Читать книгу "Империя Звезд - Элисон Бэрд"

Дамион стоял в тронном зале Йанувана. Руки у него были скованы, за его спиной и по бокам от него стояли вооруженные охранники. Он не обращал внимания ни на них, ни на окружающую изысканную роскошь, но не отводил глаз от человека, который сидел перед ним на золотом троне с драгоценными инкрустациями и солнцем в короне лучей над изголовьем.

— Он подъехал на коне к воротам Фелизии и объяснил солдатам, кто он. Они ему тут же связали руки и привели в Йануван.

Так доложил капитан стражи, пока слуги и придворные во все глаза пялились на пленника. Дамион ничего не сказал и ни разу не отвел глаз от царя. Он ожидал от себя множества разных эмоций, но жалости в их списке не было. Однако именно ее он ощутил при виде этого человека — создания материи в ее блистательной роскоши. Этот человек верил, что может жить вечно и править миром, в котором обитает. Разве не было безумное желание Халазара грезой любого человека? Кто не мечтал победить смерть, овладеть враждебными силами природы и вырвать у них жало? И все втуне — блестящие одежды, трон, временная власть. Вдруг сидящий перед ним человек показался жалким, его претензии на царственность и божественность — печальными и бесполезными. Глаза Дамиона затуманились, образы расплылись.

— А, теперь ты плачешь! — злорадно вымолвил Халазар, подаваясь вперед. — Ты считал, что благородно поступил, придя сюда, — так, Дамион Атариэль? Но теперь ты здесь, и ты понял, что с тобой будет. Их ты не спас, а себя погубил. Что ж — плачь!

— Это над твоей судьбой я плачу, — спокойно объяснил Дамион.

— Над моей?! — взревел Халазар, вскакивая с трона. — Как ты смеешь! Смеешь плакать обо мне?! Прекрати! Прекрати, я тебе приказываю!

Он подскочил к Дамиону и ударил его кулаком в лицо. Дамион пошатнулся.

Но как ни странно, не было страха в глазах пленника. Ох, эти глаза! Холодные, бесстрастные, с этим беспокойным странным цветом, как у неба или моря. Халазару почудилась в них бесконечная глубина, и на миг его охватил безотчетный ужас.

— Я бог-царь! — завизжал он прямо в лицо Дамиону.

Только этот крик получился пустой, как раскат эха. Перед этими спокойными немигающими синими глазами все величие тронного зала вдруг обратилось в ничто, все триумфы и победы потеряли свое значение. Этот человек жалел его и тем низводил на уровень чего-то низшего. За это мерзавец должен умереть — но не сейчас, еще не сейчас. Его следует не просто убить, а сломать. Он должен корчиться от страха перед богом-царем, признать его своим господином.

— Бичевать этого преступника, — приказал Халазар. — Потом бросить в камеру. Не давать ни хлеба, ни воды. Наглость лечится голодом.

Дамион не сопротивлялся, когда его уводили. Халазар злобно смотрел ему вслед и все еще тяжело дышал. Он начинал опасаться, что потерял лицо перед слугами, когда так раздраженно набросился на пленника.

«Заим будет казнен, но этого я не убью. Нет! Я проведу его по улицам города, перед народом Зимбуры — перед этими дураками, которые шептались, будто он ангел. Я им покажу, что он всего лишь человек. И я сделаю из него приманку для Трины Лиа, как говорил Мандрагор!»

Йомар и Лорелин не могли ни есть, ни спать. Запертые в отдельные камеры вдали от остальных пленников, они перешептывались, пока тюремщик с бичом не пообещал их высечь, если не перестанут. Не сомневаясь, что он свою угрозу выполнит, они послушались. В первый вечер они видели, как мимо их камер проволокли седого мужчину в военной форме. Голова его свесилась на грудь, но он был похож на того генерала, который их захватил. Всю ночь до них доносились его дикие крики под пытками, потом они стихли — не приходилось сомневаться, что навсегда. Если зимбурийцы так обращаются со своими, то что ждет бунтовщика Заима и его соратников?

— Йо, — тихо позвала Лорелин. — Сюда кто-то идет.

Слышишь?

Йомар поднял голову с деревянной скамьи, где лежал. Приближающиеся шаги не принадлежали старику-тюремщику, что приносил им скудную еду — хлеб и воду. Скорее это был стук сапог — солдаты. Что дальше?

Он сел, уставившись на появившихся людей.

Между ними с избитым в синяки лицом и в разорванной рубашке тащился Дамион.

Лорелин вскрикнула и подбежала к двери.

— Дамион! Тебя тоже? Только не это!

Он улыбнулся ей.

— Я сдался, чтобы спасти вас. Царь сказал, что отпустит вас, если я сам приду.

Йомар уставился на него.

— Таков был договор — нас за тебя? А ты знаешь, что Халазару нельзя верить? Он нас все равно убьет и тебя тоже. Ты угробил свою жизнь зазря.

— Не зазря, — твердо возразил Дамион, когда стражники бросили его в камеру. — Объяснить я не могу, но я должен был так сделать. Поверь мне.

— Ну знал же я! — воскликнул Йомар в отчаянии, когда его и Лорелин вытащили из камер и поволокли по коридору. — Боевой шок. Он совсем спятил! Теперь все мы в лапах Халазара.

— Мандрагора, хочешь ты сказать, — шепнула Лорелин. — Настоящая власть здесь — он. Но что он хочет с нами делать?

— Эйлия, — ответил Йомар. — Ему нужна Эйлия. Для этого он все и затеял. Если он…

Но тут стражники растащили их в стороны.

20. ПОБЕДНЫЙ УДАР

По неровной дороге, что вилась сквозь папоротники джунглей, шагали два ничем не примечательных человека: приземистый коротышка с длинной белой бородой и маленькая женщина с острыми чертами лица и рыжеватыми волосами. Никто из прохожих не обращал на них внимания. Почти все шли быстро, несмотря на жару, редко-редко бросая взгляд из-под широких полей шляпы. И все, как заметили эти чужаки, шли в одну сторону.

— Скажи мне, друг, будь любезен: город в эту сторону? — спросил Аурон у человека, который вел под уздцы волов, запряженных в телегу с пожитками.

— В эту, в эту, только лучше сейчас туда не ходить, — буркнул человек. — Мы все уходим.

— С чего это? — спросила Талира, но человек лишь прикрикнул на волов, подгоняя их.

Небо было ясное, но недавно прошел дождь: земля на дороге была влажной и покрыта кое-где лужицами, от которых под зноем двух солнц шел отчетливо видимый пар. Как-то любопытно локализованный был ливень, потому что еще за сто ярдов на дороге не было ни луж, ни грязи. Аурон и Талира пошли дальше своим путем и вскоре вышли на открытое место: джунгли не стали редеть, а резко кончились, сменившись буреломом стволов и пней. Дальше лежали поля, за ними — каменные и деревянные строения большого города, и над ним на крутом холме — крепость с башнями.

У обочины отдыхала группа бродяг, расположившись на пнях и бревнах.

— Не стоит туда ходить, — бросил один из них с мрачным видом, когда Аурон и Талира проходили мимо. — В Лоананмаре власть переменилась. Смотрящий собрал манатки — и ходу.

Аурон остановился.

— И кто теперь правит?