Читать книгу "Ненавижу и прощаю... - Наталия Батори"

Попрощавшись со сменщицей Леночки за стойкой администратора, Карина прошла к двери и окунулась в летние сумерки. Сиренево-розовые небеса завораживали красотой и буйством красок, которые сменялись каждое мгновение. Восторженно глядя вверх и на ходу пытаясь вынуть из сумки ключи, Карина шла к своей машине до тех пор, пока не врезалась в чье-то тело.

- Привет!

Услышав этот голос, Ленская почувствовала, что внутри все похолодело. И хотелось бы как всегда непринужденно улыбаясь вскинуть голову и непринужденно заговорить, да только слова застряли в горле.

- Привет...

Простое слово далось с огромным трудом. Свой голос Карина не узнала, писклявый и странный. 3аставив себя поднять голову, девушка нервно сглотнула и попыталась улыбнуться, но результат, видимо, был не слишком убедительным. На губах Протасова блуждала улыбка. Не такая, как всегда. Странная.

«Усталая».

Он мялся на месте. Она смотрела на него. Смотрела и не узнавала. Не было уверенности, обычно присущей Протасову. Уверенности на грани с наглостью. Только какая-то раздраженность, и усталость… Спрятав руки в карманы, Стас топтался на месте. Сопел. Поджимал и кусал губы. И когда терпению Карины начало подходить к концу, он в раздражении проговорил:

- Короче, зае*ался в кошки мышки играть… Поговорить надо!

- О чем нам говорить? Стас, это было…

- Бла-бла-бла! Это было ошибкой и прочая хрень? Да? Повторяю: нам надо поговорить!

- Я не хочу!

- Ленская, я не в том настроении, чтобы спорить! Либо ты идешь сама, либо я несу тебя на плече, одно из двух!

- Ладно… Куда пойдем? – сложила на груди руки Ленская, сдерживаясь, чтоб не огрызнуться.

- Тут рядом кафе есть, можем там…

- Окей, - бросила Карина и пошла в сторону ближайшего кафе.

***

- Салат греческий. Три большие отбивные. Большая порция картошки фри и блинчики с творогом. И может быть что-то еще…

Карина только молча смотрела на Протасова, но вопрос «Куда это влезет?» задать не решилась. Себе заказала блинчики с творогом и салат с копченой курицей. Посмотрела на Протасова и добавила к этому еще отбивную с картошкой. Ситуация интриговала. Любопытство разъедало Ленскую подобно кислоте, но она терпела. Ждала, пока он съест все. Сама она управилась быстро и оставшееся время молча сидела, откинувшись на спинку стула и сложив на груди руки. С каждым маленьким кусочком отбивной сопела все громче, но молчала. Ждала. Терпение было на исходе. Она устала. Она хотела всего-то лечь в постель и, прикрыв глаза, побыть в тишине, а не в шумной кафешке смотреть, как ужинает Стас.

- Прости, я привык есть не спеша…

- Ничего… Кушай…

- Такое ощущение, что ты мне сказала «Чтобы ты сдох», - хмыкнул Стас, пытаясь разрядить обстановку, но тут же стих под хмурым взглядом.

- Может, уже перейдем к тому, о чем ты поговорить хотел?

- М-м-м… не терпится?

- Я сейчас развернусь и уйду, ясно? Попробуешь нести – устрою такой кипишь, что тебе мало не покажется! Или говори сейчас, или я ухожу!

Окинув ее быстрым взглядом, Протасов, опустив голову, выдохнул и, отложив вилку, сцепил вместе пальцы. Прижался к ним губами и несколько секунд смотрел куда-то в сторону. Потом посмотрел на Карину и, наконец, заговорил:

- Почему ты ушла… тогда?

Вопрос застал ее врасплох. Сведя на переносице брови, девушка уставилась на мужчину, внимательно вглядываясь в его лицо. Чувствуя, как слезы подбираются к глазам, она быстро заморгала. На лице Протасова не дрогнула ни одна мышца. Ленская ждала хоть какой-то реакции, но он, как и прежде, смотрел серьезно. В зеленых глазах читалось только ожидание…

- Действительно, и чего я ушла, - чувствуя, как кровь отливает от щек, проговорила Карина.

- Нет, если я был плох ночью…

- То есть, по-твоему, дело только в ночи? Больше ничего не произошло?

Слезы нещадно жгли глаза. Прижимая вспотевшие ладони к локтям, Ленская приказывала себе успокоиться. Что толку плакать и сокрушаться, если сама виновата? Она сама и больше никто…

- Я что-то пропустил? Или чего-то не помню?

- А мне откуда знать? Может, ты был под чем-то…

- Под чем-то?! – заорал Протасов, но тут же успокоившись, проговорил чуть ли не по слогам, - Я ничего не употребляю… И я действительно не понимаю, почему ты удрала от меня тем утром!

Карина снова посмотрела в его глаза. Теперь помимо недоумения в них был гнев. Гнев.

- Я жду ответа!

И вот тут в ее душу стало закрадываться сомнение. Нет, ну вполне вероятно, что Стас неплохой актер, но так натурально даже он сыграть бы не смог… Вдохнув-выдохнув, Карина опустила голову. Попыталась сглотнуть сжавший горло комок и тихо стала рассказывать о том, что происходило до того, как она в спешке покинула квартиру. Она старалась. Все вспоминала. До мельчайших деталей. Вспоминала и не видела, как на лицо Протасова сначала наползает легкая улыбка, а потом становится все шире и шире… Услышав странный всхлипывающий звук, она сначала ничего не поняла, а когда подняла голову, то не сдержала слез.

- Тебе смешно?

- Прости, - примирительно проговорил Стас, выставляя перед собой ладонь. - Прости малыш… Но… Черт…

Он снова зашелся оглушительным хохотом, прижав к лицу обе ладони и качая головой.

- Черт, Карина,

- Смейся дальше, я пошла! – бесцветно проговорила девушка, вставая со стула.

- Ты знаешь, что такое скайп?

- Не дура, знаю! – не оборачиваясь, проговорила Карина, шагая к выходу.

- Если бы ты заглянула в кухню тем утром, а не сбежала, то увидела, что там кроме меня был только ноутбук. Мы с Вовкой обсуждали концерт, - догоняя ее бормотал Стас, перемежая слова со смехом.

- «Хороша девочка», скажи, это было о чем? О песне новой? Или о работе со светом? Или…

- Вовка делился впечатлениями о новой зазнобе…

- Вилку дай, лапшу с ушей снять!

Круто обернувшись, Карина уставилась прямо в его лицо, но снова не увидела ничего из того, что ожидала. Ни насмешки, ни лукавства. Недоумение. Изумление. И все…

- Я сидеть нормально не могла… несколько дней… у меня болело все. И ты хочешь сказать, что все это сам? – прошептала она, едва дыша.

Теперь Протасов улыбался. Открыто. Так, что у Ленской засосало под ложечкой. Осмотревшись по сторонам, мужчина облизнул нижнюю губу и шагнул к ней. Большие ладони легли на плечи и мягко привлекли к крепкому телу, и в следующее мгновение его дыхание коснулось ее ушка: