Читать книгу "Загадки золотых конвоев - Владимир Шигин"

Я никогда не поверю, что судьбой исчезнувшей 4,5 тонны не заинтересовался бы Сталин. Вспомним, что шёл 1942 год — год тяжелейших сражений и потерь, а здесь бесследно испаряются тонны золотого запаса! Да за такое полетели бы с плеч головы не только Головко, но и всех других, причастных к этому делу. Однако ничего подобного не произошло! Почему?

Загадка парохода «Киев»

След перемещения любого золота затейлив и скрыт от непосвящённых, особенно когда вес этого золота измеряется тоннами, а происходит это перемещение во время войны по пути, находящемся в зоне досягаемости врага. Пока единственная наша зацепка — это конвой QP-10. Именно там, считает английский миллионер-историк Р. Вартон, и надо искать ответ на волнующий нас вопрос. Попробуем ознакомиться с обстоятельствами плавания QP-10 поближе; может, это приоткроет нам золотую тайну?

Британский конвой под кодовым названием QP-10 вышел из Мурманска в Исландию 10 апреля 1942 года. Конвой состоял из 16 судов, среди которых были четыре советских транспорта: «Севзаплес», «Беломорканал», «Днепрострой» и «Киев».

Теперь зададимся вопросом: если, как утверждает Р. Вартон, золото перевозилось на одном из транспортов, могли ли разместить золото на одном из английских судов? Это маловероятно, и вот почему. Военные корабли были укомплектованы профессиональными командами под руководством кадровых морских офицеров. Поэтому на том же «Эдинбурге» золото вполне можно было переправлять. Результат, как мы знаем, был плачевный, но вовсе не по вине команды, которая сражалась до конца. Офицеры и матросы выполнили свой долг и сделали всё, что могли, в сложившейся ситуации.

Совсем иное дело гражданские транспорты, которые укомплектовывались случайными командами, в которые входили граждане различных государств и национальностей. Доверять такой «сборной команде» 4,5 тонны золота было бы крайне опасно.

Так как в состав конвоя входили четыре советских транспорта, логично предположить, что драгоценный груз разместили на одном из них. Но на каком именно? Видимо, на том, который был наиболее надёжен и имел большую скорость.

Таким критериям лучше всего отвечал пароход «Киев», который был тогда одним из лучших судов Дальневосточного морского пароходства. Дедвейт его составлял 9500 тонн, скорость по тем временам довольно большая — 13 узлов. Судно было построено в Германии в 1917 году. Пароходом командовал опытный капитан дальнего плавания Л.К. Силин.

Есть и ещё одно обстоятельство, которое позволяет нам считать, что 4,5 тонны золота могли перевозить именно на «Киеве». Дело в том, что из четырёх советских транспортов, входивших в состав QP-10, на переходе погиб только один — «Киев».

Вот что пишет Г.А. Руднев, длительное время занимавшийся историей полярных конвоев и собравший немало воспоминаний непосредственных участников тех событий:

«Менее чем через сутки конвой QP-10 был обнаружен немецким самолётом-разведчиком. Не прошло и часа, как прилетели четырёхмоторные бомбардировщики и пошли в атаку. Первой их жертвой стал английский пароход. Бомба попала в район угольного бункера. Высоко выброшенная силой взрыва угольная пыль воспламенилась. Большой столб огня и чёрного дыма несколько секунд стоял над судном. Пароход развернулся лагом к курсу и начал быстро отставать. У кормовой пушки были видны несколько человек. И когда, надеясь на лёгкую победу, самолёт подлетел к судну на небольшой высоте, они открыли огонь. Примерно в 100 метров от «Киева» вражеский бомбардировщик врезался в воду».

На следующий день погода была штормовая, временами шёл снег, и вражеская авиация атаковала транспорты только один раз. К сожалению, для английского корвета «Блэк Флай» этого оказалось достаточно — он получил серьёзные повреждения и отстал от конвоя.

«В облачном небе тогда оставался только один «юнкерс», — вспоминал позже капитан Л.К. Силин. — Суда прекратили огонь, так как практически попасть в самолёт было трудно, он нырял из облака в облако, показываясь лишь на короткое время. И вдруг наблюдатели докладывают: «Бомбардировщик пикирует на английский корвет». Несколько секунд из-за высоко поднятого вверх столба воды корвета не было видно. Но, когда вода осела, корабль по-прежнему был на плаву. Самолёт же, выйдя из пике, на бреющем полёте пронёсся над конвоем. Стрелять в него было рискованно, можно угодить по своим, но я всё же приказал открыть огонь, и не зря. Самолёт ушел за горизонт над самой водой».

Третья ночь перехода стала роковой для «Киева». 13 апреля 1942 года в 1.45 пароход был торпедирован. Две торпеды попали в район седьмого трюма. Раздался взрыв. Над судном после секундной вспышки огня вместе с водой вверх полетели обломки корпуса, грузовые стрелы, лючины. Старший помощник капитана, Ф.А. Погребняк побежал к месту взрыва и уже через минуту-две доложил капитану о больших разрушениях корпуса. По распоряжению капитана Силина тут же приступили к спуску спасательных средств. От механиков поступило донесение, что от взрыва полопались перегородки. Машинно-котельное отделение начало заливать водой. Дальнейшее пребывание там стало опасным.

Оценив обстановку и поняв, что спасти судно не удастся, капитан приказал экипажу покинуть пароход. Старпом Погребняк бросился на ботдек, где моряки уже спускали шлюпки. Первая шлюпка пошла неудачно, кормовые тали матрос ослабил быстрее, и она повисла на носовых. Один человек вывалился в воду, но его сразу подняли на борт. Побежав на спардек ко второй шлюпке правого борта, начал рассаживать в первую очередь пассажиров… Их было восемь человек — семьи работников полпредства в Англии. Как только шлюпку спустили на воду и посадили людей, она отошла от тонущего парохода. Сам же старпом побежал на носовую палубу, где находились спасательные плоты. Правый отдал без задержки. А на левом борту вышла заминка. Строп крепления плота захлестнуло. Недолго думая, он взобрался на него, перерезал конец и вместе с плотом полетел за борт.

Четвёртый механик Л.Б. Некипелов после вахты пошёл отдыхать в каюту. Лёг одетый, со спасательным поясом. Не успел ещё задремать, как вдруг раздался взрыв. Он выскочил на палубу и побежал на свой боевой пост, но в этот момент услышал команду капитана «Спасательные шлюпки спустить на воду». Все они были вывалены за борт заранее и прижаты концами к борту. В случае необходимости следовало только отдать крепление и осторожно спустить шлюпки на воду. Однако при движении судна по инерции, да ещё в темноте, спустить шлюпки на воду было не так-то просто, хотя моряки были достаточно натренированы. Осложняло спуск шлюпок и посадку людей ещё и обледенение. Вот уже все люди в шлюпке, можно отходить от парохода, но обтянутый фалинь, словно струна, не отпускает бот. Уже надстройка судна уходит под воду, а сверху совсем близко нависают шлюпбалки, которые могут прижать к воде и вместе с судном потянуть на дно. В последний момент матрос Дмитрий Шумаков выхватил нож и перерезал фалинь, и шлюпку с силой отбросило от тонувшего парохода. Но у многих моряков не выдержали нервы, они не стали ждать «последнего момента». Первым прыгнул в воду боцман Ф.А. Литвиненко. За ним последовали и другие. Как только отошли от борта, их подобрали в шлюпку.