Читать книгу "Миры Стругацких. Время учеников, XXI век. Возвращение в Арканар - Игорь Минаков"

Вначале он попытался связаться с Руди — раз за разом получая ответ:

«Абонент временно недоступен».

Нервировало необычайно.

Потом позвонил Джереми. Видеофон откликнулся с первого же раза — из-под груды одежды в углу.

У Сабины видеофона не водилось вовсе.

Петя подумал. Облизнул губы. И занялся системой управления звездолетами «Тьма».

29 июля 36 года

10.01

…Когда на экране возникло обрушивающееся здание Совета — на мгновение оцепенели все. Кроме Сабины. Для нее время растягивалось. Раз — серия подвывихов деформирует кисть и запястье. Два — суставы освободившейся ладони с легким щелчком становятся на место. Три — из-за десны появляется тонкое гибкое лезвие. Четыре — избавиться от фиксаторов. Пять — ребром ладони — по горлу ближайшего санитара. Шесть — быстрая серия одиночными из его же парализатора. Семь — обнаженное гибкое тело исчезает в окне.

29 июля 36 года

10.15

…Джереми шел по следу. А ведь, вспомнилось, уже лет пятнадцать, как он не был в лесу. Как раз с тех самых пор, как тиран Кайсанский приблизил к себе главного ловчего, сделав своим другом-конфидентом. Лес вообще о многом может рассказать тому, кто умеет понимать его язык. Сломанная травинка — там, примятый лист — тут. Птицы кружатся над непролазной чащей — посторонние в лесу.

Тафнат двигался совершенно бесшумно. Тяжеленная черепаха кибердворника на плече, казалось, совершенно не мешала ему. Да и разве тяжесть это в сравнении с полной выкладкой кайсанского легионера-бессмертного.

Утилизатор обнаружился в чаще. Все так же бесшумно Джереми забрался между утилизирующей воронкой и кабиной, пристроил кибера и затаился.

29 июля 36 года

10.30

…Когда дон Кондор вышел из палаты, с Рэбой остался лишь отец Шига.

— Ваше Преосвященство… Дмитрий Аткинс убит. Кажется, дона Ита. Найти ее?

Он поднял глаза и опешил: дон Рэба сиял.

— Значит, она убила его? И ее захватили при посадке на звездное судно, притом то самое… И ей удалось сбежать?

Шига только кивал.

— В таком случае, брат мой, не думай об этом деле. Ведь это работа СГБ — ловить сбежавших преступников, не так ли?

Отец Шига восхитился. Вот уже месяц он пытался придумать, как в решающий момент отвлечь гончих псов СГБ. А каково это — ловить Иту — знали все.

Таковы были все планы Его Преосвященства — простые, но ослепительные в своей простоте. Воплощать их было одно удовольствие.

Например, именно его идеей было перевести непременное орденское обращение «брат» русским словом «товарищ».

И когда Шигу одолевали сомнения, как может горстка святых братьев выступить против целой планеты, — он шел к епископу.

Тот говорил: «Кто управляет прошлым — управляет будущим, сын мой. Кто управляет настоящим — тот управляет прошлым. Их „Тьма" — оружие Господне. Обратим их под мечом, как Кано — варваров».

«Ваше Преосвященство, а если они примут веру лишь на словах?»

«Не имеет значения, сын мой. У нас будут их дети. Лишенные семьи, воспитанные на голой логике. У нас — лучшие учителя Ордена. Говорящие на их языке. Достаточно одного-двух на этот их „интернат", чтоб превратить сие богомерзкое заведение в обитель чистой веры. Ведь мало чистой логики, чтоб спорить с заведомо более искушенным противником. Тут нужна слепая вера. Как святой Мика рек дьяволу: „Верую, ибо бессмысленно"».

29 июля 36 года

10.30

…Ангелову оставалось заблокировать последний звездолет — на старом космодроме в Мирза-Чарле, когда звякнул сигнал получения срочной рассылки. Он автоматически открыл сообщение и тупо уставился в экран:

«Всем сотрудникам Службы Галактической Безопасности и Аварийной службы… Задержать… Сабину Крюгер… Джереми Тафната… Петра Ангелова…»

Дальше он не читал. Пете уже мерещились шаги на лестнице… Первым побуждением было бежать… Остановился. Трезво взвесил шансы. Заблокировать «Тьму» он не успеет. Оставалось лишь сменить код да разрядить энергоемкости. Еще раз поспешно вызвать Руди. Выслушать в очередной раз предложение «оставить сообщение после гудка», коротко обрисовать положение, из предосторожности — на арканарском. Оставить видеофон на столе. И уходить… А куда, когда в дверь уже стучат? Петя брел вдоль бесконечных стеллажей кристаллотеки, сменившихся шкафами бумажного архива… Наконец он попал в места, где архив превращался в завалы и лабиринты. Перевернутые, местами обугленные шкафы в решете пулевых пробоин, россыпи гильз, кое-где темные пятна на рассыпанных бумагах — здесь прошлое давало свой последний бой. Петя едва не запнулся за подозрительного вида проволочку, натянутую как раз на уровне колен. Перепрыгнул на чистом автомате, всплыло слышанное когда-то предостережение относительно проволочек, ниточек и веревочек в дальних секторах архива:

«Натыкаться — плохая примета».

Похоже, тут ничего не менялось с тех пор, как отсюда убрали тело последнего офицера Зун Паданы. Впрочем, спецназовцев ООН из этих подземелий вынесли тоже немало.

Наконец Петя нашел покосившийся шкаф с готическим «Schr…» на сколотой табличке. Открыл дверь и, пригнувшись, шагнул в темный провал. Тут, в самом сердце завала, было пыльно и пусто. И стояла давным-давно установленная стараниями Руди, нигде не зарегистрированная нуль-камера.

…Теперь он пробирался сквозь кусты берегом Аятского озера.

…Этого коттеджа не существовало. Все карты планеты показывали здесь чащобу да болото — местечко под названием Комарики. Впрочем, и стоя вплотную, заметить домик удалось бы, лишь уткнувшись лбом в дверь. Заросший колючим малинником и густой крапивой по самую крышу, он даже вблизи напоминал кучу бурелома. Петя сам вырастил его из немаркированного эмбриозародыша, сам насадил чащобу, а потом аккуратно затер все следы в БВИ.

«Дом поросенка должен быть крепостью», — улыбнулся он, заходя. Его, как всегда, встретил уют и покой…

…Терминал БВИ был включен. На фоне огромного экрана силуэтом виднелась тонкая девичья фигурка. Почему-то в его собственных рубашке и брюках.

— Привет, Петь, — сказала Сабина и обернулась, — а я тебя жду, жду…

Ангелов малость «поплыл», однако ж нашел силы светским тоном поинтересоваться:

— А как твой друг? Ну, художник?

— Умер.

— А-а…

— Сегодня вообще многие умерли… Пятеро из пассажиров «Печоры» были художниками.

— Ужас какой! Летели работать и так…

— Вряд ли. Все пятеро бросили писать примерно год назад.

— Странно…

— А Митя… Там вообще был другой…