Читать книгу "Леонид Быков. Аты-баты… - Наталья Тендора"

Я был приглашен на исполнение одной из небольших ролей. Но в процессе съемок выяснилось, что мой друг по курсу Анатолий Матешко не сможет играть роль Смуглянки: он был занят в другом фильме. И тут прямо на съемочной площадке, когда нужно было снимать один из ключевых моментов картины – появление Смуглянки, подходит ко мне Леонид Федорович и говорит:

– Вот сценарий, перелистай его, поменяй погоны и ордена на форме, загримируйся – и через полчаса в кадр! Будешь играть Смуглянку.

Трудно передать, что со мной тогда творилось, какое волнение переполняло мою душу! Я схватил сценарий убежал в поле, раскинувшееся невдалеке от аэродрома. Упал в пшеницу и начал перечитывать заново сценарий. Сколько я там, в пшенице, находился – не помню, помню только, что меня нашли мои старшие коллеги и привели на площадку. Через пять минут прозвучала команда «Мотор!». А я ничего не мог понять и ничего не мог сделать. Тогда подошел ко мне Быков, слегка взял меня за плечи, посмотрел на меня такими добрыми глазами и сказал фразу из сценария: «Не робей, Смуглянка, ты же истребитель!» И все стало на свои места, съемка продолжалась…

Я никогда не забуду эти глаза, эти добрые глаза.

Леонид Федорович много работал, думал, искал. После съемочного дня мы, актеры, долго гуляли по Чернигову (там происходили съемки). Где-то далеко за полночь подходили к гостинице и видели: у Быкова в номере на втором этаже горит свет, он работает. Что-то пишет, о чем-то думает. Выйдет на балкон, покурит – и снова за работу. Зачастую свет у Быкова не гас до утра.

Осталось актерам только загримироваться и обсудить кадр, который должны снимать. Снимали мы очень быстро! У нас оставалось время для дружеских бесед прямо на площадке, потому что от этого съемочного праздника не хотелось уходить.

В свободное время мы нередко играли в футбол – вторая «поющая» эскадрилья против первой. Вторая «поющая» всегда выигрывала с очень крупным счетом. И в итоге «футбольные» сцены из нашей несъемочной жизни попали на экран так органично, как будто они были выписаны в сценарии…»

Леонид Марченко, актер: «Мне посчастливилось сняться у Леонида Федоровича Быкова в двух фильмах: «В бой идут одни «старики» и «Аты-баты, шли солдаты…» Пусть эти роли небольшие, но я горжусь тем, что мне пришлось работать с Быковым, знать его, видеть каждый день на съемочной площадке, учиться у него служению искусству, доброте, честности, принципиальности художника и человека.

Когда у Леонида Федоровича просили автограф, он часто писал два слова из фильма «В бой идут одни «старики» – «БУДЕМ ЖИТЬ!».

Мы, артисты, очень любили работать с Леонидом Федоровичем. В общении с ним все было как-то легко, весело, ты сам становился лучше – и как человек, и как актер. Работать с Быковым мечтали все. Он всегда точно знал, что ему сегодня делать на съемочной площадке. Был готов к репетициям, съемкам и, очевидно, поэтому был очень требователен и к себе, в первую очередь, и к окружающим. Я не припомню случая, чтобы Быков на кого-нибудь повысил голос. Разве что когда просил, чтобы в павильоне соблюдали тишину…

Помню, в перерыве между съемками фильма «Аты-баты, шли солдаты…» кто-то принес на съемочную площадку заметку из газеты «Вечерний Ленинград», в которой говорилось о том, что преступник, уйдя от преследования, укрылся в зрительном зале одного из кинотеатров. После окончания сеанса он явился в ближайшее отделение милиции с повинной. Им оказался восемнадцатилетний парень, который заявил, что он посмотрел сейчас фильм «В бой идут одни «старики», увидел ребят, как они жили, воевали – и ему стало страшно от того, как живет он. Этот факт – еще одно доказательство воздействия силы искусства на человека.

Фильм «Аты-баты, шли солдаты…» снимался под Москвой, в городе Загорске, зимой. Помню такой случай. Вся группа собралась в холле гостиницы на съемку. Термометр показывал минус тридцать. К Быкову подошла небольшая группа актеров, в том числе и я, с просьбой отменить на этот день съемку. Леонид Федорович ответил; «Когда фашисты рвались к Москве, стояли такие же морозы. Ваши сверстники отстояли Москву и не думали о том, что им холодно… А теперь подумайте!» Все молча собрались и сели в автобус. Съемка состоялась. И я уверен, что в душе каждый из нас подумал о Леониде Федоровиче Быкове как о гражданине, верном своему идеалу».

Павел Винник, актер: «Во время съемок «Добровольцев» Леонид Быков работал в Харьковском театре. Из-за участия в съемках у него вышел конфликт с руководством, и он ушел. Я тоже только что распрощался с Театром имени Маяковского. У нас с ним была схожая ситуация, это нас и сдружило. Мы делились переживаниями.

Он был удивительно творчески направленный, собранный и интересный актер. Пусть маленькая роль, пусть эпизодический ход – он всегда находил неожиданное решение. И это всегда не только не раздражало режиссера, а наоборот – он был ему за эти находки признателен. Словно он сам нашел эту необходимую деталь или неожиданное решение. На съемке «Добровольцев» Быков подружился с Петром Щербаковым (это сразу заметно по фильму), и они были неразлучны. Леня был очень отзывчивым и компанейским парнем. В нем тонко сочетался разудалый хохляцкий юмор с мягкой «смешинкой». Он обожал по-товарищески над кем-то подшутить, кого-то разыграть, но делал это всегда по-доброму. Его шутки никогда никого не обижали.

Чуткость, отзывчивость – редкие качества среди нашей братии. Мы часто цапаемся, защищая себя, наступаем коллегам на мозоли.

Леня Быков был самобытен, его трудно было скопировать, и выглядело бы это глупо. В «предполагаемых обстоятельствах» он был всегда новый, неожиданный. И что самое интересное – он никогда не играл отрицательные роли. И это не было случайностью, а человеческое качество артиста – ему все равно бы не поверили, он просто не мог быть плохим человеком.

В те годы «выбить» себе картину режиссеру было необычайно трудно.

Так, на студии «Мосфильм» в год снималось около 40 картин, а режиссеров, скажем, около 120 человек. Это значит, что по-честному можно было получить постановку раз в три года. Были, конечно, такие удачливые, как Рязанов, которые могли снимать картину за картиной. Леонида Быкова тоже можно назвать творчески удачливым человеком – ему удалось получить право на съемку своего фильма, только, конечно на студии Довженко.

Быков так заразительно, с полной самоотдачей работал на съемочной площадке, и своей работоспособностью заражал окружающих. Снимался сам, помогал актерам.

Быков не выносил показухи. От фестивальных встреч на стадионах всегда отказывался, это было не его. Любил свой круг друзей, и их было немного: Петр Щербаков, Вячеслав Воронин (с ним он познакомился на «Максиме Перепелице»)…

После «Добровольцев» я оказался в театре киноактера, а Леня на «Ленфильме». Однако у него там что-то не заладилось, и он вынужден был вернуться на Украину. И последние свои удивительные картины он уже делал в Киеве. Ему никогда не везло с начальством, он был очень принципиальный человек, конфликты и здесь не прекращались. Они изматывали его, отвлекали от работы, довели до инфаркта.