Читать книгу "Адмирал Нельсон. Герой и любовник - Владимир Шигин"

Обрубив якоря, фрегаты Риу повернули в сторону кораблей резервного отряда и сразу же попали под массированный огонь береговых фортов. В несколько минут палубы фрегатов были завалены трупами. Сам Риу метался по квартердеку и, обхватив голову руками, твердил:

— Боже, что будет думать о нас Нельсон?

Датское ядро, разорвавшее несчастного капитана, положило конец его душевным мукам.

Историк В. Трухановский так оценивает мотивы, которыми руководствовался Нельсон, отказываясь исполнить приказ Паркера: «Поведение Нельсона можно объяснить только его глубокой оценкой смысла и сути создавшейся ситуации. Он, как это присуще всякому большому полководцу, находясь в самом центре битвы, интуитивно чувствовал, что чаша весов склоняется в пользу англичан, что, каким бы кровавым ни было сражение, оно обещает закончиться успешно: еще час кровопролития и придет победа. В то же время он понимал, что выход английских кораблей из боя именно в тот момент оказался бы для них равен самоубийству: датские батареи наверняка их добили бы без труда. Вот такие соображения, по-видимому, и заставили Нельсона пойти на огромный риск. Всю ответственность за свое решение он брал на себя. Он не мог ни с кем посоветоваться. Правда, такое и не входило в его привычки. Со своими капитанами, когда это возможно, как, например, перед Абукиром, Нельсон совещался, но именно совещался, а не устраивал военный совет, который принимал бы коллективное решение. Он считал, что принятие решения на военном совете — признак слабости для командующего».

Как показал дальнейший ход событий, решение, принятое Нельсоном, было единственно правильным в сложившейся непростой ситуации.

А сражение продолжалось, с каждой минутой принимая все более ожесточенный характер. Спустя полчаса после истории с сигналом Паркера наступил долгожданный перелом, которого так ждал Нельсон.

Датский флагман «Даннеброг», по которому Нельсон постарался сосредоточить наиболее яростный огонь, не выдержал его, обрубил якоря и, увлекаемый течением, начал быстро дрейфовать в сторону. Спустя еще четверть часа он взорвался в центре пролива. Сопротивление датчан сразу ослабело, а англичане всё усиливали натиск. Вскоре уже семнадцать датских линкоров едва могли отбиваться от наседавших британцев. То там, то здесь грохотали взрывы — это взлетали на воздух датские корабли. День клонился к исходу.

— Если до наступления темноты датчане не сдадутся, я добью их брандерами! — высказал свою мысль Нельсон, повернувшись к Фолею. — Прикажите брандерным капитанам изготовиться для атаки. Цели пусть намечают себе самостоятельно в зависимости от обстановки и удобства нападения! Впрочем, я предприму еще одну попытку закончить дело без дальнейшего кровопролития! Вызовете ко мне Тесигера!

Когда капитан Тесигер прибыл на борт «Элефанта», Нельсон вручил ему наскоро написанное письмо:

— Отправляйтесь под белым флагом на берег и вручите мое послание принцу Фредерику! Скажите, что мы предлагаем ему мир и нашу дружбу!

Письмо Нельсона гласило: «Братьям англичан, датчанам. Лорд Нельсон получил указание пощадить Данию при условии ее отказа от дальнейшего сопротивления. Однако, если обстрел с датской стороны не прекратится, лорд Нельсон будет вынужден поджечь все захваченные им плавучие батареи, поскольку не имеет возможности спасать их мужественных защитников — датчан. Подписано на борту «Элефанта», корабля Его Величества короля Британии. Рейд Копенгагена, апрель 2,1801. Вице-адмирал Нельсон и Бронте, под командованием адмирала сэра Хайда Паркера».

Рассыльного матроса послали за печатью вице-адмирала и сургучом, но по пути рассыльный был убит. Послали второго. Сургуч разогрели и запечатали конверт. Затем Нельсон лично приложил свою знаменитую серебряную печать.

Капитан Тесигер отправился на берег. На корме его шлюпки развевался синий флаг, а посередине укрепили огромный флаг белого цвета. Обстрел датского флота на время переговоров прекратился, датчане же еще некоторое время продолжали палить. Тесигер был человеком не робкого десятка и правил напрямик к ближайшему датскому линейному кораблю, невзирая на падающие рядом ядра. Корабль, на который попал Тесигер, по случайному совпадению носил такое же название, как и флагман Нельсона, — «Элефантин». Датский капитан выслушал капитана английского и дал ему в провожатые лейтенанта. После этого шлюпка отправилась к городской набережной, с которой наблюдал за ходом сражения принц Фредерик со свитой. Английского парламентера приняли вежливо, но холодно.

— Слушаю вас! — кивнул ему вместо приветствия принц. Капитан Тесигер откашлялся:

— Единственная причина, заставившая лорда Нельсона поднять флаг перемирия, — это гуманность! Лорд Нельсон готов немедленно прекратить боевые действия и разрешить переправить на берег всех раненых датских моряков. Лорд Нельсон вернет всех пленных с захваченных кораблей, а сами корабли он взорвет или заберет как трофеи!

— Чего же хочет лорд Нельсон от меня? — спросил Фредерик.

Тесигер склонил голову:

— Лорд Нельсон будет считать свою сегодняшнюю победу величайшей из когда-либо им одержанных, если она окончится счастливым примирением.

Фредерик задумался. Капитан вглядывался в лицо принца, стараясь прочесть его мысли. Одна минута сменяла другую, но Фредерик молчал. Тесигер занервничал. Он понимал, что, отправляя его с письмом, Нельсон блефовал. Несколько британских кораблей вследствие неудачного маневрирования сели на мель и теперь могли быть расстреляны датскими береговыми батареями. Успех ночной атаки брандерами тоже был сомнительным.

— Условия, выдвигаемые вашим командующим, весьма нечетки! — наконец сказал принц. — А потому я вынужден послать к вам для согласования конкретных условий своего офицера!

С Тесигером был отправлен хорошо знающий английский язык капитан Линдхольм.

— Какие цели вы преследуете, предлагая перемирие? — спросил Линдхольм Нельсона, прибыв на борт «Элефанта».

— Моя цель — гуманность! — ответил Нельсон.

Вся последующая речь Нельсона была выдержана в том же духе.

Капитан Фримэнтл, бывший во время боя рядом с Нельсоном, отмечал: «В это время (во время переговоров. — В. Ш.) он (Нельсон. — В. Ш.) сознавал, что наши корабли разбиты вдребезги и что будет трудно вызволить их отсюда».

Не скрывал тяжелых повреждений и сам Нельсон. Впоследствии он так и говорил:

— Наши корабли пострадали очень сильно, а некоторые едва держались на плаву!

Позднее английские моряки, прошедшие этот ад, говорили:

— Боев и сражений мы видели за свою службу немало, но бойню лишь одну — при Копенгагене!

Из докладной капитана Линдхольма: «…поэтому он (Нельсон. — В. Ш.) согласен, чтобы военные действия прекратились на то время, пока лорд Нельсон не снимет своих пленных (датских моряков. — В. Ш.) с призов; он согласен высадить на берег всех раненых датчан и сжечь или увести свои призы».

Получив ответ, капитан Линдхольм вернулся на берег и доложил принцу Фредерику: