Читать книгу "Инсайдер - Юлия Латынина"

– Вам известно, что Министерство Обороны Федерации отрицает, что контейнеры с бетафеноном принадлежали ему?

– Да, ваша честь.

– По вашему мнению, была у Киссура возможность погрузить эти контейнеры перед тем, как показать их вам?

– Исключено. Когда мы стояли у транспортера, на табло еще горело послепосадочное предупреждение, а экипаж как раз выволакивали наружу.

– Что было дальше?

– Нас провели по довольно большому количеству складов. Та м не всегда лежали грузы, соответствующие указанным в таможенных документах. То есть их там практически не было. Автомобили назывались медицинским оборудованием, компьютеры назывались тушенкой. Я видел целые ящики ламасских кружев, которые экспортировались как стекло.

– Как вы считаете, с чем это связано?

– Как нам сказали, товары, подлежащие обложению пошлинами, указывались в документах как товары, не подлежащие обложению. Большая часть экспортно-импортных фирм существовала менее двух месяцев. Я не знаю, каковы таможенные злоупотребления в других частях Галактики, но увиденное там просто поразило меня. Та м воровали не контейнерами, а грузовыми отсеками.

– Что было дальше?

– В конце концов нас привели на часть летного поля, которая почти не использовалась для гражданских полетов. Шахты несколько отличались от гражданских. Нам были показаны документы, из которых следовало, что шахты предназначались для посадки военных кораблей. У них была несколько другая техника отделки: например, напыление на опорных конструкциях позволяло челноку стартовать с ускорением, в пять-шесть раз превышающим величину, характерную для гражданских кораблей. Та м также…

– Технические особенности военных шахт не являются предметом наших слушаний. Вы видели только шахты?

– Нет, там было несколько складских терминалов, также отличающихся от гражданских. В частности, их стены экранировали излучение. Привели господина Бемиша, и он открыл эти склады.

– Как обращались с Бемишем?

– Его тащили на поводке.

– Как он выглядел?

– Жутко. Костюм разорванный, рубашка в крови, и во-от такой фингал под правым глазом. Однако у Киссура фингал был не меньше, и, насколько мне известно, все, что Бемиш получил, он получил в драке. Со связанными руками его никто не бил.

– Что находилось в складах?

– В складском терминале 17-А лежали какие-то импортные тряпки, хотя по документам он был пуст. 17-В тоже был пуст по документам. В нем находились контейнеры с медицинской маркировкой. Из контейнеров на наших глазах извлекли военное оборудование, позднее идентифицированное как боеголовки типа «кассиопея», находящиеся в состоянии неполной боевой готовности.

– Почему понадобилось присутствие Теренса Бемиша?

– Склады управлялись компьютером, которому нужно было предъявить для опознания радужную оболочку глаза. В памяти компьютера имелись только две сетчатки: президента компании и его заместителя, Теренса Бемиша и Ричарда Джайлса.

– Стало быть, без соучастия вышеназванных лиц боеголовки не могли попасть в склад?

– Нет, ваша честь.

* * *

Бемиш лежал на кожаном диване в собственном кабинете, и руки его были крепко стянуты за спиной. Если скосить глаза, то можно было увидеть из окна кабинета кусочек летного поля и выгнувшийся асфальтовой радугой пандус. По летному полю бродили крестьяне. По пандусу полз жукообразный пассажирский автобус.

Скрипнула дверь: в кабинет вошел Киссур. В черной бронеткани он напоминал скорее боевого робота, чем человека, и когда он наклонился над Бемишем, ему показалось, что над ним завис башенный кран. Бемиш демонстративно отвернулся к стене, ойкнув от вывернутой руки.

– Привет телезвездам, – сказал Киссур, – тебя через час покажут по всем новостям. Вместе со складом 17-В.

– Как туда попали эти проклятые боеголовки? – спросил Бемиш.

– Это вопрос к тебе.

– Не паясничай! Я их отправил туда по указке Шаваша…

– А Шаваш думал, что импортирует автомобили, – докончил Киссур, – Шаваш тоже, знаешь, иногда зарывается… У меня же нет собственных подставных контор, вот и пришлось воспользоваться конторой господина министра.

Бемиш повернулся и снова ойкнул.

– Чего ты добиваешься, Киссур? – спросил Бемиш. – Ты забыл, что это ты орал от радости, когда тебе сказали, что здесь будут строить военную базу? А меня чуть не убили за то, что я отказывался это делать!

Киссур улыбался, и непонятный блеск в его глазах был как пятнышко лазерного целеуказателя. Грязный воротничок рубашки резал Бемишу горло, под мышками было потно и противно, и президент Ассалахской компании чувствовал себя точь-в-точь как связанная утка, которую закалывают на алтаре, чтобы погрузить в кровь кончик меча и пробудить сталь. Интересно, этот свой веерник Киссур тоже макал в утку?

– Ну хорошо. Ты умыл Шаваша. Ты снял, что он вор. Ты снял, что я вор. Ты вляпал в незабываемое дерьмо наших военных, хотя убей меня бог, если я понимаю, как ты раздобыл эти чертовы боеголовки. Чего ты хочешь?

– Как чего? Национализации этого космодрома. Национализации всей дряни, которую тут понастроили чужестранцы. Смены правительства, которое ворует так, как Шаваш. По-моему, если на нашей земле без нашего ведома иностранцы размещают запрещенные во всей Галактике виды вооружения, так это достаточный повод, чтобы отобрать у богачей сожранное и вернуть его народу?

Бемиш дернулся.

– Идиот! У тебя ничего не выйдет!

– Почему?

– Почему?! Ты еще спрашиваешь почему? Да ты посмотри, кого ты набрал в союзники?! Ты загубишь свою шею и свою страну! Ты назови хоть одного чиновника на своей стороне, хоть одного человека, который знает, что такое бюджет и что такое платежный баланс! Твои союзники – идиоты, которые считают иномирцев бесами! Ведь Ашиник может рассуждать об искоренении протекционизма и равных правилах игры для всех ровно до той секунды, пока сам не пришел к власти! А когда он придет к власти, то либо будет делать то, что хочет его партия, либо его сожрут с потрохами. Ты думаешь, с такими союзниками можно устроить что-нибудь, кроме театрального бенефиса? Ты думаешь, с тобой кто-нибудь будет разговаривать? А заложники? А убитые?

Верхняя губа Киссура поползла вверх, обнажая белые, похожие на клыки резцы.

– Я отпущу заложников, – сказал Киссур.

– Пассажиров? А персонал? Черт возьми, если ты отпустишь персонал, здесь все просто взлетит на воздух! Или ты вейского сектанта посадишь за терминал управления ВиС?

– Я отпущу всех заложников-иномирцев, – повторил Киссур, – тот персонал, который останется, – это подданные империи. Уверяю тебя, что все журналисты-иномирцы будут говорить, что я отпустил заложников, потому что они только иномирцев считают заложниками. А что до чиновников империи, то им все равно: заложники, не заложники – это мы издавна не считали грехом.