Читать книгу "Пепельное небо - Джулиана Бэгготт"

Брэдвел обыскивает Ингершипа. Позже надо будет спросить у него, каково это. Сколько в Ингершипе живого? Металл со стороны лица идет по всему телу? Надо будет узнать. Интересно, думает ли Брэдвел сейчас о ней? Ее щека все еще помнит его теплую кожу и стук его сердца. Палец помнит его изрезанные губы. Она заставила его пообещать, что он не умрет. Чувствует ли он то же самое к ней — головокружение и стук сердца? Она потеряла столь многих, что все, что она понимает сейчас, это что она не может потерять еще и Брэдвела. Ни за что.

Солдаты обыскивают их по очереди. Прессия стоит рядом с Лидой, солдаты быстро проводят руками по ее телу.

— Я бы не хотел, чтобы меня застрелили, — говорит Ингершип Эль Капитану.

— А кто бы хотел? — отзывается Эль Капитан.

— А кто бы хотел? — повторяет Хельмут.

— Солдаты будут сопровождать меня, просто на всякий случай, — продолжает Ингершип, — а девушки будут ждать нас в гостиной.

Прессия застывает. Она смотрит на Лиду, та качает головой.

Гостиная слева от них. Она вся в шторах и мягкой мебели с разбросанными подушками.

— Нет, спасибо, — отвечает Прессия. Она вспоминает заднюю комнату в парикмахерской, шкаф, в котором она когда-то пряталась. Больше нельзя скрываться. Она вспоминает улыбающуюся рожицу, которую она нарисовала в пепле. Сейчас она исчезла, пепел покрылся сверху новым пеплом. Прессия не собирается снова скрываться и прятаться.

— Ждите в гостиной! — кричит Ингершип так громко, что даже пугает Прессию.

Лида бросает взгляд на Прессию и спокойно произносит:

— Мы будем сами выбирать, что делать.

Кожа Ингершипа краснеет, царапины загораются. Он смотрит на Эль Капитана, на Брэдвела, на Партриджа.

— Ну? — он ждет, что они что-нибудь сделают.

Те обмениваются взглядами. Брэдвел пожимает плечами:

— Они же вам ответили.

— Я не позволю их жуткому упрямству помешать нам.

Ингершип поворачивается к лестнице и начинает с трудом подниматься. Поднявшись, он отпирает дверь ключом, висящим на цепочке в кармане.

Они входят в комнату, напоминающую большую операционную, стерильную и белую. Под окнами на столешнице лежат металлические лотки, небольшие ножи, марлевые тампоны и резервуар с чем-то, напоминающим раствор анестезии. Все встают вокруг операционного стола. Прессия представляет, что именно здесь ей вживили «жучки» и «тикалку». Она не помнит ничего, разве что обои. Прессия прислоняет голову куклы к стене, по-прежнему держа пузырек с лекарствами близко к голове. Обои бледно-зеленые с рисунком из лодок. Они выглядят странно знакомыми. Возможно, это их она увидела, когда пришла в себя на мгновение — лодки с раздутыми парусами.

— Вы часто делаете здесь операции? — спрашивает Брэдвел.

— Иногда, — отвечает Ингершип.

Солдаты выглядят встревоженно, они не сводят глаз с Ингершипа и с Эль Капитана, не зная, кто следующим может выкрикнуть приказ.

— Иди и приведи мою прекрасную жену, — приказывает Ингершип одному из них. Солдат кивает и исчезает на пару минут.

Из зала доносятся голоса и какая-то возня. Дверь остается закрытой. Солдат возвращается с женой Ингершипа. Ее руки и лицо все еще покрыты оболочкой, с отверстиями только для глаз и рта, и пышный парик с медового цвета волосами все еще на ней. Она одета в длинную юбку и белую с высоким воротом блузку, покрытые кровью, которая проступает через ее оболочку на одежду, как темные разводы. Оболочка на одной руке порвана, из-под нее торчат пальцы. Некоторые из пальцев голубоватые, будто их выворачивали. Может, так Ингершип получил царапины. Оболочка на лице тоже порвалась, в районе челюсти, и открылась бледная кожа с темными синяками и двумя рубцами, выглядящими как свежие ожоги. Прессия пытается в точности вспомнить слова жены Ингершипа на кухне. «Я не сделаю тебе больно». Разве она помогла Прессии? Если да, то как?

Ингершип указывает на малюсенький кожаный стул в дальнем углу. Жена быстро пересекает комнату и усаживается на него. Когда она садится, Прессия думает, что она выглядит совсем как манекен, затянутый в оболочку, подобно чучелу Чистого. Дети любили делать такие, чтобы иногда их сжигать. Но ее глаза живы, они моргают и бегают. Она смотрит на их лица. Ее взгляд останавливается на лице Брэдвела, будто она его узнает и хочет, чтобы он узнал ее тоже. Но он ее не узнает. Затем она быстро смотрит на Прессию и снова опускает глаза.

Прессия кивает ей, не зная, как прочесть ее невыразительную мимику. Жена Ингершипа кивает в ответ, а затем быстро переводит взгляд на свои обнаженные пальцы. Должна ли Прессия спасти ее?

— Здесь когда-то была детская? — тихо спрашивает Лида, может быть, чтобы снять напряжение.

— Нам нельзя иметь детей, — отвечает Ингершип, — официальный приказ. Правда, дорогая?

Прессия в замешательстве. Официальный приказ? Затем Партридж обменивается взглядом с Лидой. Они хорошо знают правила. Прессия понимает, что кому-то можно размножаться, а кому-то — нет.

— Коробка? — просит Ингершип жену.

Она встает и поднимает что-то, лежащее рядом с хирургическими инструментами. Это маленький круглый металлический контейнер с выключателем. От него идет провод к розетке в стене. Жена снова садится на стул, держа коробку на коленях.

Брэдвел выкрикивает:

— Это оно, да?

Внезапное движение пугает жену Ингершипа. Она прижимает выключатель к груди.

— Спокойно, — приказывает Ингершип. — Моя жена очень пуглива в последнее время.

Он машет рукой перед ней, и она закрывается от него.

— Видишь?

Она прячется так же, как собака, которую Прессия иногда подкармливала, та самая собака, которую застрелили солдаты УСР.

— У нас есть то, что нужно вам, — произносит Партридж. — Давайте все сохранять спокойствие.

— Вы подумали, что будете делать дальше? — спрашивает Ингершип. — Я вот этого не понимаю. Здесь нет будущего, но ты же знаешь, что можешь вернуться назад. Ты мог бы покаяться. Твой отец заберет тебя обратно. С этими ему точно нечего делать, — он указывает рукой на остальных, — но ты, ты мог бы выжить.

— Я не хочу возвращаться туда. Я предпочитаю умереть в бою.

Прессия верит ему. Она недооценивала Чистого, принимая за слабость отсутствие у него опыта жизни в ее мире.

— Готов поспорить, твое желание исполнится! — серьезно говорит Ингершип.

— Обезвредь эту штуку, Ингершип! — кричит Эль Капитан.

— А ты, — обращается к нему Ингершип, — ты, с дебилом на спине! Что будет с тобой? Ты никогда не победишь. Ничего, во что ты веришь, не существует. Твои солдаты — даже не твои собственные солдаты! Этот мир, куда ни глянь, принадлежит Куполу.

Эль Капитан смотрит на двух солдат.