Читать книгу "Некромагия - Илья Новак"

— Я говорил, пращники там ни к чему, — проворчал Рико.

Большинство стрел вонзалось в вершину палисада, некоторые перелетали через нее, а вот жбаны, наоборот, не долетали — с гудением и треском падали в ров.

Шипение испаряющейся воды почти заглушило прочие звуки. Клубы пара окутали палисад. Шри Юшвар, погрузившись до пояса, брел по грязи к берегу, едва переставляя ноги. Он увидел, как прямо на него летит ком огня, присел с головой, а когда вынырнул — вокруг было пламя. Пытаясь стряхнуть пропитанную смолой паклю, вождь рванулся в сторону. Сверху метнули топор, тот с плеском упал рядом. Свистнула стрела, за ней вторая. Юшвар нырнул, гася огонь на плечах и груди, встал на четвереньки, задрав голову над грязью. В мечущемся свете он разглядел перед собой настил и подпирающие его толстые столбы. С настила в ров упала лошадь. Кто-то кричал, кто-то бежал по доскам в обратную сторону. Вождь выпрямился и сделал несколько шагов. Стрела пролетела вскользь, оцарапав плечо. Шри Юшвар, наконец, достиг содрогающегося настила и спрятался под ним, слыша над самой головой крики, ржание и топот ног.

Вдруг он понял, что ров наполняет не просто грязь — возле настила на поверхности плавали огрызки и кости, грязные тряпки, куски сгнившей кожи, щепки. Стоя по пояс в вонючей жиже, но не обращая внимания на смрадный дух — подобный запах сопровождал его всю жизнь, вождь и сам пах не намного лучше, — Юшвар медленно поворотился, пытаясь разглядеть что-нибудь в сумятице света и теней. Он задрал голову, увидел уложенные на столбы продольные бревна. Взгляд скользнул по ряду досок на них — и Шри стал протискиваться между двумя столбами, самыми короткими, торчащими уже не из грязи, а из склона рва со стороны палисада. Там кое-что виднелось над поверхностью жижи.

Возле мастера-воина вскрикнул карла. Горящая стрела пробила его грудь, гномороб полетел с края площадки.

Гунда оглянулся. Большой костер, разожженный еще на закате, пылал вовсю. Его опоясывал круг камней, на двух столбах лежал длинный железный брус и висел котел. В нем клокотало, тяжелый запах распространялся вокруг.

Сейчас это был единственный огонь, который защитники поддерживали — все остальные они пытались гасить. Ни один кол, факел или жбан через палисад не перелетел, зато во двор попало множество стрел. Крыши строений накрывали мокрые шкуры и ткани; стрелы с шипением гасли, но от тех, что вонзались в стены, распространялся огонь. К нему бежали женщины и дети, вооруженные кувшинами, мисками, даже чашками.

Разглядывая то ныряющие во тьму, то озаряемые всполохами огня фигуры, Гунда увидел одну, выше других — она застыла, глядя вверх. На миг глаза мастера-воина и внучки мудрого Драмара встретились. Затем Арна, прижимающая к груди кадушку с водой, чуть кивнула — и побежала к горящему загону. Гунда развернулся к ограде.

Покрытые железом ворота оставались целы. С левой стороны от них, там, где стоял воин, от палисада валил пар, а справа ограда еще горела — по лестницам туда тянулась вереница карл с ведрами. Некоторые по двое несли бадьи с водой. Почти половина мужского населения Норавейника была сейчас на палисаде. Большая часть собралась на участке возле ворот; чем дальше от них, тем карл становилось меньше. Хотя гноморобы стояли по всей окружности, готовые подать сигнал, если нападающие попытаются атаковать в другом месте.

Между сараями и загонами сновали фигуры. Слышался плеск, лязг ведер и крики: карлы доставляли все новые емкости с водой из подземных колодцев.

Из темноты к палисаду одна за другой протягивались гудящие дуги огня. Гноморобы возле Гунды приседали, но мастер-воин не двигался. Стрелы ударяли в палисад, трещали ветки, и карлы с ведрами мчались к тому месту площадки, под которым возникал огонь.

Ограда должна была уже буквально пропитаться водой. Да и количество стрел в колчанах атакующих не бесконечно — опасность большого пожара становилась все меньше.

Старшина разведчиков сказал: они видели, как люди сбивали что-то непонятное, покатые щиты такого размера, что поднять их в одиночку не смог бы никто. Разведчик вряд ли понял, для чего нужны эти штуки, но мастер-воин догадывался, как нападающие собираются их использовать.

Большой Гунда прокричал стоящему неподалеку помощнику:

— Стрелы остались? Поджигайте и стреляйте по настилу. И забросайте его факелами, пока они не притащили свои щиты!

Когда помощник убежал, Гунда вновь окинул взглядом пространство за оградой. Карлы называли его мастером-воином, а на самом деле... Воин — да, но не мастер. Гунде не так уж часто доводилось сражаться. Но выбирать командующего обороной гноморобам было не из кого. Теперь Большой Гунда точно знал: из-за нехватки опыта он допустил ошибку. Надо было с самого начала сжечь настил.

И еще — воина не оставляла мысль, что он упустил из виду какую-то мелочь. Что-то настолько привычное, что о нем никто и не вспомнил... Но в этих обстоятельствах ставшее очень важным.

Большому Гунде до сих пор ни разу не доводилось отражать настоящую осаду, а Фану Репкову — руководить ею. Ему, Жило и Зало приходилось участвовать в подобном, но не в роли командиров. Репкова нанимали для самых разных заданий, иногда он выполнял их в одиночку, иногда — командуя небольшими отрядами. Но впервые ему приходилось отдавать приказания целому войску.

Наемник кивнул, и Рико побежал вниз по склону.

— Бурдюки! — крикнул Репков вслед. — Не забудьте про бурдюки!

Старшина на ходу махнул рукой.

Фан подумал, что они допускают множество ошибок, наверняка можно действовать лучше — но у него не хватало опыта. Впрочем, пока все шло примерно так, как они с Рико и рассчитывали. За исключением того, что пращники не могли перебросить жбаны через палисад, огонь от стрел и кольев карлы гасили, в Норавейнике до сих пор не возник серьезный пожар, и еще этот костер, большой костер, который коротконогие разожгли где-то за воротами... Для чего они его разожгли? Это беспокоило наемника все больше.

Озеро огней уже исчезло, теперь тускло освещена была лишь ограда. Огненные дуги возникали и исчезали, будто втягиваясь в палисад. Их становилось все меньше: у лучников почти закончились стрелы.

Те, чьи колчаны опустели, вернулись к телегам. Заново наполнив колчаны, к Норавейнику они не пошли, а рассредоточились вокруг черепах.

На квадратном основании крест-накрест были набиты доски, поверх шел панцирь из щитов. Между щитами оставались просветы, их замазали глиной, смешанной с волосами: перед сражением некоторая часть лесовиков облысела. Варвары сопротивлялись, и Юшвару даже пришлось прирезать одного, чтобы другие согласились пожертвовать на пользу дела свои немытые патлы.

Внутри вдоль квадратного периметра шли скобы. Под каждой черепахой поместилось восемь человек. Шестеро, пригнувшись, несли ее, удерживая за скобы; двое шли у переднего края с топорами в руках — для этой цели Фан самолично отобрал десяток самых здоровых молодцов, Жило с Зало тоже вызвались идти. На спинах людей с топорами висело по два-три бурдюка, к плечам были прикручены пропитанные водой шкуры.