Читать книгу "Полуночная принцесса - Джо Гудмэн"

– И с тобой то же самое, – сказала она, умоляя его понять, – я так боюсь за тебя, милый! Ты не хочешь даже думать о том, что со мной может что-то случиться.

Кристиан не желал этого слушать. Он сел на постели и отвернулся. Дженни встала на колени и положила руку ему на плечо.

– С тобой ничего не может случиться. Я этого не допущу, – сказал он, превозмогая стоявший в горле ком, – не допущу!

– Это может оказаться не в твоих силах, – откликнулась Дженни. Она обхватила его сзади руками и прижалась щекой к его волосам. – И ты все равно станешь себя корить, я знаю. Но это будет не твоя вина. Как не твоя вина в том, что погибли Брэйден, Дэвид и Логан. Ты не виновен ни в смерти своей матери, ни в смерти отца. Это случилось. Здесь нет смысла… и нет справедливости.

Плечи Кристиана дернулись, он тяжело вздохнул. Дженни чувствовала боль его непролитых слез, как будто это были ее слезы. Она обняла его, глаза ее горели сухим огнем. Прошло несколько долгих мучительных минут, прежде чем они заговорили опять.

– Я хочу быть с тобой, Кристиан, но по собственной воле. Можешь ты с этим смириться? Ты можешь смириться с тем, что не в твоей власти распоряжаться всеми моими делами?

Кристиан накрыл ладони Дженни своими и чуть повернул голову. Ее губы коснулись его уха.

– Люби меня всегда, Дженни, – тихо сказал он, – я могу смириться со всем, кроме мысли о том, что ты меня разлюбила.

– Тебе никогда не придется мириться с этой мыслью, – с жаром прошептала Дженни, увлекая Кристиана на постель.

Она целовала уголки его глаз и слизывала с его щек влажные соленые следы слез.

– Я люблю тебя, Кристиан Маршалл, – прошептала она, касаясь губами его губ, – и буду любить всегда.

Кристиан ей верил. Его руки сомкнулись у нее на талии.

– Сегодня мне очень хотелось набить морду Стивену Беннингтону.

Дженни положила руку ему на грудь.

– Я его не любила. Когда-то думала, что люблю, но наша помолвка состоялась только потому, что я просто не знала, что еще делать… и влюбиться казалось самым удобным решением. – Дженни легко поглаживала кончиками пальцев твердый, плоский живот Кристиана. – Ты понимаешь, правда? Понимаешь, почему я не сказала тебе, кто я?

– Понимаю. Ты боялась кому-то довериться, даже мне. Особенно мне.

– Не только поэтому, – призналась она, – мне нравилось быть Дженни Холланд. Люди ее приняли.

– Вся разница между Дженни и Кэролайн – в размере их состояния.

Дженни помолчала, обдумывая эти слова. Кристиан заметил, как она подавила еще один зевок.

– Здесь есть над чем подумать, верно? – спросила она наконец.

– Предлагаю сначала поспать.

Дженни понравилось это предложение. Она отдалась во власть усталости и заснула задолго до того, как Кристиан позволил себе такую же роскошь.

Резко проснувшись, он решил, что поспал всего несколько минут. Сначала ему показалось, что разбудивший его шум идет из соседней комнаты. Затаив дыхание, он наклонил голову к двери и прислушался. Звук повторился, и Кристиан понял, что это рядом.

– Дженни?

Она не шелохнулась, только тихо, мучительно всхлипнула. Кристиан зажег лампу на ночном столике и повернулся к Дженни. Свет, падавший из-за его плеча, ласкал ее лицо. Под веками, опушенными густыми ресницами, быстро двигались глаза. Рот был слегка приоткрыт, над изгибом верхней губы блестели бисеринки пота.

Неожиданно Дженни выбросила ногу и попала ему пяткой в голень. Кристиан тихо выругался, но не от боли. Его беспокоил ночной кошмар Дженни. Он мог лишь догадываться о мучивших ее сновидениях.

Положив руку ей на плечо, он осторожно встряхнул ее и опять позвал по имени. Лицо ее исказилось. Кристиан узнал это страдальческое выражение. Он видел его в процедурном кабинете, когда ее опускали в ледяную воду. Дженни была права, говоря, что у него нет власти над всеми событиями, но в данном случае Кристиан мог помочь. Он мог избавить ее от продолжения ночного кошмара.

Кристиан откинул упавшую ей на щеку прядь волос и громко, настойчиво повторил ее имя. Дженни открыла глаза. Это были два глубоких колодца тьмы – растерянных и испуганных. Она чувствовала, как беспокойно бьется ее сердце, и слышала собственное прерывистое дыхание. Страх мгновенно исчез, как только она поняла, что Кристиан рядом.

– Я ходила во сне? – спросила она.

– Нет.

– Значит, просто ночной кошмар.

От Кристиана не укрылось прозвучавшее в ее голосе облегчение.

– Ты что-нибудь помнишь?

– Нет

Кристиан встал с кровати и прошлепал голым в ванную. Там он перебросил через плечо полотенце и смочил его конец холодной водой. Вернувшись к Дженни, он стер с ее лица видимые следы ночного кошмара. Его прикосновения были нежными, само его присутствие умиротворяло.

– У меня будет ребенок, Кристиан.

На лице Кристиана не дрогнул ни один мускул. Он вытер ее щеки, а потом бросил полотенце и тряпочку на пол.

– Ты ничего не хочешь сказать?

Он оперся на локоть. Его пальцы поглаживали ее щеку, а в глазах все так же стояли холодные бездонные озера синевы. Дженни вдруг поняла, почему он молчит.

– Ты знал, да? Скотт тебе сказал! А ведь обещал мне, что будет молчать!

– Нет, Скотт мне ничего не говорил. Почему ты не хотела, чтобы я знал? Боялась, что я буду настаивать на свадьбе? Может быть, даже насильно заставлю тебя выйти за меня замуж?

– Да.

– Но, как видишь, я этого не сделал. А узнал я почти тогда же, когда и вы со Скоттом.

– Да?

– Хм. Хочешь взглянуть на свой портрет, Дженни?

– Сейчас? Но ты же сказал, что он не закончен.

– Не закончен. Но и ты тоже не закончена. – Он усмехнулся и поднялся с кровати. – Похоже, понадобится еще шесть месяцев плюс-минус неделя. Правильно?

Дженни кивнула.

– Я так и думал.

Он поднял с пола полотенце и обмотал его вокруг бедер, потом подошел к мольберту и развернул его, сбросив простыню.

– Я предупреждал, что рисую тебя поправившейся.

Увидев портрет, Дженни тихо ахнула. У нее не было слов, чтобы выразить переполнявшие ее чувства, поэтому она просто благоговейно молчала.

У нее не было ощущения, что она смотрит на самое себя. В кресле-качалке спиной к окну сидела молодая женщина, явно беременная. Волосы ее окружал ореол света, а в лице, частично затененном, читалось полное умиротворение. Одна рука лежала на подлокотнике кресла, другая – на круглом животе. На женщине была простая батистовая сорочка – ни кружев, ни других украшений.