Читать книгу "Правдивый ложью - Валерий Елманов"

Прибыл он забрать Федора, потому как «дитятку надобно в столь поздний час почивати и десятый сон зрить». Знал бы Иван Иванович, какие сны приходят его «дитятку», не настаивал бы.

Однако едва старик поднялся наверх, как увидал толпу моих людей, подслушивающих под дверью, а разогнать их не успел – прислушался и… умолк.

Словом, через пять минут количество моих явных слушателей увеличилось еще на одного человека – Чемоданов, забыв про поручение, присоединился к престолоблюстителю и… Архипушке.

Немой альбинос давно поправился и частенько захаживал ко мне по вечерам еще будучи на Никитской. Придет и сядет прямо на пол, грустно уставившись на меня своими светло-голубыми глазами – ну как тут его выгонишь.

Кстати, пробовал я передать его после выздоровления Годуновым – отказался. Не словами – говорить он все равно не говорил. Просто, поняв, в чем дело и зачем я привез его в царские хоромы, Архипушка сразу кинулся обратно ко мне, обнял за ноги и умоляюще уставился на меня, отчаянно тряся головой, чтобы я его не оставлял.

Пришлось возвращаться обратно вместе с ним.

Постепенно я даже привык к его молчаливому присутствию – все-таки слушатель, хотя и безответный. Нет-нет, гитара тут ни при чем, но его голова как-то даже помогала думать.

Потеребишь в задумчивости по примеру Бориса Федоровича мягкие и светлые, почти седые волосы мальчишки – глядишь, и родил идею, хотя всего пять минут назад не знал, как подступиться к очередной проблеме.

Да и рассуждалось вслух в его присутствии куда лучше.

А уж что касается гитары, то тут он и вовсе обладал сверхъестественным чутьем. Иначе как объяснить, что стоило мне достать ее перед сном из футляра и взять всего один аккорд, как во время звучания второго слышался легкий стук в дверь.

Как он умудрялся за несколько секунд выскочить из постели – время-то позднее, – одеться и из людской, расположенной в самом низу, на первом этаже, взлететь ко мне на второй этаж, ума не приложу. Или он чувствовал заранее?

Спрашивал я его, хотя и знал, что ответа не получу, но он лишь виновато пожимал плечами – любимый и наиболее частый жест.

Вот так они и сидели столь странной компанией – удобно расположившийся на лавке царевич, на самом краешке Чемоданов, а в ногах у Федора – Архипушка, который в таких случаях всегда занимал место на полу.

Слушали все трое в разных позах, но одно их объединяло – полуоткрытый рот. Даже удивительно. Ой, не зря в пословице говорится: «Что стар, что млад – все одно».

Правда, Федор не подходил под вышеупомянутые категории, но зато и рот у него был приоткрыт меньше всего.

И пока из Запасного дворца не прибыл еще один гонец, они так и не ушли – слушали.

А на следующий день понеслась подготовка к встрече.

Хорошо, что не надо заботиться о царских палатах – там и без меня распорядителей в достатке, тем более что приехали дьяки, подьячие и прочие людишки из нового Постельного приказа Дмитрия. Они этим и занялись.

Зато сама церемония…

Где встречать? Кто в сопровождающих? Что надеть Федору, который должен выглядеть одновременно и как почтительный подданный, но в то же время соблюдая достоинство высокого звания наместника престола.

Или титула?

Впрочем, неважно.

А кого взять в свиту? Для солидности надо хотя бы десяток бояр за плечами, а реально в наличии только один плюгавый старикашка Шуйский. Ну еще Петр Басманов, но он всего третий день как стал вставать с постели.

Опять же что делать с женщинами, которые мать и сестра?

Дмитрий особой грамоткой потребовал, чтобы и они тоже были с Федором, причем встречали его по старинному русскому обычаю, то есть как почетного уважаемого гостя, с хлебом-солью, значит, и тут надо подумать, что и как.

И все это предстояло отработать заранее, ибо мне не преминули напомнить, что, согласно своему обещанию, я должен самолично прибыть в Коломенское, где Дмитрий остановился в очередной раз, и далее сопровождать его в составе процессии, а посему возможности проконтролировать и исправить то, что забудут, у меня не имелось.

Правда, Дмитрий пообещал отпустить, когда мы переберемся из Замоскворечья через наплавной мост, дабы я «проследил за надлежащей передачей царского чина», но там по-любому до Пожара рукой подать, так что ничего исправить я уже буду не в состоянии – время.

За день до выезда в Коломенское, сразу после обеда, я уселся за стол подводить краткие итоги – что приготовлено к встрече Дмитрия полностью, а над чем еще предстоит поработать, так сказать, внести последние штрихи, дабы не опростоволоситься.

Последних получалось не столь и много – там проверить, тут поглядеть, здесь уточнить, и уже через полчаса я довольно откинулся на спинку стула, радуясь, что все в порядке или почти в порядке. Что ж, значит, я неплохо поработал, и мне полагается премия…

Было время послеобеденной московской сиесты, так что можно никуда не торопиться, и я уже одним глазком стал поглядывать в сторону футляра с гитарой, прикидывая, сразу ли появится Архипушка или только после того, как прозвучит первый аккорд.

Однако поиграть в тот день мне было не суждено. Едва я открыл футляр, как раздался стук в дверь и ко мне вошел Дубец.

Вопреки своему обыкновению всегда невозмутимый парень довольно улыбался.

– Нашли детину, – коротко выпалил он и даже горделиво выпятил грудь…

Не поверите, даже сердце екнуло. Честно говоря, я уж и не надеялся, что он отыщется – прошло-то уже несколько дней с тех пор, как я начал его поиски.

А началось все с того, что ко мне на подворье заявился староста из Кологрива, который привез корма.

Взяв себе за правило не отпускать от себя никого, чтоб не сказать чего-нибудь приятного, я велел пригласить его ко мне, дабы оказать любезность, столь ценимую этим маленьким, чем-то неуловимо похожим на Василия Ивановича Шуйского старичком-боровичком.

Да и в остальном староста имел кое-что общее с боярином – все время прибеднялся, любил жаловаться на здоровье, недороды и неурожаи, но корма и все прочее, что положено, поставлял исправно и в срок.

Мне стоило только раз сказать ему, что если такого не произойдет, то я навещу деревеньку и сам попытаюсь разобраться, в каком месте был недород и действительно ли пусты амбары, как он тут же понял мой намек и по достоинству его оценил.

Свою выгоду – оставаться в деревне безраздельным хозяином, которому господин во всем доверяет, Жила, как его звали, уловил мгновенно, так что повторять не потребовалось.

Разговоры у него были прежние, и тональность их соблюдалась неукоснительно.

Правда, о том, что все худо, он на сей раз мне не сообщил, поскольку урожай в этом году обещал быть на загляденье – яровые взошли дружно, да и озимые, которые уже убрали с полей, уродились о-го-го.