Читать книгу "Между молотом и наковальней - Николай Лузан"

Артур продолжал наблюдать за маневрами гвардейцев, в надежде найти выход из положения. Мушни, к сожалению, оказался прав, танк торчал как кость в горле. Он нервно сглотнул и чужим, деревянным голосом произнес:

— Мушни, я остаюсь с ребятами Беслана и прикрою, а ты забирай молодых и отходи.

— Нет! Мы не уйдем! — с ходу отмел это предложение он. — Мои парни уже понюхали порох, и гадам так просто нас не взять. Они еще умоются своей поганой кровью!

— Ты должен уйти! Я военный… — настаивал Артур.

— Мы сейчас все военные! И если…

Очередь крупнокалиберного пулемета прошлась над их головами и прервала спор. Они залегли под подоконником и через пробоины в стенах принялись высматривать пулеметчика.

— Вон он, сволочь, где засел! — первым заметил Артур.

С последнего этажа высотки санатория ПВО, изрыгая огненные струи, рокотал ПКТ.

— Теперь поздно думать об отходе. С такой позиции эта сволочь половину из нас положит, — с ожесточением произнес Мушни.

В это время внизу раздался топот ног, ребята схватились за оружие, а через минуту опасения рассеялись. Из дыма и пыли, как ангелы-спасители, появились ребята Астамура Бганбы и принесли с собой целый арсенал: автоматы и пистолеты. В нас снова ожила надежда.

Голос Тали дрогнул, она замолчала, но через мгновение продолжила рассказ:

— Прав был Мушни, когда говорил, что на место каждого павшего встанут десятки, сотни новых бойцов. Арзамет, Беслан Джелиа, остальные ребята набросились на них с вопросами:

«Что происходит в городе?»

«Когда подойдет подкрепление?»

«Где русские десантники?»

«Почему они не остановят эту бойню? Почему?..»

Мушни и Артур с грустью смотрели на них и не оставляли без внимания перемещения гвардейцев. Второй танк заканчивал разворот для выхода на позицию, а БМП попятилась назад, освобождая ему место.

— Надо немедленно атаковать, пока они не развернулись! — предложил Артур.

Его поддержал Беслан. Мушни мучительно размышлял. То, что предлагали Артур с Бесланом, с точки зрения военной тактики, возможно, было оправданно и правильно, но именно с точки зрения военной, когда под рукой обученные и хорошо вооруженные солдаты. «Именно солдаты», — с тоской подумал он и посмотрел на ребят.

Большинство из них только сегодня взяли в руки оружие, впервые нажали на курок и метнули гранату. Они, еще не успевшие пожить, подчиняясь его воле, через несколько минут могли полечь в отчаянной и рискованной контратаке. Имел ли он право на их жизнь?

«А может, пока не поздно, собрать все силы в один кулак и вырваться из капкана, который гвардейцы готовились захлопнуть? Но тогда ополченцы из Гудауты и Эшер не успеют подтянуться и занять позиции, а редкие заслоны из батальона милиции вряд ли смогут задержать набравшую обороты бронированную армаду. Разрозненные очаги сопротивления будут смяты, и город останется без защиты, — терзался перед выбором Мушни. — Артур с Бесланом правы, надо атаковать! И пусть простят меня отцы с матерями за те жертвы, что будут принесены сейчас», — принял он решение и отдал команду:

— Приготовиться к атаке!

Ребята подтянулись, и их решительность придала ему уверенности.

— Я с моими, группой Беслана и Абзагу выбиваем пехоту и гранатометчиков, затем выходим на танк и БМП. Любой ценой их надо подорвать и заблокировать дорогу! Артур, остаешься здесь, чтобы прикрыть! — распорядился Мушни.

Тот попытался возразить, но он был непреклонен:

— Не будем спорить! Действуем быстро! Только вперед! — и осекшись, коротко обронил: — Раненых и убитых забираем на обратном пути! Вопросы есть?

Их не последовало, каждый сделал свой выбор. Мушни махнул рукой и первым шагнул вперед.

Стремительная атака ополченцев обескуражила и посеяла панику среди гвардейцев. Они дрогнули и, ища спасения, бросились под защиту стен домов и ограду военного санатория. Танк и БМП, оставшись без прикрытия пехоты, попятились назад. В них полетели бутылки с зажигательной смесью. Зеленое пламя растеклось по броне танка, ствол поник, башня замерла, из нижнего люка выскочили трое в черных комбинезонах. Автоматные очереди настигли их у реки. Арзамет, Беслан и Абзагу не раздумывая ринулись к брошенному танку, чтобы завладеть трофеем, и принялись сбивать пламя. Их засек пулеметчик, засевший на высотке, и перенес огонь с кинотеатра на площадь.

Пули просвистели над головой Абзагу, рядом кто-то пронзительно вскрикнул. Пулеметная очередь осеклась, и он в несколько гигантских прыжков проскочил пустырь и спрятался под аркой моста. Мушни что-то прокричал вслед, но Абзагу ничего не слышал и жил только одной мыслью — уничтожить проклятого пулеметчика!

Прячась под берегом в зарослях кустарника, он проскользнул мимо вражеских автоматчиков и затаился у ограды санатория. За ней тоже бушевала война. Пожар охватил здание приемного корпуса. Языки ядовито-желтого пламени пожирали верхушки пальм у центрального входа, густой дым заволок дорожки парка, по которым метались люди, потерявшие голову от страха.

Выбравшись из кустарника и пользуясь дымовой завесой, Абзагу, не замеченный гвардейцами, добрался до боковой аллеи, подобрал брошенное полотенце, завернул автомат и окунулся в людской поток, устремившийся к четырнадцатиэтажной высотке.

Четверо гвардейцев дежурили перед входом. Секундное раздумье — и, подхватив под руку женщину, Абзагу смешался с толпой и протиснулся в фойе. Там у лифта наткнулся еще на один пост, но удача снова улыбнулась ему, проход на лестницу оказался свободен. На одном дыхании он пролетел тринадцать этажей и остановился на лестничной клетке.

Над головой отчетливо барабанил пулемет, всего десяток метров отделял Абзагу от цели, и тут за спиной хлопнула дверь. Он метнулся к простенку и повел стволом автомата. Из дверного проема на него смотрела остановившимся взглядом парализованная страхом девушка. Ему было не до нее — там, на площади, гибли ребята, и, набрав полные легкие воздуха, он безоглядно бросился вперед, ногой вышиб дверь и выскочил на крышу.

Перед ним бугрилась темными потными пятнами необъятная спина гвардейца. Бычья шея от напряжения налилась кровью, плечи ходили ходуном, а тело сотрясала судорожная дрожь. Гвардеец слился с пулеметом и посылал очередь за очередью на цепи ополченцев.

Абзагу вскинул автомат, нажал на спусковой крючок и выпустил весь магазин в ненавистную спину. Сухо лязгнул затвор и выбросил последнюю гильзу, а побелевший от напряжения палец продолжал давить на спуск. Теперь его не страшила встреча с гвардейцами, он сделал свое дело — помог ребятам и, сменив магазин на автомате, ринулся вниз.

В фойе почувствовали неладное и бросились на подмогу пулеметчику. Абзагу стремительно спускался, на площадке третьего этажа столкнулся с гвардейцами, но успел их опередить. Автоматная очередь припечатала одного к стенке, а второй успел откатиться за кабину лифта. Ниже на лестничном пролете мелькнули головы других гвардейцев. Путь к выходу был отрезан, Абзагу, не целясь, выстрелил в них, затем ногой выбил стекло в окне и спрыгнул на газон.