Читать книгу "Две горсти песка. Мату-Гросу - Антони Смит"

болеутоляющее, но, покинув больного, весьма сомневался, что тот последует столь простому совету. По-видимому, любому врачу, желающему практиковать в этой местности, следует сначала поработать в местной аптеке, с тем чтобы узнать, что еще, помимо болезни, может осложнить положение пациента. Ипохондрия — это одно дело, а народная медицина — другое, но полифармация (использование некоторых самых современных и сильно действующих лекарств) может стать еще более важным фактором, требующим учета.

Необходимо также знать (поскольку это может быть сопряжено с важнейшими последствиями) ту фармакопею, которая использовалась в этой местности за много-много лет до появления хлорамфеникола и тому подобных лекарств. Знания, собранные различными индейскими племенами, столь же не вечны, как и сами индейцы. Многие важные современные лекарства, такие, как кокаин, дигиталис и спорынья, обязаны своим происхождением траволечению, и много ценных сведений будет утеряно по мере того, как различные общины будут вливаться в современный мир. Сэр Уильям Ослер писал: «Стремление к изготовлению лекарств представляет собой, возможно, наиважнейший признак, отличающий человека от животных». И американские индейцы не представляют собой исключения из этого общего правила. Антропологи и другие ученые непременно возвращались из Южной Америки с рассказами о весьма успешном лечении.

К сожалению, исследования народных средств очень сложны. Во-первых, индейцы должны приготовить свое лекарство и рассказать, из какого растения или дерева они его приготовили, затем отдать часть его для идентификации и, наконец, подробно изложить, каким образом они делают это лекарство. К тому же вещество может коренным образом измениться даже от такого элементарного процесса, как кипячение и отжимание, например, в случае удаления синильной кислоты из необработанной маниоки (остается только удивляться, каким невероятным образом мог быть открыт этот важный процесс). Ценность или эффективность вещества затем следует описать или, что еще лучше, продемонстрировать, предпочтительно более чем на одном пациенте.

Искажать суть всех подобных экспериментов будет вековечное присутствие знахаря. По всей вероятности, знахарь не только действительно верит в свои силы, но, что еще более вероятно, в него и в находящихся под его властью духов верит вся община. Вследствие этого необходимо выяснить, эффективно ли лекарство лишь потому, что так утверждает знахарь и люди верят в его эффективность, или же ему присущи такие свойства, которые будут в равной степени оказывать эффективное воздействие в клинической обстановке дважды слепого испытания, когда ни врач, ни пациенты не знают до исследования результатов, кто из пациентов получал это лекарство. Наконец, когда кора какого-нибудь дерева обработана соответствующим образом, а затем принята надлежащим образом пациентом, страдающим определенной болезнью, и когда это вещество подтвердит свою эффективность в устранении данного заболевания, все еще будет оставаться проблема идентификации и выделения важнейшего ингредиента. Спорынья имеет историю, длящуюся значительно более столетия, использования ее при беременности и для остановки непроизвольного кровотечения у женщины после родов. Слава спорыньи в этом отношении, вероятно, идет еще дальше в глубь веков, задолго до использования ее медициной, но только в 1906 году из нее был выделен эрготоксин — все еще смесь нескольких веществ, — и лишь тридцать лет спустя был наконец выделен эргометрин, ставший столь важным средством в современной акушерии. Одно дело — слушать рассказ индейца о каком-нибудь лекарстве и совсем другое — извлечь из него существенно важное химическое соединение.

Тем не менее беседа с индейцами очень важна для получения от них сведений, иначе будет поздно: индейцы могут забыть бóльшую часть того, что знают, но главное — они могут исчезнуть сами, и уже некого будет спрашивать. Боб Миллс провел в парке менее двух месяцев, и все это время у него было заполнено анализами крови, охотой с индейцами, лечением больных, посещением деревень, насколько хватало возможностей, и все же он каким-то образом выкраивал из этого напряженного распорядка время для сбора сведений о местных медикаментах, их происхождении и применении. Некоторые из этих веществ могут применять только pajés (знахари и колдуны), а некоторые — только их пациенты, но все же здесь можно найти одно или несколько веществ, которые могут послужить неоценимым ключом к созданию какого-нибудь всемогущего лекарства будущего.

Когда Боб Миллс наконец вернулся в Шавантину — транзитный пункт, которым пользовались все члены экспедиции при поездках в ту или иную сторону, наша группа направлялась на север. Основное достоинство Шавантины — река Риу-дас-Мортис, великолепная как для созерцания, так и для купания в ней. Однажды, когда мы плавали в ее водах, мы были крайне поражены ужасным видом Боба Миллса. Нимбовидная борода Боба делала его еще более худым, но больше всего нас поразили его шрамы, болячки и гнойники. Казалось, что каждый укус москита, мошки и клеща стал септичным, поэтому все мы осторожно отошли от него. Прочтя впоследствии его дневник, я понял, что любой врач, посещающий подобную местность даже не дольше восьми недель, подвергается опасности заразиться некоторыми болезнями окружающих. В дневнике Миллс не упоминал ни о каких внешних следах болезней, поскольку приобрел гораздо больше внутренних болезней, чем мы могли себе представить в тот день, когда после купания каждый из нас проверил, что вытирается своим полотенцем. В дневнике Боб резко переходит от записей жалоб индейцев к лаконичному описанию своих невзгод.

«17 и 18 июня. Новорожденный племени курикуру истекал кровью из пуповины. Не осталось места для перевязки пуповины. У этих племен есть обычай перерезать пуповину у самой стенки брюшной полости. Младенца не кормили с момента рождения, и я делал ему капельницу. Он выжил, и через две недели я вернул его племени курикуру.

6 июля. Прибыл Матипу, и я отправился в селение Калапало с Калакуманом. Путешествовал обнаженным и нашел это весьма приятным. Для отпугивания насекомых использовал уруку.

10 июля. Обследовал Марику — 70-летнего старца из племени камаюра. Очень интересный старик, который в молодости был пленником племени суя. Он сделал мне несколько стрел, какие использовались в былые времена для войны. У него была чешуйчатая карцинома пениса. (Подтверждено гистологией в Сан-Паулу и Лондоне.) Первый зарегистрированный случай заболевания раком в Парке.

16 июля. Исследования и беседы с Орланду и Клаудиу. Наложил швы петушку, принадлежащему Явалапити. Петушок выздоровел.

22 июля. Вернулся в Пост-Леонарду, занялся сортировкой и окрашиванием образцов крови индейцев ваура. В это время группа индейцев тшикао принесла девочку, сказав, что она сильно больна. Это было интересно, поскольку они, видимо, сильно беспокоились о ней, если принесли ее в Пост-Леонарду. Обычно они оставляют больных в гамаках довольно долгое время, прежде чем принять столь решительные меры. Ее звали Коле, ей было 11–12 лет, она казалась несколько умственно отсталой. Я спросил: „Onogómó?“ (как тебя