Читать книгу "Rotten. Вход воспрещен - Джон Лайдон"

Кроме того, стало ясно, что без Макларена работать с Лайдоном будет проще.

Я сам думал, что сотрудничество с Ронни Биггсом – это блестящая идея, которая соответствует яркому имиджу Sex Pistols: соблазнительно, привлекательно, весело, с юмором. С другой стороны, мне не нравилось поведение Лайдона, ему нужна была дисциплина Малкольма.

Меня критиковали за то, что я потратил бюджет Sex Pistols на песню No One Is Innocent. Брэнсон вообще злился, что я тратил много денег. Он думал, что если запись будет успешна, то неразумно и дальше выкидывать столько в будущем. Приоритетом номер один было не расстраивать Лайдона. Запись с Биггсом заняла высокую позицию в топ-10 крутых треков, но могла бы подняться и выше, если бы мне дали закончить мою работу.

Мне кажется, Брэнсону нужно было продолжать относиться к Лайдону с большим почтением. По мне, отношения Лайдона и Макларена закончились из-за невысказанного гомосексуального притяжения. Но я не думаю, что Лайдон испытывал какое-то влечение к Брэнсону.

РИЧАРД БРЭНСОН: Я прочитал исковое заявление Джона Вэрнома. Это правда, что моя компания Virgin Records вначале не видела реального потенциала в Sex Pistols. Но первый шаг я сделал вовсе не после того, как они разорвали контракт с EMI. Когда я услышал определенные записи группы в момент их сотрудничества с EMI, я позвонил мистеру Хиллсу, управляющему директору EMI, и выразил интерес в подписании команды. Но утверждение, что я собирался приручить группу, в корне неверно.

После концерта в Сан-Франциско мне позвонил Макларен, который тогда находился в США.

Он сказал, что Лайдон ушел из группы и не хочет лететь в Бразилию. Он также пожаловался, что его задолбал Джон Лайдон, однако предположил, что разрыв – временный.

Моим принципиальным интересом было спасение группы, и я прилагал к этому все усилия.

Я в любом случае собирался на Ямайку. Я обедал тогда с Джоном Лайдоном и Руди Ван Эгмондом. Именно Руди предположил, что Джонни полетит на Ямайку. Утверждение, что я заставил Джона улететь в атмосфере полной секретности, является ложным. Однако все равно мой визит на Ямайку был отмечен прессой.

Я никогда не видел, чтобы Джонни курил марихуану, но даже если это и происходило, это меня не касается. На Ямайке большую часть времени Джон провел с регги-музыкантами. Он вовсе не хотел ходить на пляж. Может, он и валялся в песке, но я не считаю это чем-то особенным.

Абсолютной ложью является то, что я полагал, будто Glitterbest LTD не смогут более продвигать записи. Меня впечатлял талант Макларена, и я чувствовал, что он сможет продюсировать группу и в дальнейшем. Вопрос соперничества между мной и Маклареном не стоял.

Регистрация Джона Лайдона на Virgin как сольного проекта не была подтверждена. Джона Вэрнома действительно критиковали затрату бюджета в десять тысяч фунтов. Он потратил даже больше того, что было нужно. Совершенно неверно и то, что мне было плевать на содержание сингла, лишь бы только он был успешным.

Пока я не прочитал аффидативу Джона Вэрнома, я никогда не слышал, что у Джона Лайдона могут быть гомосексуальные наклонности, и я не верю, что они есть или могу быть, так же как и не вижу никакой связи между этой информацией и сложившейся ситуацией.

Моим основным желанием было, чтобы Джон воссоединил группу. Если бы это оказалось невозможным, моя компания могла бы получить преимущества от сотрудничества с Джоном лично, а также от других музыкантов Pistols. Никоим образом я не стремился отчуждать Макларена от группы и тем более перенимать его функции менеджера. Неверно полагать, что я льстил Джону или поощрял его идеи независимости от Sex Pistols.

ДЖОН ЛАЙДОН:К 16 января 1986 года, спустя восемь лет бесконечного судебного тортометания, исков и прочего, вышло постановление, по которому наследие Sex Pistols распределяется равными долями между всеми участниками группы, а также матерью Сида Вишеса Энн Дженетт Беверли.

Когда дело Малкольма начало рушиться, Стив и Пол приняли мою сторону. И сегодня все заработанное группой Sex Pistols распределяется между четырьмя сторонами, одной из которых является мать Сида. Наследие составляет все денежные поступления от продажи синглов и альбомов.

Что касается фильма о Pistols, я открыл библиотеку «Великое рок-н-ролльное надувательство». В ней около 250 разных кадров. Насколько я знаю, в съемках были задействованы около восьми режиссеров, но никто из них не побеспокоился о том, чтобы сохранить каталоги записей. Я собираюсь нанять серьезных редакторов, чтобы они выполнили эту работу.

Исполнитель, катающийся в туры и не выносящий освещения? Застенчивый ребенок, который стал самой скандально известной поп-фигурой современности?

О да, я – парадокс.

Глава 21

Вход воспрещен

ДЖОН ЛАЙДОН: Я страдаю клаустрофобией. Я не могу передвигаться на метро и не люблю высоту. Кроме того, я эпилептик, но не принимаю никаких препаратов. Стробоскопы просто меня убивают, как и полуденное солнце между деревьями, когда выходишь из автомобиля. Я не переношу постоянных вспышек. Не могу сидеть в клубе с красным освещением. Красные лампы – самая тошнотворная для меня вещь. Предполагается, что люди выглядят сексуально в свете красных ламп, но я чувствую себя отвратительно. Я не подарок для световика, когда мы находимся в туре. У меня есть огромный список вещей, которые я не перевариваю. Вы могли увидеть, что освещение сцены на моих выступлениях всегда розовое, а не красное.

Меня это забавляло. В период Sex Pistols все было именно так.

У нас на сцене были парочка факелов или одна лампочка мощностью в сто ватт, висящая над головой. Иногда определенным образом настроенное освещение заставляет обо всем забыть или наоборот вызывает воспоминания. Я всегда держу тетрадку с текстами песен на полу, если вдруг освещение начнет вести себя как-то не так. У меня плохой вестибулярный аппарат, поэтому если закружится голова, это будет просто ужас. Глаза, пока я падаю, остаются открытыми, мелькают разные картинки и предметы. Разум просто останавливается. У меня никогда не было головокружений, когда я был ребенком, эпилепсия выражена неярко. Наверняка это связано с менингитом.

Я – ходячее противоречие? Певец, который никогда не поет дома наедине со своими записями? Исполнитель, катающийся в туры и не выносящий освещения? Застенчивый ребенок, который стал самой скандально известной поп-фигурой современности? О да, я – парадокс.

То были годы опыта и обучения, когда ты еще нифига не понимал. Тебя бомбардировали информацией, и ты чувствовал себя еще более безнадежно. Когда я был маленьким, перспектив у меня было маловато. Все вокруг словно говорило: «У тебя нет будущего». И я не планировал никакого будущего.

Я не революционер, не социалист и вообще никто. Мне нужно было совсем не это. Абсолютное чувство индивидуальности было моей политикой. Все политические группы делают все, чтобы подавить индивидуальность. Им нужно набирать голоса. Им нужны объединения. Хоть левые, хоть правые – неважно, тактика применяется одна и та же. Эти люди борются за то, чтобы все люди были одинаковы. Движение феминисток моментально стало подавляться. Либерализм гомосексуалистов вовсе не стремился уравнять права. Если гомосексуалист внутри движения попробует отклониться от того, что они считают так называемой нормой, его моментально принесут в жертву. Это просто та же самая старая система, только в новой оболочке. Я ненавижу все эти чертовы сборища. Они уничтожают личность и индивидуальность. Может быть, комната с разными людьми, имеющими разные идеи, будет представлять собой хаос, но это будет чудесный хаос, развлекательный и познавательный. Так ты все и изучаешь – не следуя чьей-то доктрине. Я не думаю, что мое видение мира вообще могло бы воплотиться в реальность, потому что большинство людей представляют собой стадо баранов, которым нужен пастух. Пусть они блеют перед этим пастухом, а мне этого не надо. Лучше я буду одинокой овцой в стае волков. Это куда приятнее. Когда ты растешь в обстановке, которую создает рабочий класс, тебе нужно следовать правилам и устоям этого маленького мирка. Но я даже знать про это не хочу. Все неправильно, все одинаково неверно.