Читать книгу "Деревянный ключ - Тони Барлам"

— Так вот в чем, оказывается, причина традиционной привязанности евреев к маленьким золотым кружочкам!

— Возможно, именно в этом. Итак, левиты сохранили в веках кусок священного дерева и полотно, а также и магическую музыку, устно передавая ее втайне из поколения в поколения, пока не придумали способа ее записать, и всю эту историю, что я тебе сейчас рассказываю. Атон-Адонай же совершенно вернулся в иудаизм только после утраты евреями своей государственности и завоеваний — иными словами, когда еврейские пророки осознали всю тщету строительства земных царств и устремились мыслию к возведению царства духовного. Ведь Богу не нужны посредники для общения с людьми, как не нужны храмы, жертвы и вся эта мишура. Он создавал себе не рабов, иначе зачем бы создавал их по своему образу и подобию? Да и вообще — зачем высшему существу нужны униженные рабы? Как верно заметил пророк Исайя, Бог нам не хозяин, но партнер. Ведь Он не навязывался людям, а предложил им союз, условия которого следует понимать так: Я буду твоим Богом, если ты не убьешь, не украдешь, не возжелаешь чужого и далее по известному списку.

— Надо же! Все это ужасно занимательно и необычно, хотя я так и не уловила связи…

— Ах да, я же забыл сказать главное! Самка осла по-древнееврейски называется атон.

3 сентября, 22.30

Пророк — Волшебнику.

Кабан встал на след.

Немедленно заройте все желуди.

Аист прилетит завтра в восемь.

Всю дорогу Рудольф бежал стремглав, отпугивая неожиданно наскакивающие на него из мрака деревья хилым светом фонарика. Лишь за сотню шагов до амбара перешел на скорый шаг и попытался успокоить истерически колотящееся о грудину сердце. Кое-как сладив с дыханием, погасил издыхающий фонарь и порадовался тому, что в темноте собеседники не увидят хотя бы так некстати разыгравшийся нервный тик левого глаза. Предупредительно кашлянул под дверью, выстучал условленный сигнал.

— Кто там? — донесся ернический голос Беэра.

— Конь блед, — раздраженно ответил Рудольф, входя. И конечно же зацепился за чертов порог и растянулся на полу.

— Осторожнее, Ванечка, там порожек! — пропел язвительный женский голосок по-русски.

«Ничего, птичка, сейчас ты у меня по-другому запоешь!» — утешил себя Рудольф, ощупью отыскал дверь и уселся, прислонясь к ней спиной.

— Как делишки? — Игривый тон давался ему с величайшим трудом. — Мы пришли к согласию?

— Пришли, пришли, — ответил ворчливо Роу. — Но у нас есть несколько организационных вопросов. Скажите, герр Рудольф, у вас хороший слух?

— Ну, вас слышу неплохо, а что?

— Я имею в виду — музыкальный.

— Как вам сказать… Если использовать русскую идиому, медведь на ухо мне не наступал…

— А жаль, — донеслось рычание медведя сверху.

— … Но какой-то среднего размера зверь на нем все же потоптался, — игнорировав укол, признался Рудольф. — А вы хотели предложить мне спеть с вами хором в романтической обстановке?

— Увы, вынужден вас разочаровать, — с нескрываемым злорадством ответил Роу. — В нашей компании поют только те, кто обладает абсолютным слухом.

— Ничего, я согласен на роль дирижера — у меня неплохое чувство ритма.

— Вынужден вас предупредить, хотя, признаюсь, мне очень не хочется это делать, что ваше присутствие при магическом ритуале исключено, поскольку оно окончится для вас плачевно.

— С чего бы это? — недоверчиво откликнулся Рудольф.

— С того, что вам нельзя будет ни слушать, ни смотреть. Иначе вы умрете.

— А вы не умрете?

— И мы с герром Берманом умрем, если не заткнем хорошенько уши и не закроем глаза. Но в отличие от вас мы в состоянии правильно петь, даже не видя и не слыша друг друга. Впрочем, если вас устраивает роль бесчувственного болвана в нашем преферансе, то милости просим!

— А он и есть бесчувственный болван! — не преминула лягнуть лежачего Вера.

— Герр Рудольф! — неожиданно вступил в разговор Гольдшлюссель. — Я слышу в вашем голосе плохо скрытую тревогу. Что произошло?

— Ничего особенного, коллега, — мстительно ответил психиатр-оберштурмфюрер, — просто двадцать минут назад я получил приказ вас всех физически элиминировать. Проще говоря — убрать, уничтожить, истребить и прикончить.

— Причина? — спросил Гольдшлюссель.

— Мы каким-то невероятным образом засветились. И в скором времени люди державного кабана начнут охоту за нами.

— Неужели ваш начальник не в состоянии что-либо предпринять? — послышался натянутый голос Роу.

— Этот рейхс-с-слизняк? Да он наделал в штаны при одной мысли о том, что сотворит с ним кабан, если поймает за руку в своем кармане! Ради своей безопасности Гиммлер откажется от всех тайн и сокровищ мира. А уж нас он отдаст на растерзание в первую очередь. Поскольку операция по вашему и нашему уничтожению, как это ни забавно, поручена Герингом лично ему, я не сомневаюсь, что он отдал приказ живьем нас не брать, чтобы избежать всякой возможности разглашения опасной информации. Но для нас он хотя бы оставил лазейку, а вот для вас — увы — нет. И в свете того, что вы сообщили мне только что, я пребываю в серьезных сомнениях насчет целесообразности моего участия в ваших играх. Пожалуй, мой шеф прав — куда спокойнее будет вас убить и улизнуть, пока не поздно.

— Ну, предположим, если бы вы и в самом деле так думали, то не стали бы нам этого говорить, — рассудительно заметил Гольдшлюссель.

— Предполагайте все, что вам влезет! — взвился Рудольф. — Да, черт бы вас побрал, я — не убийца и становиться им не желаю! Но умирать из-за вас мне тоже неохота, знаете ли! Вы мне не родня и даже не друзья, в конце концов!

— Неужели у вас есть родня и даже друзья, Ванечка? — жестко спросила Вера. — Да еще такие, за которых вы охотно умрете?

— Не ваше собачье дело! — грубо буркнул тот.

— Вера, я вас умоляю!.. — остановил открывшую было рот воительницу Беэр. — Сейчас не лучшее время для разбирательств подобного рода. Рудольфини! Вы не хамите даме, а то ведь я могу разволноваться и ненароком на вас отсюда свалиться! И уверяю, что одним слухом вы на этот раз не отделаетесь! Лучше выкладывайте ваши предложения!

— Предложений вам! — огрызнулся Рудольф. — Нет, дорогой мой, предложения все закончились. Есть только один выход, настолько узкий, что не уверен, пролезете ли в него вы с вашим тучным самомнением.

— В отличие от вас, я в состоянии его подобрать, когда требуется. Ладно, объявляю водяное перемирие! Что за выход вы там придумали?

— Сразу бы так… Я практически уверен — увидел это по глазам радиста и других, — что мои люди знают о новом приказе. Но я все же готов попытаться убедить их в том, что переговоры с вами завершились успешно и вы согласились сдаться. Следовательно, группа якобы может довести первоначальный план операции до конца. Если вам повезет, они на это пойдут. Разумеется, все будет происходить по новому сценарию: мы окружаем ваше убежище, вы выходите по одному и даете связать себе руки. Далее мы добираемся до края леса, где на коротком привале я попробую вас развязать.