Читать книгу "Разделенные - Анна Пляка"

Сделал мысленную зарубку — в самом деле послать охрану к отцу. Смотрел внимательно на генерала, на других, к которым была на самом деле обращена речь. Стоял, расправив плечи, перед сонными, испуганными людьми, и представлял, что он не море, но грозовая туча, проливающаяся дождем. Кто они — им предстояло решить самим.

Боялся и действовал одновременно. Не смог заставить генерала выдать других сообщников, или, скорее, тех, кто подал ему идею убить Императора. Через силу подписал приказ о казни, которую должны были провести здесь же, на месте, но в последний момент, едва не хлопнув себя по лбу, остановил занесенный меч.

— Меня научили милосердию, мой бывший генерал.

Приказ о ссылке за пределы Империи напугал Сато намного сильней, а Акайо вздохнул спокойней. Здесь же, посреди ночи, произнес речь об Эндаалоре, о бессмысленности войны, о необходимости диалога. Приказал Чинам отобрать людей для посольской миссии. О том, что люди вообще должны выбираться по умениям, а не по происхождению, они уже говорили.

Вернулся в покои едва не под утро. С трудом выставил за дверь Джиро, рвавшегося установить дозор прямо у него над постелью.

— Однако, — прибег к последнему аргументу Джиро, — опыт вашего деда…

— Опыт моего деда, — перебил его Акайо, — показывает, что чем сильнее ты бережешься, тем больше шансов своими руками приблизить конец. Можешь удвоить охрану на террасе, но спать я буду без наблюдения.

И, ставя точку в затянувшемся споре, задвинул дверь в свои покои. Привалился к стене. В голове медленно затихал вихрь мыслей, Акайо выдергивал их одну за другой, распутывал, как нити из клубка. Обо всем можно будет подумать завтра. Сейчас важнее всего отдохнуть. Сейчас...

Он с приглушенным стоном сполз на пол. Он прекрасно знал, каким способом мог наконец на самом деле отдохнуть, но это было невозможно. Сделать себе плеть он не мог, не говоря уже о более оригинальных приспособлениях. Потребовать что-либо у слуг значило вызвать перешептывания, которые быстро дойдут до ушей тех, кому не стоило давать козыри в борьбе за будущее Империи. Хорошо еще возможность спать в одиночестве он отстоял, а значит, оставались какие-то шансы на удовлетворение своих потребностей. Ноющая на боку царапина только подстегивала, раздувая тлеющие угли.

Разделся, аккуратно складывая вещи складка к складке, лег на тонкий матрас. Сжал кулаки, медленно выдохнул. В его распоряжении была только одежда, а рисковать, занимаясь самоудушением, он не имел права. Значит, нужно было просто отрешится от всего, сделать еще один вдох, еще один выдох. Заснуть.

Акайо прищурился на свет свечей, прикидывая, стоит ли вставать и задувать их или скоро погаснут сами, оставив лишь бороды воска на канделябре...

Сел. Мысль, появившаяся в голове, была странной. Они с Таари никогда не делали ничего подобного, но в контракте, кажется, было что-то про игру с температурой до ожогов первой степени.

Потянулся к подсвечнику, осторожно стащил свечу с длинной иглы. Мельком подумал — в самом деле, еще можно использовать что-нибудь острое, но тут же забыл об этом. Капля горячего воска сбежала вниз от фитиля, растеклась по нежной коже между большим и указательным пальцем. Акайо закусил губу, помня о страже за дверью. Лег на голый пол, вытянув над собой руку со свечей. Наклонил…

Выгнулся дугой, захлебываясь беззвучным криком. Сел, пытаясь отдышаться, пальцы дрожали так, что он едва не уронил свечу, но только сжал крепче в мгновенно вспотевшей ладони.

Контроль мешал, отвлекал от расходящейся по коже боли. Но сейчас Акайо был сам себе и верхним, и нижним, невозможно было просто отдаться ощущению, забыв обо всем.

Капли воска текли по руке, сбивая с мысли.

Решил — можно просто наклонить свечу, заставить себя зафиксировать руку, а остальное неважно. Не нашел изъянов в плане, снова откинулся на холодные доски. С замирающим сердцем поднял свечу. И позволил себе уплыть на волнах боли, что набегали, как прибой, одна за другой вслед за обжигающими ласками воска. Помнил всего две вещи: не кричать и не ронять свечу. Не кричать. Не ронять. Не кричать…

Она догорела быстрее, чем ему бы хотелось, но в то же время этого уже было достаточно. Он лежал, медленно приходя в себя, комкая в руке остаток воска. Будто во сне коснулся груди, сплошь покрытой жестким панцирем капель, живота, где воск мешался с семенем. Приподнялся на локте, стащил с матраса тонкое покрывало, вытерся. Начал отлеплять воск, смял в комок. Не придумав, куда его убрать, слепил кривую фигурку, отдаленно напоминающую человека, забросил в угол. Улыбнулся — не забыть и не удивляться, когда кто-нибудь поинтересуется, любит ли он кукол и не угодно ли ему заняться их изготовлением. Некоторые из его чиновников готовы были хоть восковые игрушки с Императором лепить, лишь бы он перестал ломать то, что, как им казалось, работало.

Свернулся на матрасе и уснул. Впервые за долгое время почти спокойно.

***

Утро привычно началось со стука в дверь. Акайо поднялся, тихо радуясь, что давно привык к короткому сну, но уже одеваясь, понял, что спал даже меньше, чем должен был. Хотя в его павильоне не было окон, обычно свет пробивался сквозь рисовую бумагу стен, сегодня было слишком темно.

— Император, — перед дверью стоял, склонившись в почтительном поклоне, Джиро. Акайо поискал глазами вчерашних телохранителей, не нашел. Пока решал, как и что спросить, Джиро мягко шагнул к нему, вынуждая или оказаться вплотную, или отступить. Акайо выбрал второе. С любым другим человеком он бы уже принял боевую стойку, готовясь защищаться, но Джиро можно было доверять… Месяц назад не поверил бы, что будет так ценить близость этого резкого и упрямого человека. И так ценить именно эти качества.

Джиро задвинул за собой дверь, выпрямился. Потребовал тихо:

— Будь осторожнее в следующий раз. Вчера тебе повезло, я задержался поговорить с охраной и нашел повод остаться вместо них.

Акайо почувствовал, как вспыхнули огнем стыда щеки, невольно бросил взгляд на подсвечник. Джиро улыбнулся — странно горько и печально, как бывает, когда вспоминают давно умершего друга.

— Не беспокойся, они не успели ничего понять. Я сказал, что тебе иногда снятся кошмары. Это допустимо для Императора.

"В отличии от того, что ты на самом деле делал" повисло в воздухе слишком очевидно. Джиро вдруг плавным движением опустился на колени.

— Я понимаю, что мои слова прозвучат дерзко для телохранителя и еще более дерзко для раба, которым я все еще являюсь. Но если тебе нужны сессии, я могу быть тем, кто потребуется, нижним или верхним, мне все равно. Я никогда не буду претендовать ни на что большее.

Акайо стоял еще миг, вслушиваясь в не прозвучавшее. Затем опустился на пол рядом, склонился в глубоком благодарном поклоне.

— Спасибо, — выпрямился. Увидел, как отдернул протянутую было руку Джиро, качнул головой сочувственно. — Но я не могу согласиться. Мне действительно нужно это, но я не хочу привязывать тебя сильнее. И ты свободен. Я должен был сделать это еще в Эндаалоре, но не мог, иначе ты снова стал бы рабом Таари.