Читать книгу "Ностальгия - Игорь Поль"

– Продолжайте. Или перейдем на вашу конспиративную квартиру?

– Нет, тут вполне безопасно. Итак, некий отряд поставил себе целью дестабилизацию обстановки в городе. Разрушение системы обороны изнутри. Правда, не совсем ясно, как этот отряд справится с наемниками – главной действующей силой, но в целом цель вполне благородна. Очевидно, таким образом руководство отряда пытается привлечь внимание со стороны имперских сил.

– Пока интересно. Продолжайте, пожалуйста.

– Кроме того, – О'Хара снова глубоко затягивается, – организацию акций, тактическое руководство отрядом обеспечивает неплохо подготовленный человек. Видимо, вы. Определенно вы. И я хочу задать вопрос этому человеку: чего на самом деле он добивается и не могут ли наши планы взаимопересекаться? К обоюдной выгоде, естественно.

– Ну что ж, Генри, ставлю вам «отлично». Впервые вижу шпиена, который способен казаться нормальным человеком. Шармила очень похожа на вас. – Кажется, я начинаю получать удовольствие от возможности изъясняться ничего не значащими обтекаемыми фразами.

– Ну-ну. Не перегибайте палку, юноша.

Генри вполне может помочь мне, а может и в момент сдуть меня с лица земли, если я покажусь ему чрезмерно осведомленным.

– В целом вы все верно описали. И цели у нас одни. Первой цели мы достигли – вы вышли на меня. Странно, что не на командира отряда.

– Мне показалось, что с вами мы быстрее найдем общий язык, – признается майор.

– Вы не поверите – мне хотелось бы остаться в памяти этих женщин, – я с улыбкой киваю на красавиц вокруг, – великим альтруистом. Спасти город от того, что я видел в Олинде. Ну и вытащить свою задницу из огня, естественно. От вас я жду программы совместных действий. Красивая высадка десанта в город, занятый своими дрязгами, захват ключевых точек – что может быть лучше?

– Что-то подобное я и предполагал, – признается майор. – Наша сторона тоже заинтересована в сохранении города. Он ценен сам по себе. К тому же у меня есть что вам предложить в обмен.

– Да ну? – притворно изумляюсь я. – Неужто все забудут про геройскую смерть лейтенанта Бауэра?

– Вы или полный отморозок, Ивен, или у вас прирожденный талант разведчика. Так легко заявлять об инциденте, который гарантированно поджарит вашу задницу… – задумчиво щурится майор. – Довольно странно, что такие качества не отражены в вашем досье. Но тем не менее я действительно помог бы разрешить это недоразумение. К тому же мне представится случай в кои-то веки сделать Шар подарок, от которого она не сможет отказаться.

– С чего начнем, Генри?

– Со связи, естественно. Вот, возьмите. – Он протягивает мне зажигалку. – Останетесь один – приложите к загривку и нажмите вот тут. Данные будут переданы на ваш чип. Там все: места, где будете оставлять донесения, данные об отрядах, которые вам трогать не нужно, ну и еще по мелочам. Потом поставьте зажигалку в пепельницу – она сильно нагреется на некоторое время. Дальше можете пользоваться ею как простой зажигалкой. Все необходимые данные от меня будете получать прямо на свой чип. Технология проверена и надежна. Ну что, еще вина? Новый год все-таки.

– С удовольствием, Генри. Знаете, терпеть не могу родственников своих женщин.

– Знаю, – усмехается он.

– …Но знакомству с вами я рад. Честное слово. Возможно, просто обстоятельства так сложились.

– Возможно, – улыбается майор, – но все равно добро пожаловать в команду, Ивен.

Я задаю давно мучающий меня вопрос:

– Генри, а как вы на меня вышли? – и читаю ответ до того, как он обретает форму слов.

– Очень просто. Половина сотрудников этой их бутафорской Безопасности работают на Демсоюз, половина – на нас. Когда начальник местного отделения в панике вышел на связь и потребовал, чтобы мы обеспечили ему неприкосновенность от лап начальства ввиду их осведомленности о некоторых его делишках, я быстро выяснил, откуда дует ветер. Сопоставил факты. Сверил донесения. Представляете, как я был удивлен, когда узнал, что вся эта буря в стакане – из-за вас? Вам повезло, что вы познакомились с Сарамагу. Могли подохнуть ни за грош.

– Ну уж нет, Генри, – довольно скалюсь я. – Только не я. Я везучий.

– Ну-ну, – недоверчиво бурчит «папочка».

– Кстати, Генри, не видели моих телохранителей?

Он презрительно хмыкает. Кривит губы в усмешке.

– Телохранители, мать их… Не смеши меня. Один сейчас спит на песочке возле площадки «Эстрелла прайя». Метров триста по берегу на восток. Узнать легко, у них фонарики в виде большой неровной звезды. Не надо было смешивать наркопиво с алкогольным. Второй сейчас накачивается ипиокой у мини-бара где-то возле танцпола «Пес брилхантес». Ты-то чего волнуешься за этих олухов?

Прикладываюсь к бокалу. Не чувствую вкуса. Искорки возникают в ночном воздухе. Кажется, я начинаю привыкать к этим странным перемещениям во времени. Рябь накатывает цветной волной.

14

Можно сказать, что Лео доволен. Некоторая его нервозность понятна: его беспокоит то, что все контакты с отрядом производятся через меня. Но в остальном все идет как надо. Деньги он теперь получает от дочернего банка «Дюпон», оружия и боеприпасов у отряда в достатке, больше не надо считать патроны перед началом акции и устраивать нападения на патрули в погоне за очередным стволом. Мы даже парой портативных огнеметов для зачистки зданий обзавелись. Очень удобная штука в закрытом помещении. Будущее Лео теперь если не светло, то, во всяком случае, и не так беспросветно, как во время нашего знакомства.

За прошедший месяц многое изменилось. Коренные горожане больше не смотрят на революционные патрули как на досадное недоразумение. Их легкое презрение к красным повязкам сменилось глухой враждебностью. Пока эти деревенские оборванцы и отребье из трущоб Сан-Антонио просто бродили по улицам, цеплялись к женщинам и гадили в темных углах, их брезгливо терпели. Теперь же, после того как город погрузился в хаос ночных нападений, перестрелок и взрывов с множеством жертв среди населения, все изменилось. Революционная Безопасность и патрули устраивают массовые облавы в поисках подрывных элементов. С ростом количества и масштабов диверсионных акций увеличивается и масштаб облав и обысков со стороны революционных властей. Новые хозяева испытывают на себе последствия подрывной тактики, которую когда-то с успехом применяли сами. Репрессии набирают обороты. Озлобленные и часто перепуганные «бойцы» загребают в комендатуры всех и все. Количество ограбленных, избитых и изнасилованных в результате таких облав приводит к тому, что революционерам попросту объявили войну. Мафия, уличные банды, портовые профсоюзы, даже респектабельные торговцы и лавочники, потерявшие доходы из-за исчезновения туристов, объединяются в некое подобие боевых дружин и при финансовой поддержке бизнес-элиты города теперь уже без нашего участия поджигают дома, где живут революционные боссы. Патрули постепенно исчезли с улиц. Днем все делают вид, что ничего не происходит, но с наступлением темноты патрули отходят от комендатур не далее чем на квартал – дальше опасно – из любой подворотни может прозвучать выстрел или прилететь бутылка с бензином. Снабжение города ухудшилось. Имперцы охватили город полукольцом. Попытки властей организовать карточную систему потерпели крах. Владельцы магазинов и лавок попросту попрятали продукты и продолжали продавать их через хорошо охраняемую сеть уличных распространителей. Вооруженные отряды то и дело вламываются в подпольные склады с продуктами, но теперь уже не для поддержания законности – они их попросту грабят, поддерживая таким образом свою систему довольствия. Каждую ночь мы обстреливали очередную комендатуру. Часто даже две. Лобовых атак больше не предпринимаем – комендатуры теперь превращены в мини-крепости с окнами, заложенными мешками с песком, и с минами и колючими заграждениями на подходах. Кроме нашего в городе действует еще два подобных отряда, завербованных имперской разведкой. Теперь уже патруль не выходит на маршрут с численностью меньше десяти человек. Дезертирство из революционных отрядов постепенно превращается в водопад из перепуганного и озлобленного отребья. Бывших товарищей часто находят удавленными – спрятаться на окраинах, подконтрольных мафиозным кланам, проблематично. Достается и наемникам. Они по-прежнему остаются единственной действенной силой. Беспокоящие минометные обстрелы их казарм стали правилом. Десяток выстрелов из пальмового скверика или двора особнячка – и расчет благополучно рассасывается в подворотнях и переулках. Со временем мы начали практиковать тактику засад и расстреливать из пулеметов и базук отряды быстрого реагирования, спешившие на выстрелы, выбивая их практически подчистую, так что обстрелы теперь проводились нами очень обстоятельно. Все окрестные улицы вокруг казарм наемников и их укрепленных районов превратились в залежи замаскированных самодельных мин. Дворники и коммунальная служба объявили забастовку и прекратили работу по всему городу после того, как несколько человек погибли при попытке убрать валявшиеся на тротуаре кирпичи или кучи грязных тряпок. Вонь мусорных баков еще больше подстегнула и без того озлобленное население. Стрелять в комендатуры и патрули начали уже и днем.