Читать книгу "Фехтмейстер - Владимир Свержин"

— Нет, голубчик, как знаете, я не возьмусь за это дело, — вздохнул присяжный поверенный, раскидывая в стороны руки. — Уж как хотите.

— Хочу кинжал. Больше мне ничего не нужно. — Барраппа вперил тяжелый взгляд, от которого у законника тупо заныло под ложечкой. — В противном случае мне остается только сдаться полиции.

— Да, это неплохая мысль, — пробормотал раздосадованный юрист.

— Вы думаете? Я первым делом заявлю, что вы меня вербовали убить царя и для того послали к господину Ковальчику, обещая, что он предоставит мне работу.

— Протестую! — вскочил Францевич. — Ковальчик — инженер, он мог устроить вас на завод.

— Протесты не принимаются, — холодно заявил Барраппа хозяину квартиры. — Рабочий из меня никудышный. Все, что я умею, — убивать. Но в этом мне нет равных. Так вот, — продолжал сербский капрал, — вы направили меня к господину Ковальчику. Он был вчера арестован как шпион и заговорщик.

— Что вы такое говорите? — взвился Людвик Казимирович.

— Правду. Не узнаете костюм, в котором я пришел? — Францевич порывистым жестом налил себе еще виски и выпил залпом. — Вижу, узнаете. Может, именно вы продали господина Ковальчика?

— Да как вы смеете?

— Отчего ж не сметь? Присяжный поверенный Францевич сейчас на воле, а инженер Ковальчик — в тюрьме. Когда я туда попаду, надо будет обсудить с ним этот странный казус.

— Да вы! Да вы! Убирайтесь вон!

Присяжный поверенный сунул руку в ящик стола, где, призывно изгибаясь, ждала его рукоять «веблей-скотта».

— Вытащите правую руку, только очень медленно, — свистящим шепотом проговорил Барраппа, и в руке его мелькнул трофейный револьвер. — Я же говорил, что лучше всего на свете умею убивать. Закройте ящик и отойдите от стола.

— Вы меня шантажируете? — дрогнувшим голосом спросил адвокат.

— Пустые слова, — процедил Петр Длугаш. — К вечеру вы должны мне передать кинжал. Вы это сделаете?

— Я… я… я постараюсь.

— Сделайте милость.

* * *

Кабинет полковника Лунева в здании Главного штаба казался столь наэлектризованным, что повесь прямо в воздухе электрическую лампу Яблочкова, она бы вспыхнула и разлетелась в мелкие осколки от перегрева.

— Что еще за нелепица? — Полковник Лунев мерил шагами кабинет. — Скажите на милость, зачем вдруг японцам понадобилась госпожа Эстер? Да еще все эти несуразные переодевания…

— Китаец уже несколько дней ошивался возле моего дома, — задумчиво теребя бороду, проговорил ротмистр Чарновский. — Да и японцы, их тоже в последнее время как-то слишком много встречалось на пути.

— Вот, вот, — подхватил Холост, — какое-то желтое засилье. «Какой монгол не любит быстрой езды!» — сказал Чингисхан и рванул на запад, чтобы поделиться с миром этой замечательной мыслью.

— Отставить шутки, — рассердился Лунев и продолжил, хрустя сведенными в замок пальцами. — У меня создается впечатление, что этим японо-китайцам нужна отнюдь не Лаис, а мы с вами, почтеннейший Михаил Георгиевич.

— Похоже на то, — кивнул Чарновский, — я тоже думал над этим.

— И что же? — Платон Аристархович остановился в двух шагах от конногвардейца и вперил в него изучающий взгляд.

— Как мне представляется, есть два дела, в которых мы с вами выступаем единым фронтом.

— Одно нынешнее, — торопливо произнес Лунев. — А второе?

— Дело полковника Сабуро Мияги. Помните такого?

— Как же? 1903 год, Петербург. Он тогда был резидентом японской разведки и хозяином книжной лавки…

— Затем сбежал, почувствовав, как вы сжимаете кольцо вокруг его организации. Эти негодяи, если не ошибаюсь, финансировали вооружение социалистов, а заодно с ними финских, польских и горских сепаратистов. А занимались их делом именно вы. Не так ли?

— Да, но какое отношение к этому имели вы?

— К этому? Никакого. Но весь фокус в том, что полковник Мияги был не только офицером японской разведки. Он еще, как вы, несомненно, помните, возглавлял одно из отделений националистической японской организации «Черный океан». Вот тут-то и появляется загвоздка! Вы честно полагали, что Мияги сбежал, поскольку вычислил игру, которую вы с ним вели.

— Да. А разве не так? — Контрразведчик удивленно наморщил лоб.

— Быть может, он о чем-то и догадывался, но суть не в этом. Дело было вот в чем: в книжный магазин Мияги частенько наведывался один занятный клиент. Михаил Михайлович Филиппов — инженер, ученый-физик и издатель журнала «Научное обозрение». Он жил по соседству в доме по улице Жуковского, 137, и заказывал у Мияги иностранные академические журналы. Очень скоро господин Филиппов довольно близко сошелся с хозяином магазина и даже поделился с новым приятелем, как вы, несомненно, помните, в высшей мере тонким и умным человеком, своими гениальными идеями.

— Не томите, — вклинился Лунев, досадуя на пространные объяснения. — Неужто сами не понимаете, что сейчас не время.

— Самое время, — резко оборвал его Чарновский. — Иначе не понять, в чем, собственно, дело. Так вот, я продолжаю. Михаил Михайлович был незаурядным человеком, и идея у него действительно была незаурядная. Он желал прекратить все войны, создав некое оружие, которое сделало бы их ведение невозможным.

— Но-о это утопия!

— Ученые часто тешат себя иллюзиями. Но это не мешает им делать великие открытия. Так случилось и на этот раз.

— Вы хотите сказать, что он создал такое оружие? — медленно, все еще не желая верить в услышанное, проговорил контрразведчик.

— Да, — кивнул Чарновский. — Вы помните знаменитый Тунгусский метеорит?

— Да, конечно.

— Может, тогда вам известно, что обломков этого небесного тела так и не удалось найти? Так вот, никаких остатков, впрочем, как и самого метеорита, не было!

— A-a что же тогда было? — Платон Аристархович с недоумением поглядел на собеседника.

— Испытание аппарата Филиппова, передающего волну взрыва на расстояние тысяч километров. Как утверждал он сам, способ изумительно прост и дешев. С его помощью появлялась возможность уничтожать противника на любом расстоянии, буквально не выходя из собственного кабинета.

— Но ведь так не может быть!

— Может, — жестко заявил Чарновский. — 11 июня 1903 года Михаил Михайлович Филиппов отправил в редакцию «Санкт-Петербургских ведомостей» открытое письмо, в котором рассказывал о сути изобретения, а 12-го в полдень его нашли мертвым в своем кабинете. Дверь комнаты была закрыта, зато окно распахнуто настежь. Само по себе это не внушает подозрений. Отчего не быть окну распахнутым летней-то ночью? К тому же следов насилия на теле господина Филиппова обнаружено не было. Однако из кабинета пропали чертежи и расчеты, относящиеся к аппарату волновой передачи взрыва, и опытный образец.