Читать книгу "Алета - Милена Завойчинская"

А вечером я собралась спать. Ха, наивная дурашка. Я ведь и правда хотела лечь спать, тихо и мирно. И вот когда я, вся такая томная и меланхоличная, выплыла из ванной в пижамке, то обнаружила в креслах обоих своих муженьков. И оба – только в полотенцах на бедрах.

– И что это вы тут делаете? Да еще в таком виде? – Я кивнула на их махровые тряпочки. И, стараясь не пялиться на эти две горы тестостерона, продефилировала мимо них к кровати.

– Ну мы после ванной, – улыбнулся Илмар.

– Спать пришли, мы же договорились, ты обещала подумать, – промурлыкал Шер.

Я быстро скользнула в постель, натянула одеяло до подбородка и скромненько поправила топик. А эти два… нехороших нечеловека… скинули с себя свои полотенчики и в чем мама родила пошли к постели.

– Ребят, а вы не офигели ли, родимые? – Я вытаращилась на них. Причем, каюсь, вытаращилась я на то, что до этого было спрятано под полотенчиками.

Ну, не каждый же день такой стриптиз показывают, а вдруг больше не увижу? Надо ж хоть поглазеть, кого мне в качестве супружников бог послал, точнее, богиня, точнее, прабабушка, чтоб ее, любимую. Ух како-о-ое мне досталось. Ой каки-и-их мне послали. Я начала грызть кулак. А мышцы-то, а кубики-то, а капельки воды на груди и животе, а какие ягодицы. Все, пристрелите меня, иначе я за себя не ручаюсь. Я ж вообще уже не помню, когда в последний раз была с мужчиной.

– Мальчики, вы бы прикрылись, что ли, а? – промямлила я.

Причем я это медленно мямлила, а глаза мои даже моргать отказались, а то вдруг снова откроются, а кино уже закончилось. А эти два изверга не торопясь шли к кровати и ведь, гады, даже не пытались прикрыться. У меня сердце уже пыталось вылезти из горла, чтобы тоже посмотреть, что ж там такое показывают, что глаза сейчас вывалятся. Я сглотнула, не выпуская его наружу. Тогда оно начало колотиться как бешеное и скандалить, что так нечестно и оно тоже хочет посмотреть. Мозг попытался дать глазам команду зажмуриться, чтобы не подвергаться такой психологической атаке, но был послан. Глаза зажмуриваться отказались, а, наоборот, еще сильнее распахнулись, чтобы ничего не пропустить. Тогда мозг стал цинично прикидывать, кого бы я хотела первого. Ужас, короче. Вот честно, если бы на них сейчас были плавки, как у стриптизеров, я бы, не задумываясь, положила им туда за резиночку все свои сбережения. Потому как ни в одном стриптиз-клубе не увидишь такого… Ну короче, того, что я видела сейчас.

– А мы тебя не стесняемся. Ты ведь нас тоже не стесняешься, – тягуче протянул Шер.

– Но ты можешь не смотреть, если опасаешься за свою нравственность, – томно добавил Илмар.

Они стали огибать кровать с двух сторон, чтобы лечь по бокам от меня. А я почувствовала, что мои глаза, как у хамелеона, разъезжаются в разные стороны, потому что выпустить из вида хоть одного из них было выше моих сил.

– Ребят, прикройтесь, а то ведь я ж сейчас изнасилую вас обоих в особо извращенной форме, и придется нам всю жизнь мучиться вместе, потому что нас тогда не разведут, – решила я их припугнуть.

– А мы тебя совсем не боимся, – шепнул Шер, скользнув ко мне под одеяло.

– Можешь нас даже не пугать, – тихо добавил с другой стороны Илмар.

Я с усилием закрыла глаза, стараясь собрать их в кучу. Шер надавил мне на плечи и уронил на подушку. А потом эти два возмутителя моего гормонального фона придвинулись поближе, поцеловали каждый в плечо со своей стороны, пожелали мне спокойной ночи, отвернулись и приготовились спать. Нет, ну просто слов нет! Какая, к чертовой бабушке и моей прабабушке, спокойная ночь?! Меня ж сейчас от гормонов разорвет. Как, интересно, я должна спать, когда с двух сторон от меня лежат два таких невероятных тела?

– Не елозь, – пробурчал Шер через плечо, чуть повернув голову.

– Сладких снов, – отозвался Илмар и поудобнее уложил крылья.

И они, спокойно устроившись, равномерно задышали. Нет… Ну это… Ну просто… Вообще ни в какие ворота… У меня даже слов нет, одни междометия и многоточия. Я полежала, затаившись. Дышать было трудно, кровь устроила извержение вулкана, сердце пыталось все-таки выпрыгнуть из груди, гормоны бушевали. И вот пока я всю эту локальную бурю в своем организме успокаивала, эти двое уже мирно посапывали. Кошмар! А я полночи боролась с собственным организмом и пыталась заснуть, чтобы проснуться утром от стука двери и испуганного ойка.

С трудом продрав глаза, я оторвала голову от подушки и увидела горничною, которая смотрела на наше лежбище. Я перевела взгляд туда, куда она смотрела. И, застонав, уронила голову обратно, потому что эти два бесстыдника ночью раскрылись и спали сейчас абсолютно голые, с двух сторон прижавшись ко мне. Боже, представляю, какие теперь пойдут сплетни и что обо мне будут думать.

В общем, так у нас и повелось. Днем мы существовали автономно, и я ребят практически не видела. Шер попросил немного потерпеть и не скучать, объяснив, что за его долгое отсутствие тут накопилось энное количество неотложных дел, требующих его личного присутствия, и целыми днями где-то пропадал. Илмар с утра до вечера тренировался на мечах вместе с моими телохранителями, а я изучала дворец и окрестности. Встречались мы только за ужином, а к ночи ребята заявлялись в мою спальню, и мы спали как младенцы. Слуги и придворные переглядывались и шушукались мне вслед, но в глаза никто ничего говорить не решался, поэтому я просто махнула на все рукой. То, что мы женаты, похоже, никто не знал, а посему считали, что это я такая ненасытная особа, что одного мужчины мне мало. Хотя порой у меня закрадывалась мысль, что это не есть хорошо и я в их глазах выгляжу, мягко говоря, не очень прилично, и, может, и следует рассказать о том, что мы женаты. К тому же как выяснилось, история с хамством Илманиэль и о том, что я, оказывается, не человек, а аэрлинг, причем принцесса, приобрела огласку и научила дворцовую публику осторожности. Так что нарываться идиотов не находилось, но и дружить со мной никто не спешил. Дроу старательно игнорировали мое присутствие, хотя и очень вежливо, не придерешься.

Пару раз в коридорах я сталкивалась с королевской фавориткой. Но она тоже делала каменное лицо, косилась на Альфа и, слегка присев в реверансе, если сталкивалась со мной взглядом, быстро уходила, практически убегала. А я и рада, вот уж меньше всего мне хотелось общаться с этой надменной стервой.

Два вечера мы с Шером потратили на то, чтобы обучить меня местному алфавиту. На компьютере это было быстрее, Шер вон научился читать буквально за час, но даже так, по книжке, я быстро освоилась. Буквы я выучила быстро, спасибо новой памяти, а дальше уже было только дело тренировки и нарабатывания навыков беглого чтения на местном языке. Что я и делала в свободное время, изучая книги по истории аэрлингов, которые привезла с собой. А то неправильно как-то, я ж вроде их представительница, а ни черта не знаю о своем народе.

На третий день я обнаружила бальный зал. Точнее, судя по его размерам, зал не совсем бальный, а что-то типа малого зала для чего-то такого, для чего нужно много зеркал. Ой, как я обрадовалась, я уже так давно не танцевала. Тело требовало привычной нагрузки, а душа просила музыки и танцев, так что я в тот же день этот зальчик оккупировала для своих занятий. Была, правда, некоторая сложность с переодеванием, так как идти через весь дворец в той одежде, в которой обычно проходили мои тренировки, было не комильфо, местные дроу и так от меня шарахались. Поэтому смущать их своим спортивным видом не хотелось, но и в зале переодеваться было неудобно. Так что я стащила из комнаты Шера плащ и, одевшись у себя в комнате, потом заматывалась в него и, как мрачное привидение, следовала до танцевального зала. А там уже пускалась во все тяжкие, пристроив свой проигрыватель на окошке, чтобы хватало солнечного света для батарей. Господи, как же, оказывается, я соскучилась по Земле, по друзьям и родителям, по музыке, по безумному ритму большого города и даже по своей бывшей работе (вот уж ни за что бы не поверила, что однажды скажу такое, но тем не менее). Поэтому я включала музыку и, полностью забыв обо всем на свете, танцевала. Несколько раз замечала, что за мной подглядывают и подслушивают. Сначала это мешало и я сбивалась, но потом стало все равно. Пусть, главное, что молчат и не лезут.