Читать книгу "Неуемный волокита - Виктория Холт"

К радости народа и досаде супруги, Генрих поправился.

Поднялся с постели он совершенно здоровым, нисколько не изменившимся. И, не думая больше о раскаянии, первым делом направился к Генриетте.

Любовница приняла его холодно. Она стала набожной и, как сказала Генриху, очень расстраивалась из-за той греховной жизни, которую он вынудил ее вести.

Разочарованный Генрих ушел. Это была какая-то новая, непонятная ему Генриетта.

А причина крылась в одном: Генриетта, как и Мария, задумалась о своем будущем. Она была богата, но поняла, что не сможет вытеснить Марию с трона. Король влюблен в нее уже не так, как прежде, и она не могла забыть, что, когда ему стало совсем плохо, он потянулся к Марии. Значит, считал настоящей женой ее.

Генриетте нужен был влиятельный муж, чтобы, если король умрет, не беспокоиться о своем положении. Ее по-прежнему привлекал вернувшийся ко двору Жуанвиль, а еще больше — герцог де Гиз.

Еще ей пришло в голову, что если не станет принимать Генриха, то он воспылает к ней былой страстью; однако она понимала, что эта игра опасна — вести ее слишком долго нельзя.

Король явно не собирался позволять ей этого. Он настоял на своем, однако Генриетте показалось, что в их отношениях наступила перемена.

Во время болезни у Генриха достаточно было времени поразмыслить о своей страсти, сравнить ее с чувствами, которые он питал к Коризанде и Габриэль — особенно к Габриэль.

Так ли необходима ему Генриетта? Иногда она выводила его из себя. Однажды Мария чуть не утонула в Нейли. С ней находился сын Габриэль, герцог де Вандом, и обоим пришел бы конец, если б их не вытащил один из членов свиты, человек по фамилии Ла Шатеньере. Генрих был потрясен и наградил его, но Генриетта, узнав о происшедшем, расхохоталась.

— Была б рада увидеть, как твоя толстая банкирша барахтается в воде, — сказала она королю.

Генрих улыбнулся, однако это заявление ему не понравилось, и он, к несчастью, передал его Марии.

Когда Генрих поправился, Мария стала прежней и постоянно набрасывалась на него с упреками. Он даже как-то пожаловался Сюлли. «Чем я мог заслужить такую ворчливую жену?» Сюлли угрюмо ответил: «Связью с другой женщиной, сир».

Мария изводила Генриха бесконечными попреками за его привязанность к Генриетте.

— А что ты сказал, когда эта тварь смеялась над моим несчастьем? — пронзительно кричала она. — Наверняка смеялся вместе с ней. Не лги. Есть свидетели.

— Я не смеялся, — ответил Генрих. — И не желаю, чтобы твои свидетели следили за мной.

— Зачем им это, и так ясно, что происходит у вас с этой шлюхой.

— Я не желаю слышать от тебя подобных слов.

В ответ Мария плотно сжала губы и вызывающе вышла из комнаты. После этого не разговаривала с королем две недели.

Упреки Марии и притворная набожность Генриетты стали невыносимы Генриху. Друзья заметили это и решили, что пришло время положить конец власти любовницы над королем. Поэтому обратили его внимание на одну из прелестнейших женщин при дворе, и Генрих согласился, что редко встречал подобных красавиц.

Эту двадцатичетырехлетнюю женщину, светловолосую, белокожую, звали Жаклин де Бюэль. Генрих, уставший от жены и любовницы, сказал друзьям о своем интересе к Жаклин. Те охотно взялись за необходимые приготовления.

Узнав, что ею интересуется король, она широко раскрыла свои прекрасные глаза и заметила, что, по ее мнению, в таких случаях порядочной женщине сперва находят довольно знатного мужа. Условия, естественно, признали разумными, дали ей в мужья графа де Сези, а заодно пятьдесят тысяч экю, поместье, титул и содержание в пятьсот экю в месяц. На таких условиях Жаклин согласилась уступить.

Жаклин была поистине красавицей, и Генрих понял, что придворные правы, говоря, что такой не найти во всей стране. Она вскоре забеременела и стала требовать королевского содержания для своего будущего ребенка. Генрих всегда прислушивался к подобным домогательствам, потому что стремился заботиться о своих детях не меньше, чем их матери; но Жаклин стал находить скучноватой. Разговоры у нее были глупыми, она не могла уловить соль шутки, и он решил, что это просто красивая куколка.

Сравнивая ее с Генриеттой, Генрих понял, что тоскует по общению с ней; ему не хватало ее острот, пусть и обидных, почти всегда направленных против придворных. Не хватало пылкой, страстной, непредсказуемой женщины. Короче говоря, Генриетты.

Она встретила его холодно, упрекнула в неверности, сказала, что и сама не сочла нужным хранить верность ему, что непременно выйдет замуж за Гиза или Жуанвиля, оба домогаются этого, и она не знает, желает ли быть с королем.

Генрих нашел ее неотразимой. Попросил прощения; он хочет восстановить прежние отношения. Жаклин ему наскучила. Если Генриетта примет его, он будет счастливейшим человеком на свете.

Генриетта милостиво согласилась, но ей было тревожно; она понимала, что Жаклин не просто случайное явление; женщина эта, хоть была скучна, явилась предупреждением и ее скорой отставки.

ВОЗВРАЩЕНИЕ МАРГО

С возвращением Марго, которую так давно не видела столица, Париж оживился еще больше. Она приехала с большой пышностью; согласием на развод она восстановила добрые отношения с Генрихом и не видела причин жить вдали от родного, любимого города.

Когда появились носилки Марго, люди хлынули на улицы. Многие знали ее еще принцессой Маргаритой; часто вспоминали, что она бывала в центре внимания во время государственных торжеств; говорили о ее роковой свадьбе и последовавших за ней событиях; повторяли удивительные и неизменно забавные истории о ее похождениях.

И вот Марго возвратилась. Ее несли по улицам в носилках, чрезмерно располневшую от излишеств, в светлом парике, не хуже тех, что она носила в юности. В свите ее шли блондины-лакеи, она держала их ради волос, из которых делали ей парики, а также — мужской силы, не давая пропадать ей втуне. Ей шел пятьдесят третий год. Брат изгнал ее из Парижа двадцать два года назад.

Приветствовать Марго Генрих поручил Шамваллону, ее прежнему любовнику. Марго сочла это очаровательным жестом. В знак дружбы король отправил с Шамваллоном и герцога Вандомского, своего сына от Габриэль.

Марго сохранила прежнее обаяние. Она обняла Вандома, сказала, что его манеры выдают королевское происхождение, что ей не терпится познакомиться со всеми его братьями и сестрами. Она привезла подарки для всех и хотела, чтобы все знали, как радостно ей возвращение в ее любимый Париж.

Марии очень не хотелось встречаться со своей предшественницей, и она пилила Генриха, что позволил ей вернуться.

— Для меня это оскорбительно. Ты в разводе с ней. Сам знаешь, она всегда устраивала неприятности, устроит и теперь. Люди заговорят, что она твоя настоящая супруга — может, Марго и сама намерена об этом заявить.