Читать книгу "Летучий Голландец - Ричард Кнаак"

Им нужна была помощь. Останься Хамман Таррика в живых, онбыл бы ценным союзником, но негр теперь мертв, а больше никого нет, или есть?

Конечно, это отчаянный ход, и он подставляет их всех ещеболее жестоким ударам Сына Мрака, но Голландец надеется, что решение как раз вэтом.

«Майя, — мысленно позвал он, — Майя, попробуйте действоватьчерез меня. Вызови всех, кого знаешь, и пусть они тоже позовут своих. Свяжи ихвсех через меня, как можно быстрее. Вспомни, как ты слышала разум других, тех,кто совсем далеко. Странники должны объединиться все, если мы хотим победить.Ты можешь этого добиться. Ты сильнее, чем твой отец. Я знаю, я этопочувствовал».

Она поняла, чего он хочет, но, конечно, сомневалась, удастсяли это осуществить. Тем не менее Майя сделала, как он просил.

Чувствуя их нарастающую слабость, Сын Мрака бросился вперед.

— Тебе, был дан, шанс, покориться. Теперь, я буду убиватьтебя, медленно… а через тебя, я убью, твоих сообщников.

Голландец и Гилбрин делали что могли, всеми силами пытаясьобороняться, им было не до нападения. Они замедлили действия Властелина Теней,но справиться с его напором не могли. Если у Майи ничего не выйдет, окончаниебитвы было уже очевидно.

По обветренному лицу Голландца струился пот. Грохот бурисменился ревом Мальстрема, который все набирал силу.

Что думали смертные, глядя на это зрелище, Голландец не моги вообразить. Скоро такие соображения потеряют смысл, потому что Земли не будетвообще.

Секунды шли, а он ощущал только слабую связь с Майей ибольше ни с кем. Но вдруг ее сигнал стал сильнее. Оказалось, что это не толькоее голос, а и других тоже. Человека по имени Мендессон, женщины по имениУрсулина. Присоединялись все новые люди, и Голландец узнавал их имена, время,когда они жили, свойства характера. Среди них были воины, художники, охотники,ловеласы, священники… Странники были людьми всех рас, цветов кожи и разногообраза жизни.

Майя связала их всех через Голландца, объяснив, кому онипротивостоят. Информация распространилась со скоростью, доступной толькоСтранникам. Те, кто никогда не слышал про Летучего Голландца, все-таки знали,кто такой Властелин Теней. Освобождение от него стоило любых жертв.

Каждый из эмигрантов потерял друга или близкого человека,когда сгинул их мир, а многие гибли от рук зловещего паразита и позже.

Против этого воинства, возникшего внезапно, но готового крешительным действиям, Сын Мрака выставил стальную стену. Голландец ощутил егократкое смятение, затем растущую неуверенность, когда моряк сфокусировал всюгоречь, гнев и жажду возмездия каждого из Странников на той силе, что служилазащитным полем Сыну Мрака.

Властелин Теней предпринял еще одно решительное наступлениена своих возродившихся врагов. Вокруг горла Голландца одна за другой обвивалисьтени. Если Сын Мрака не мог удавить изгнанника, он, вероятно, собрался оторватьему голову.

Голландец уже решил, что Властелин Теней своего добьется, новдруг тени по очереди стали его отпускать и бессильно падать. В мгновение окавсе щупальца просто растворились. Впервые Голландец почувствовал, что сражаетсяс человеком, а не с каким-то сверхъестественным существом.

Однако Сын Мрака вовсе не был беспомощным. Голландец толькои мог, что не отпускать своего врага, тот был не только силен, но быстр иподвижен. Два раза черный призрак едва не вывернулся.

В конце концов Сын Мрака больше не мог противостоятьобъединенному неистовству Странников. Его мощь продолжала таять. ДогадкаГолландца оказалась правильной. Отрезанный от своего источника вредоноснойэнергии теми силами, которые фокусировались через морехода, Властелин Теней, неповелевавший теперь ни единой тенью, мог пользоваться лишь собственными ресурсами.А они были уже на исходе. С помощью Странников Голландец создал практическинепроницаемую стену вокруг Сына Мрака и его поля.

Сама по себе она не могла навсегда предотвратитьвосстановление сил этого темного тирана, но «Отчаяние» уже взялся за дело. СынМрака был обречен.

— Ты больше не породишь смерть, великий владыка, —воскликнул Голландец, испытывая большее удовлетворение, чем сам рассчитывал. —Миры больше не будут гибнуть лишь для того, чтобы ты мог убивать. Хватит.

Корабль уже начал трансформироваться. На этот раз мощь СынаМрака не служила препятствием. Вновь выстроилась клетка. По палубе разлилсямерцающий свет, уничтоживший все деревянные детали. Свет стал заливать всепомещения судна, которое теперь очень мало походило на парусный корабль.

— Освободите меня! Я требую! — рычал черный призрак.

Связь, которая соединяла Голландца с Майей и остальными,стала слабеть.

Он почти не ощущал Майю.

«Голландец! Ты пропадаешь!»

Она тут же поняла почему. Та же сила, которую корабльиспользовал, чтобы отрезать Сына Мрака от источника энергии, теперь отделяласкитальца от его союзников.

— Идиот! — пролаял черный призрак. — Идиот! Поймал меня,поймал и себя!

«Голла…» — голос Майи оборвался. И в тот же момент свечениеохватило все узилище.

Он сам себя запер, но ведь, с другой стороны, раз оноказался на борту «Отчаяния», он и не может рассчитывать вновь попасть в этотвариант. Он и корабль так долго были вместе, что иначе и быть не может. Корабльникогда не отдавал то, что считал своим.

Небо перед ними заполнил Мальстрем, воя в своей вечнойжажде. Живая темница развернулась так, чтобы войти в самую его середину.Голландец хотел, чтобы корабль шел как можно быстрее. Сын Мрака не долженвырваться, и Мальстрем не должен разрушить этот мир. Но он боялся, что когда«Отчаяние» уйдет из этого мира, то никогда уже не вернется. Зачем емудоставлять обратно Сына Мрака, или Голландца?

«Но Майя будет спасена… Майя… Гилбрин, весь мир… и дажебольше. Стоило стараться».

Он посмотрел на раздувающийся Мальстрем. Теперь «Отчаяние»не колебался, а устремился вперед, будто жаждая завершить свой вековой поиск.

Когда Голландец понял, что опасности нет, он освободил СынаМрака. Тиран, прежде внушающий страх, теперь выглядел меньше. Он на целуюголову оказался ниже голландца. Выглядеть выше ему позволяли тени.

Были и еще перемены. Поле, окутывающее почти всю фигуру СынаМрака, не было черным. Теперь оно стало серым, как будто слабело.

— Еще есть время! Вместе мы можем…