Читать книгу "Любовь до гроба - Анна Орлова"

Хочу сообщить, что я собирался продать пароходную компанию, дабы в будущем больше не иметь с драконами никаких дел.

Однако моя невеста, госпожа Чернова, меня отговорила, поскольку, как и я, уверена в блистательном развитии технического прогресса и, в частности, пароходного сообщения. К тому же моя будущая жена высказала твердую убежденность, что известный поступок Вашего родственника никоим образом не пятнает остальных детей стихии. С учетом нашей совместной будущности, я счел ее мнение решающим.

Потому все прежние договоренности между нами остаются в силе, по крайней мере, с моей стороны. Хочу лишь просить Вас в дальнейшем представить мне иного посланника драконов, поскольку я твердо расположен прекратить знакомство с Вашим племянником.

С уважением, искренне Ваш, Ярослав Рельский".

Молодой дракон смял в кулаке письмо, даже не обратив на это внимания. Он невидящим взглядом смотрел в стену перед собой, изукрашенную тысячами самоцветов, которые сияли и переливались от малейшего солнечного луча, проникающего через дыру в потолке чуть поодаль. Зрелище было изумительное: разноцветные камни сочетались в изысканном, неповторимом узоре, являя собой наглядное воплощение власти и богатства драконов.

Впрочем, среди детей стихии такой декор был в моде, и они, благодаря особым отношениям с землей, все без исключения могли позволить себе украшать свои жилища роскошными камнями, так что ничего необыкновенного в этом для Шеранна не было.

— Но это еще не все, — нарушил вдруг тишину Шайдирр. Он тихо радовался, поняв, что сумел расшевелить племянника. — В конверт также был вложен пакет на твое имя. Думаю, этот почерк принадлежит даме…

Шеранн нетерпеливо вырвал из рук дяди небольшой сверток, надпись на котором, действительно, явно была сделана изящной женской рукой и разительно отличалась от четкой и угловатой, с обратным наклоном, хотя и весьма аккуратной манеры писать господина Рельского.

"Господин Шеранн, — начиналось письмо без обычных вежливых расшаркиваний, — из-за Вашего поспешного отъезда я не имела возможностей к объяснению, потому нынче вынуждена написать.

Думаю, Вам уже известно, что скоро я сделаюсь женой господина Рельского. В свете этого, а также с учетом иных обстоятельств, возвращаю Ваш подарок — я не вправе принять столь дорогие вещи от постороннего.

Прощайте — уверена, мы никогда более не увидимся.

P.S. Ненавижу Вас!

София Чернова".

Дракон бездумно высыпал на ладонь из мешочка десяток прекрасных сапфиров.

С минуту он слепо смотрел на камни, затем в ярости отшвырнул их в сторону, даже не взглянув, куда они угодили.

Неужели он ревновал? Отчаянно ревновал человеческую женщину?! Нонсенс!

Это всего лишь увлечение!

Наверное, это наваждение. Обманутая гадалка могла отомстить, наложить мансег, привязать неверного! Шеранн успокаивал себя, что это лишь преходящая тяга, которая со временем сгорит в драконьем пламени, как неизменно случалось со всеми заклятиями. И в глубине огня, что заменял драконам душу, знал, что это пустые отговорки: госпожа Чернова никогда не замарала бы руки приворотом.

Он чувствовал себя обиженным и уязвленным, более того, мысль, что София станет супругой господина Рельского, вызывала у него отчаянное неприятие. Нелепо, ведь, уезжая, Шеранн прекрасно понимал, что она найдет утешение в объятиях его бывшего друга, и, казалось, нисколько не угнетался этим, теперь же, когда его расчеты оправдались, это вдруг привело дракона в ярость.

Она должна принадлежать только Шеранну! Он этого хотел!

Шайдирр понимающе наблюдал за смятением племянника.

— Вижу, для тебя это письмо стало неприятным сюрпризом? — спросил он.

— Ты читал? — обернулся к нему молодой дракон.

— Конечно, нет — письмо адресовано тебе и запечатано. Но несложно догадаться, что там было! — отмахнулся старший.

— Но я не сделал ей ничего плохого! — Шеранн принялся бродить по пещере в неприкрытом волнении. — Нам было хорошо вместе, что тут дурного? Почему она меня ненавидит?

На последнем слове его голос невольно дрогнул, словно у обиженного ребенка.

— Ты много знаешь о людях, но совершенно не знаешь самих людей, — покачал головой Шайдирр. — По их представлениям, ты обесславил эту женщину и отверг ее чувства. Ты полагаешь, она должна испытывать к тебе благодарность?

Сарказм в тоне дяди заставил молодого дракона вскинуть на него глаза, и тот кивнул, видя волнение Шеранна.

— И что мне делать теперь?! — как-то растерянно спросил молодой дракон.

Защитник чуть печально улыбнулся, вспомнив, как племянник, рано лишившийся родителей, в детстве приходил к нему, чтобы пожаловаться на свои беды и попросить совета.

— А что тут поделаешь? Пожелай им счастья.

— Нет! — вспыхнул Шеранн.

— Не делай глупостей! — встревожился Шайдирр и сильно сжал плечо племянника. — Оставь их в покое, вспомни о Шайрине и детях!

— Я был слеп, дядя, — прикусив губу, глухо признал молодой дракон. — Поверь, я не обижу Шайрину и стану часто навещать детей, но я должен вернуться к Софии.

— Это только ревность! — в голосе Защитника звучало искреннее беспокойство. — Пойми, тебе нужно немного отдохнуть, развеяться и…

— Ты говоришь, я ее обидел. И она меня ненавидит. Но за что? Я не мог остаться! — ломая пальцы, воскликнул Шеранн, не слушая. — Она ведь всего лишь человек… И Шайрина…

— Что же изменилось теперь? — сухо спросил Шайдирр. — Она по-прежнему человек, а ты все так же женат. — Он помолчал и добавил как бы через силу: — И еще ты должен понимать, что если вознамеришься окончательно разрушить добрые отношения с господином Рельским, то ты поступишь против интересов драконов. К тому же Шайрина не простит обиды, а она принадлежит к влиятельной семье… Даже недавние заслуги тут не помогут и тебе придется уехать, как минимум, на полвека.

— Значит, я уеду, — вздернул подбородок Шеранн.

— Мальчик мой, не делай глупостей, — обеспокоено увещевал его дядя. — Ты всегда был вспыльчивым и порывистым больше остальных, не зря тебе дано такое имя. Но не спеши принимать решение, о котором потом пожалеешь!

— Пожалею? — отвернувшись, молодой дракон не смотрел на Защитника, но в голосе его слышалась страстная уверенность в своей правоте. — Ты не знаешь, дядя, но после возвращения я не нахожу себе места. Мне казалось, что я буду счастлив вернуться домой, к жене и детям, но обнаружил, что теперь их общество меня раздражает. Мне здесь скучно! Я стал несдержан и мрачен, меня постоянно донимают мысли о мире людей. И она… она моя и не смеет быть чьей-то еще!

Шайдирру так и не удалось ни в чем убедить Шеранна. Он всегда был таким: вспыльчивым, импульсивным, забывающим обо всем в едином рывке к цели… Теперь его целью была человеческая женщина, и ничто не могло убедить его отступиться.