Читать книгу "Похитители тьмы - Ричард Дейч"

Пол и Майкл сидели в хвосте вертолета; на обоих были большие желтые наушники и микрофоны, что давало возможность переговариваться, несмотря на шум двигателя. Ачута и Макс сидели напротив, изучая врученную им большую увеличенную фотографию карты без перевода. Ни один из них — оба родом из Сиккима — не старше двадцати пяти, а на лицах с коричневатой кожей, казалось, еще не появилось и намека на пушок. Оба тонкие, как тростинка, и даже теплая высокогорная одежда не могла это скрыть. В глазах выражение радости и озорства, когда они рассматривали карту, показывая пальцами и разговаривая на своем языке; возбуждение на их лицах было очевидно. Они направлялись в терра инкогнита, неизвестную землю, как это делали их отцы и деды.

Но приключение обещало быть краткосрочным. Майкл уже решил, что, когда их от места назначения будет отделять час пути, он отошлет братьев вниз — Сент-Пьер хотел, чтобы невинность сохранилась в их глазах.

— Что-то я уже начинаю скучать по Стамбулу, — сказал Буш, видя, как клубится его дыхание.

— Вы уже наверняка жалеете, что не искупались в этом чудном горячем источнике, — раздался в наушниках голос Баньо.

— Да, — неохотно согласился Буш, кладя на колени рюкзак. Он вытащил оттуда трекер джи-пи-эс, включил его, увеличил изображение и обнаружил, что две красные точки разделились: одна оставалась неподвижной, другая двигалась на северо-запад. Он показал экран Майклу. — Похоже, они разделились.

Сент-Пьер поднялся со скамьи, уперся руками в потолок, чтобы не потерять равновесие, и пошел в переднюю часть вертолета.

— Насколько высоко на горе вы можете нас высадить? — спросил он, радуясь тому, что наушники и микрофон позволяют ему не кричать.

— Не очень высоко. — Баньо покачал головой. Он показал на гору, громада которой высилась за лобовым стеклом, на ее пиках повисли темные зловещие облака. — Приближается буря. Возможно, вам придется отложить свой поход на день. Но вы не волнуйтесь: я больше денег с вас брать не буду.

Майкл покачал головой.

— Доставьте нас как можно выше.

Вертолет низко шел над зелеными холмами, которые теперь уступили место каменистой земле, поросшей кустарником. Этот мир казался пустынным, свежим; нога человека словно не ступала сюда, как если бы бог хранил здесь свои тайны.

Буш проделал путь до Майкла и протянул трекер Баньо, показывая на неподвижную точку.

— А сюда вы можете нас доставить?

Пилот кивнул. И через пять минут они совершили посадку точно в том месте, где он высаживал первую команду. Они принялись совместными усилиями выгружаться со всеми рюкзаками и снаряжением — ни души вокруг не было видно.

Взяли они с собой самый минимум необходимого; веревки и крючья, используемые для восхождений, им не нужны. И кислород, потому что они не собирались подниматься выше восемнадцати тысяч футов, критических для дыхания. Майкл не мог себе вообразить, какое идиотское отчаяние гнало туда Веню и Иблиса. На высоте десяти тысяч футов они уже начнут это чувствовать. И поднявшись туда, где должен был находиться пункт их назначения, выбьются из сил. На больших высотах их ждут одни заснеженные скалы, опасные даже для профессиональных альпинистов, но, по крайней мере, склоны не будут слишком круты.

Ачута и Макс обошли оставленный лагерь, следуя по карте. Они осмотрели возвышающуюся впереди гору, показывая на нее и разговаривая между собой вполголоса.

— Когда я буду вам нужен, вызывайте меня по рации, — сказал Баньо, стоя в открытых дверях вертолета. — И не делайте глупости. В первую очередь здесь погибают те, кого распирает гордыня.

Майкл кивнул и пожал протянутую руку пилота.

— Спасибо.

Баньо закрыл за собой дверь, и через несколько мгновений вертолет взмыл в небо. Майкл дождался, когда он исчезнет на юге, и повернулся.

Буш стоял среди десяти больших ящиков, все они были заперты на мощные защелки и замки. Он постучал пальцем по одному из ящиков, потом по экрану своего трекера.

— Как, по-твоему, они могли что-то оставить здесь?

Майкл подошел, вытащил скальный молоток из рюкзака и сбил замок. Сбросив защелки, поднял крышку, порылся среди палаток и рюкзаков, отодвинул в сторону складной столик и, наконец, нашел кожаный тубус.

Он вытащил его, раскрыл, кинул мельком взгляд на Буша, прежде чем извлечь сложенный лист бумаги. Две странички. Развернул их и начал читать.

Мой дорогой Майкл,

прости, что оставляю тебе это письмо. Я знаю, так не раз поступала твоя жена, и это было чем то особенным между вами, но иного способа связаться с тобой у меня нет.

Я не умею быть красноречивой — образование получала на собственном жизненном опыте, а не по книгам, но есть одна вещь, в которой я уверена и за которую благодарна. Наконец-то я знаю, что такое быть любимой, иметь человека, который бескорыстно печется о тебе. Знаю, что это такое, когда ты держишь в своих теплых руках мою душу. Знаю, что это такое — забыться в объятиях, чувствовать абсолютное спокойствие и безопасность любви. Сказать, что ты открыл мое сердце, — значит не сказать и половины того, что я чувствую.

Я люблю тебя, Майкл, простой и чистой любовью. Ты был моей первой мыслью, когда я просыпалась, и последней, когда засыпала. За то короткое время, что мы были вместе, я обрела целую жизнь любви. Ты живешь в моих снах и в моем сердце. Прости меня за мои слова сомнения и гнева, просто за то, что я не открывала тебе дверь, когда должна была впустить в дом. Хочу, чтобы ты знал: когда мы занимались любовью, страсть целиком поглощала меня. Это главные, самые идеальные мгновения моей жизни.

Если ты читаешь это письмо, значит, я поднимаюсь по склонам горы. Прошу… нет, умоляю тебя не следовать за мной. Мы идем к неминуемой смерти, а мне невыносима мысль, что ты можешь умереть из-за меня.

Люблю тебя вечно и всегда

Кэтрин Колин

P. S. Возьми, пожалуйста, это. Мой первый дар любви — других никогда не было, дар любви от тебя. Я носила его все эти последние недели, прикасалась к нему, когда мне требовались силы. Теперь я прошу тебя взять его, вспоминать обо мне, когда будешь держать его в руке, и знать, что я всегда с тобой.

Майкл наклонил кожаный чехол над своей рукой… и на его ладонь упал серебряный медальон от «Тиффани».

Глава 44

Они шли уже три часа, и солнце давно перевалило за полдень. Отряд Веню пересек отметку в тринадцать тысяч футов. Они прошли через перевал, поднялись по широкому снежному полю, а оттуда — на скалистое нагорье и в ущелье шириной тридцать футов между двумя отвесными гранитными стенами, создававшими впечатление, будто ты находишься в дымоходной трубе. Ветер усиливался, хлестал их, отчего казалось, будто температура воздуха не тридцать градусов, как на самом деле, а пятнадцать[32]. Они надели теплые куртки. Дыхание с хрипом вырывалось из груди, словно паровоз тащит непомерно тяжелый состав.