наскочили на несокрушимую преграду. Кольцо щитов прогнулось, но не разорвалось. Зазвенела сталь, блики вечернего солнца заиграли на обнаженных клинках.

Ни о какой удаче я, разумеется, не думал. Опять человеком – и опять не вовремя!

И вдруг меня охватила уже знакомая дрожь. Я поднял руки – они стремительно менялись, обрастая мускулами и шерстью, отчего возникало странное, на грани боли тянущее чувство. Наверное, как никогда моя трансформация была похожа на сцену из какого-нибудь старого ужастика. Туника, которую я перед этим наспех подогнал по фигуре, навязав узлов, с треском разошлась по швам. На глазах выгибались и заострялись когти, а финальным аккордом из крестца зазмеился старый добрый хвост…

– Чудо-юдо! – крикнул кто-то из ратников. – Чудо-юдо с нами!

– Дорогу! – взревел я, однако тотчас понял, что никакой дороги мне давать нельзя, чтобы не нарушить строй, и поправился: – Держите оборону!

Присел, напряг ноги и могучим прыжком перемахнул через русичей, пушечным ядром пробороздил толщу врагов, оставляя за собой широкую просеку.

– Кто на наших? – орал я, готовясь к щедрой раздаче оплеух. – А ну, кто тут смелый? Подходи!..

Однако вознесенная, дабы разить без пощады, длань моя так и не опустилась ни на чью макушку. Не нашлось у викингов смелых, ни один ко мне не «подошел». И вообще, быстро как-то выяснилось, что нападать на наших никто и не помышлял, а из леса халландцы вывалили нам навстречу только для того, чтобы сдаться. Они бросали оружие на землю и склоняли головы, многие для убедительности вставали на колени.

Просто слезы наворачивались на глаза при виде такого единодушия…

Но нет – кое-кто, распластавшись по земле, норовил уползти под прикрытие зарослей.

– А ну, всем стоять! Эй, мужики! – позвал я русичей. – Кто-нибудь по-ихнему балакает? Переведите: сдавшимся обещаю жизнь, а кто сбежит, тех лично найду и покалечу!

Старшина выкрикнул длинную фразу на халландском наречии, потом повторил по-германски и по-английски.

Теперь замерли все, но чутье подсказывало мне, что человек пять уже замерли где-то за кустами.

Я прошел к русичам, не размыкавшим щитов, и попросил старшину:

– И последнее, крикни, пожалуйста: ночью я выйду на охоту.

Эту фразу старшина произнес громко и четко, с артистически выверенной интонацией.

Проняло: повыползали и остальные.

– Оружие оставить тут, – распорядился я. – Пусть строятся в колонну по трое и шуруют впереди.

Забавные зверьки эти викинги… Вот есть, значит, особая порода людей, которых нужно в постоянном страхе держать, иначе наглеют не по-детски. Ведь недавно же тряслись от ужаса, наблюдая, как бесчеловечно мы «пытаем» великого Черномора, но посидели на свежем ветерке, успокоились – и вновь глазенки поблескивают от подлых замыслов.

На сей раз нездоровое напряжение было снято появлением внушительной колонны пуганых пленных. И – не вижу повода для ложной скромности – персонально моим появлением. На всякий случай я, покопавшись среди брошенного халландцами железа, снарядился уже привычным образом: меч в правой лапе, копье в левой и секира в хвосте. А что, непробиваемая комбинация, и в бою уже проверенная. Кроме того, еще на «Левиафане» напряженные лица русичей внушили мне мысль, что вооруженный я выгляжу очень грозно.

Особой радости я, впрочем, не испытывал. Неотвратимо надвигалась ночь, спать хотелось жутко, а дел еще оставалось выше крыши.

Уже много раз говорил себе: хватит сравнивать то, что довелось пережить, с литературой! Это – реальность, а не вымысел. Какой смысл снова и снова восклицать: ах, какие вруши эти писаки! Тем более что сам отлично понимаю: хороший писатель никогда не врет, он, если и умалчивает о чем-то, так единственно заботясь об удобочитаемости.

А все равно нет-нет, да и подумаешь: хорошо героям книг! У них ведь как – подвиги трудны, зато в конце главгада завалил – и на отдых. Рутиной за героя займутся другие, персонажи второго плана. Зависть это, конечно, и ничего более, но как вспомню какого-нибудь комсомольца вроде Конана-варвара, который без трудностей скучает, так аж зло берет.

В реальной жизни – извольте все на горбу тащить. Вообще не знаю, что бы я делал без друзей. Наверное, сдался бы побежденным мною викингам, потому что держать их в плену оказалось бесконечно труднее, чем пленять и вообще одолевать. И так-то глаз да глаз за ними нужен… Мало ли, что связанные сидят, поди там угляди, чем заняты! Их даже пересчитать ни у кого не получилось, хотя все грамотные – сбивались со счета от ряби в глазах. А ведь скоро их еще кормить придется… При этой мысли мне делалось дурно, зато она заставляла меня сбрасывать оцепенение и снова браться за работу.

Не раз и не два я ловил себя на совсем уж нехороших мыслях. Два драккара так и остались у острова, так вот если бы погрузить их, викингов, на оба да отвезти на глубину… Ой нет, что это я? Сам же Рудю ругал за мечты разжечь в Саксонии огонь геноцида. Нельзя так, Чудо-юдо! Правда-правда нельзя…

Так вот, о чем бишь я? Да, о друзьях и соратниках. После того как с первым радостным известием ушел с Радуги Семен Гривна, Настя добровольно взяла на себя обязанности курьера и раза четыре моталась на Сарему и обратно, рассказывая взволнованному Волховскому о произошедших событиях и доводя княжескую волю до Кривова. Сошлись на том, что боярин вернется на Русь на «Левиафане», привезя Черномора в отдельной камере, а халландцев в трюмах. («В тесноте, да не в обиде, товарищи разбойники», – с чувством глубокого злорадства подумал я, оглянувшись на одуряюще большую массу пленников, и окончательно перестал думать о драккарах.)

Баюн долго не появлялся, но я на него не сержусь. Отец должен проводить время с детьми. И ведь не усидел же на горе, проведя котят тайными тропами, оставил поблизости от пляжа, а сам явился помогать. Сообщил о группе викингов в двадцать голов, которые засели у Ягодного ручья. Прошелся между рядами сидевших на песке пленников, а потом доложил, у кого магические амулеты под одеждой спрятаны.

Ратники несли неусыпный дозор, взяли на себя обустройство лагеря, развели костры и стали готовить пищу. Десять человек во главе со старшиной, хорошо знавшим европейские языки, отправились на «Левиафан» утрясать детали с голландскими матросами и готовить галеон к отплытию – то есть выбрасывать все лишнее, освобождая место под викингов.