Читать книгу "Вне морали - Брайан Фриман"

Ее ноги разошлись в стороны и обхватили его. Страйд почувствовал, как его пенис, скользнув по лобку, погрузился в лоно Серены.

– Мы же не предохраняемся, – прошептал он.

– Нам этого и не нужно делать, – ответила она с такой печалью в голосе, что Страйд подумал, не испортил ли он ей все ощущения своим замечанием.

Его пенис утопал в ней, влажной, ждущей. Страйд задыхался от восторга. Серена тоже хватала ртом воздух, легонько прижимала его к себе ногами, вонзалась ногтями в его спину. Страйд яростно входил в нее, так глубоко, что, казалось, они сливаются в единое целое. Звезды сияли на небе. В ушах шумел рокот волн.

Серена следила за каждым движением Страйда. Никогда еще он не открывался во время акта до такой степени. Серена не сводила с него глаз до самого последнего момента, когда она, запрокинув голову, вдруг улыбнулась и выпустила из груди тихий стон. Ее тело забилось в его руках, Страйд закрыл глаза и извергнул себя в нее.

Серена надела футболку, и Страйд поглаживал ее лобок и бедра. Опершись на локти, Серена глядела в небо.

– Чувствуешь себя виноватым? – промолвила она.

– Должен бы, но не чувствую.

– Вот и хорошо.

– Могу я задать тебе вопрос? – произнес он и увидел, как ее губы сложились в строгую линию.

Серена знала, о чем он собирается спросить.

– Результат того аборта, – ответила она. – Раньше надо было его делать, а я запустила. Теперь я не могу иметь детей.

– Тебя это сильно беспокоит? – спросил он, вспоминая об Андреа.

– Желание иметь детей приходит и уходит. Раньше мне их хотелось. Сейчас, в таком возрасте, после всего, что я пережила и видела, мне кажется непонятным, почему люди их вообще заводят. Но лет в двадцать, помню, я себя жалела до слез. Много плакала и еще больше пила. Едва из полиции не вылетела. Как моя мамаша. Яблоко от яблони недалеко падает. Предрасположенность к алкоголю есть. Но я нашла неплохого психиатра, он очень помог мне. Бывает, что и сейчас прикладываюсь, но редко. Но в любом случае я не думаю, что сильно проиграла в этой жизни от отсутствия детей.

– У меня то же самое.

– А теперь я тебя спрошу. Ответишь?

– Постараюсь. Что хочешь узнать?

– Как я?

– Что как?

– Ну, в любви. Тебе понравилось? Раньше мне это не доставляло никакого удовольствия. Да и случалось нечасто. – Она вздохнула.

– Зачем я буду отвечать тебе? Ты сама все видела, правда? – произнес Страйд.

Серена улыбнулась:

– Нет, ничего я не видела.

Он поглаживал ее бедро, но постепенно его ласки становились все горячее. Страйд нащупал ее лобок, опустил руку ниже.

– Я хочу еще так же, – прошептала Серена, и в этот момент в ее кармане заиграл телефон. Она недовольно вздохнула и достала мобильник. – Да, это я, – ответила она, услышав в трубке сбивчивую речь напарника. – Черт подери, ты можешь говорить внятнее?

Тот продолжал тараторить.

– Корди, я тебя не понимаю! Говори медленнее.

По тому, как менялось выражение лица Серены, Страйд догадался, что тема обсуждается важная.

– Ты уверен, что это он? – взволнованно воскликнула Серена. – Корди, если ты ошибся, мы будем выглядеть как последние идиоты.

Страйд расслышал ответ напарника, тот кричал, что уверен.

– Ладно, Корди. Ясно. Проследите за ним, но не спугните. Я вылетаю завтра.

У Страйда перехватило дыхание, защемило в груди.

– Молодец Корди, молодец. Понимаю, какое счастье ты упустил. Ничего, ты с ней еще наверстаешь.

Серена выключила телефон, сунула в карман джинсов.

– Оказывается, мы не в том городе ищем. – Она повернулась к Страйду.

– Что ты имеешь в виду?

– Выяснилось, что у Кристи, то есть Рейчел, есть приятель. Корди нашел его фотографию, ее сделали в клубе, когда он приходил к Кристи. Снимок не очень качественный, но Корди узнал его.

– Каким образом?

– Мы его знаем, – вздохнула Серена. – Правда, выглядит он теперь не так, как раньше. Помнишь, я тебе рассказывала о пьянчужке, живущем в трейлере возле Лас-Вегаса, в пустыне. Ну о том, кто обнаружил труп Кристи. Это он. В общем, дело принимает новый поворот.

– Он убивает ее и оставляет около своего трейлера? – спросил Страйд.

– Не исключено. В последнее время он здорово пил, наверное, повредился рассудком. Если он действительно когда-то ухаживал за Кристи, а та отвергла его, то все, что угодно, можно допустить.

– Он приходит к ней в квартиру, умоляет принять его, – продолжил размышлять Страйд. – Она отказывается, и тогда он разбивает ей голову вазой. Затем привозит труп в пустыню и кладет неподалеку от своего обиталища. Так?

– Вероятно.

Страйд покачал головой.

– Тогда откуда кусочек квитанции? Это же несомненная связь с Дулутом.

– Возможно, мы ошибаемся, – отозвалась Серена. – Но искать все равно нужно здесь.

– Существует во всей этой истории что-то еще.

Серена наклонилась и поцеловала Страйда в прохладные губы.

– Поедем со мной? – произнесла она.

– Что? – удивился он.

– Джонни, ты ведешь расследование и имеешь полное право присутствовать при его завершении. Даже если этот парень и не убивал Кристи, что-нибудь мы у него непременно выясним. Поедем со мной.

Страйд поднялся и стал собирать ее одежду.

– Хорошо, – ответил он, – но прежде я должен кое-что решить тут.

Серена догадалась.

– Ты хочешь поговорить с женой?

Страйд кивнул.

– Это я во всем виновата.

– Виноват лишь я, и никто другой.

Идея о разводе уже не вселяла в него прежний ужас. Андреа открыла дорогу к нему, и оставалось только обговорить детали.

– Уже завтра мы сумеем получить ответ, – промолвила Серена.

По мнению Страйда, в Лас-Вегасе находилась загадка, а вот ключ к ней предстояло искать в Дулуте. И найти его он собирался после своего возвращения из Лас-Вегаса.

Глава 46

В последние три года у Страйда и Андреа сложилась традиция – оставлять субботнее утро для себя. Нарушалась она дважды в год, когда Андреа уезжала на уик-энд к сестре в Майами. Никакое расследование не могло заставить Страйда уйти из дома в субботу утром. Обычно они с Андреа отправлялись завтракать в парк, смотрели на озеро, читали за чашкой кофе прихваченные из дома газеты. Реже они совершали пробежку по дорожке вокруг колледжа, после чего вознаграждали себя за проявление силы воли выпечкой, купленной в скандинавской булочной. В такие минуты больше, чем когда-либо, они чувствовали себя мужем и женой.