Читать книгу "Поддай пару! - Терри Пратчетт"

Мокриц заметил, что старый гном плачет. Альбрехтсон помедлил, а потом воскликнул:

– Так, храни королеву! И я готов сразиться с каждым, кто скажет иное.

И Мокриц подумал: «Вот черт, сейчас все начнется по новой».

Но гномы не выступили против Альбрехтсона. В зале было целое море лиц, и все казались одинаково потрясенными, как будто кто-то сообщил им, что золото, если честно, вовсе не такой уж интересный предмет.

Королева любезно поблагодарила Альбрехтсона, потом поднялась на ноги и изрекла:

– Я прекрасно понимаю, что многие из вас давали деньги грагам и их свите, и да, мне известны имена, разумеется, я знаю имена тех, кто готов убивать за устаревшие догмы. Когда придет срок, они ответят за это по всей строгости. Мы были милостивы после Кумской долины, и это был наш промах. Но если граги и их приспешники считают, что могут выдернуть из-под меня Лепешку, они узнают, кто я такая. Ваша королева. Думаю, все вы слышали о королеве Юнси из Ланкра? Я считаю ее своим примером для подражания, но прямо сейчас я хочу мира во всем мире, и особенно мира для себя и своего будущего ребенка.

Эти слова были встречены шепотом, от которого закладывало уши, а подле королевы встал один гном. Арон обнажил меч, не против кого-то в частности, но в полной боевой готовности защищать свою жену и своего нерожденного ребенка.

Перекрикивая поднявшийся гвалт, королева сказала:

– Кто-нибудь еще сомневается, что я ваша королева по праву? Мне кажется, наши предки считали своих матерей низшими существами. Но я скажу так. Скоро я сама стану матерью, так кто из вас, господа, хочет попробовать отнять у меня Лепешку?

Мокриц посмотрел по сторонам. Претендентов не было. Казалось, что к королеве опасно прикасаться, а у нее даже не было в руках оружия. Это была полная, безоговорочная и бессрочная капитуляция.

– Вот и замечательно, – подытожила королева-под-горой. – Всех, кто пришел с добрыми намерениями, ждет пир горой и, разумеется, мед-пиво. – С улыбкой она добавила: – И коктейли, если кто-то их предпочитает. Да, мир перевернулся вверх тормашками, но поверьте, так он и задумывался. Славьте Така! И славьте Железную Ласточку и всех тех, кто ее строил, кормил и холил.

– У Пламена безвыходное положение, – сказал Альбрехт позже на банкете. – От него все откололись, надеясь избежать неизбежного. Вы правы, ваше высочество. Мы забыли, что значит быть настоящими гномами, и тогда начались проблемы! Порядочные гномы стали опасаться за свою жизнь. Маленькие комочки ртути слились воедино, а в итоге оказалось, что все укрепления Пламена оказались построены на песке.

Ваймс поглядел по сторонам со своего почетного места за низким столом и сказал:

– Посмотрите на них. Мир действительно перевернулся вверх тормашками. Они еще поворчат, конечно, но когда вы, гномы, не ворчите?

Альбрехт хмыкнул:

– Они заслуживают более серьезной расплаты.

– Да ну? – отозвалась королева. – Я не намерена начинать новую жизнь с кровавой бани. Правосудие будет свершено. Все знают, кто исполнял главные роли, мы всегда это знали. У нас есть имена и письменные показания. Мир гномов маленький, здесь негде спрятаться, и откровенно говоря, дело уже почти сделано. Стоящие за переворотом глубинные граги потеряли лучших бойцов в попытках уничтожить Железную Ласточку во время ее передвижения по стране. Что это было за путешествие! И я открыла для себя логистику. Будущее за поездами. Поезда сближают людей. Только подумайте. Люди бегут, чтобы посмотреть, как проходит мимо поезд. Почему? Потому что он движется в будущее, он идет из прошлого. Лично я очень жду будущего и хочу сделать так, чтобы гномы стали его частью, если еще не поздно.

Ваймс усмехнулся:

– Что ж, ваше высочество, у вас как раз есть такая возможность. Если я правильно понял юного Дика Кекса, мост через Дичий перевал нужно будет восстанавливать несколько месяцев, и его потребуется хорошо укрепить, чтобы он мог выдержать вес полностью груженного поезда. А значит, Железная Ласточка и весь состав будут ждать здесь до восстановления линии.

Он посмотрел туда, где за столом сидел Мокриц, погруженный в горячую беседу с Грохом Грохссоном.

– Господин фон Липвиг будет счастлив проконсультировать вас по вопросу… коммерческих перспектив.

Рыс улыбнулась:

– Да, я наслышана о репутации господина фон Липвига, и на меня произвели положительное впечатление его… таланты. Однако мне кажется, было бы вернее позвать нашего законника, господина Громогласса, чтобы решить все вопросы честно и справедливо.

Ваймс посмеялся:

– Очень мудро.

– Наверняка нам понадобятся рабочие руки, чтобы помогать со строительством? – спросила королева. – Особенно молодежь. Ей уже не так интересно работать в шахтах, но все-таки молодым гномам нужна стабильная работа, где можно много стучать молотком по железу. Мы же гномы как-никак.

Впоследствии королева обошла своих предположительно верноподданных, и это было великое шествие, и периодически из толпы робко выходили вперед гномы в кольчужных юбках или с красиво заплетенными бородами, выражая королеве свою преданность. Как сказал впоследствии Ваймс, в тот день она одержала безоговорочную победу, особенно в связи с тем, что огромное количество гномов, с которыми она сейчас разговаривала, были женщинами, которые очень долго ждали дня, когда они смогут открыто это признать.

Вечером накануне отъезда в Здец Мокриц побрел к железной дороге, лениво рассуждая о недавних событиях. Он думал о том, что мир узрел Железную Ласточку, а королева вернула себе корону, и, если верить командору Ваймсу, худшие из грагов были или мертвы, или за решеткой.

На временной станции Ласточку сторожили Шнобби Шноббс и Фред Колон, которые оба крепко спали. Ласточка, однако, бодрствовала, хотя котел еле кипел после долгого дня катания местных с одного конца одноколейки до другого.

Мокриц на цыпочках подошел к пустому паровозу и прошептал:

– Что же ты такое, Железная Ласточка?

Сначала ответом была тишина, а потом что-то слабо сверкнуло, когда клочья пара поднялись в ночное небо над паровозом, и в голове Мокрица зазвучал шепот, мягкий, теплый и как будто влажный.

«Подумать только, господин фон Липвиг, ты, верно, не так умен, как о тебе говорят. Я это я. Я Железная Ласточка. Людям нужно только поверить, и тогда я перестану быть игрушкой, собранной умными инженерами. Я мысль, я нечто из ничего, и мое время пришло. Некоторые даже называют меня богиней».

Мокриц успел мельком вспомнить традиционные изображения богинь в прозрачных ночнушках и с вазой в охапке, но голос вмешался, продолжая уже напористее:

«Разве я не красавица? И я знаю, что мои дети будут еще лучше! Стройнее, и красивее, и сильнее! Уже сейчас господин Кекс творит для меня моих деток. Вскоре я стану естественным элементом окружающей среды, облагороженной моим мимолетным присутствием. Я каждый день слышу восхваления, которые говорят мне, что я есмь сила во плоти, и те, кто вздумает противостоять мне и погасить мой огонь, будут повержены. Я, господин фон Липвиг, я буду править повсюду, вверх и вниз по линии».