Читать книгу "Зверь - Ане Риэль"

вспомнил того сарыча, который на ней сидел. Как он с криком подлетел к Додо, когда тот бросался в воду. Глупая птица увидела в великане угрозу, подумал Мирко.

Если бы она понимала, что происходило…

Листья березы покраснели.

Уже издалека он смог разглядеть, что кустарник разросся, но нехватка воды сдерживала его. Мирко найдет камень.

Вопрос в том, что еще он найдет.

Повсюду на земле были явственные следы медвежьих когтей, сухая трава не в силах была их скрыть. У Мирко живот скрутило. Он слышал рассказы о том, как голодные медведи этим летом разоряли кладбища, и у него все время было предчувствие, что и могилу Додо постигнет та же судьба. Такие дела. Да и сын хозяина на что-то намекал. Нельзя захоронить человека у реки и ждать, что природа не возьмет свое при необходимости.

А у природы была необходимость.

Он этого не хотел, но и ничего не имел против. Додо бы точно не возражал. Может, даже наоборот.

Мирко глубоко вдохнул, приподнял кепку и приготовился к тому, что его ожидало. Он не хотел этого видеть, но и не хотел оставаться в неведении.

Он изумленно смотрел на могилу Додо.

Медведь ее не тронул. Зато всю ее покрыли ночные фиалки густым пестрым ковром. Мирко едва смог отыскать камень.

– Вот черт, – прошептал он. – Судя по всему, другие теперь о тебе заботятся.

– Кто? – спросил бы Додо.

И Мирко понятия не имел, что бы он ответил.

Он уселся на траву спиной к могиле. Вода, которую еще можно было назвать речкой, сверкала в вечерних солнечных лучах. Вокруг жужжали насекомые. Пара бабочек порхала, словно играя. Может, от любви.

Пара мышей промчались мимо и исчезли в норке.

Ворона села на березу.

Посидев немного, Мирко встал и поднял мешок. Он принял решение. Спустившись к реке, он почувствовал жар от песка, но остался в русле, где тени не могли достать его. Река его направляла. Мирко шел на запад – точно навстречу палящему солнцу, балансировавшему на краю мира. Не оглядываясь.

Вскоре он нашел свой собственный одинокий ритм. Приложив усилия, он мог еще угадать, как бы звучали шаги Додо, но они не звучали. Не сами собой. Они с Додо уже не были вместе в их особенном нелепом союзе. Мирко был готов отпустить.

Было тепло, но не неприятно. Уже нет. Худшее позади, подумал он. Пришла пора навестить врача.

Высоко на елке сидела ворона, как и когда-то раньше. Она смотрела на человека, пока тот не сделался дрожащим черным пятнышком и не исчез в лучах солнца.

Взмахнув крыльями, ворона поднялась в небо и сама стала не больше, чем точка.

Послесловие

Идея романа «Зверь» пришла мне в голову, когда я прочитала о мальчике, родившемся в Берлине в 2004 году и ставшем объектом пристального внимания ученых из-за своей невероятной силы. Уже в младенчестве у него развились заметные мускулы на руках и ногах, и далее его мышцы продолжили расти быстрее и сильнее, чем должны были бы. В четыре года он, например, мог поднимать две гири по 3,5 килограмма на вытянутых руках.

Выяснилось, что причиной необычного телосложения мальчика является крайне редкая генетическая мутация, которая привела к тому, что его тело не производит миостатин – белок, регулирующий развитие мускулов у человека и животных, препятствуя их чрезмерному росту. Было установлено, что у его матери было снижено (но не отсутствовало) производство миостатина вследствие мутации в одном из двух генов, отвечающих за выработку миостатина, и можно предположить, что мутация была и у отца. Только в таком случае двойная мутация могла возникнуть у сына.

Семью годами ранее группе исследователей из Балтимора, США, удалось вывести популяцию мышей с заблокированным геном миостатина и доказать, что белок выполняет функцию торможения роста мышц. Те мыши выросли жутко мускулистыми, этакие мышиные бодибилдеры.

До того как внимание привлек мальчик из Берлина, среди людей случаев такого диагноза зафиксировано не было, даже среди атлетов и бодибилдеров, которых тщательно тестировали в надежде обнаружить данные для исследований.

Мысль о мальчике, рожденном настоящим суперменом, овладела мной в той мере, что мне захотелось сочинить о нем историю. Я не смогла раздобыть больше сведений, поскольку новости о его развитии держатся в тайне от общественности. Поэтому я создала собственного героя исключительно силой фантазии и обеспечила его обществом умного друга и парочкой нервных родителей. Поначалу я хотела разместить действие в городке в Ютландии в 1980-е, но, несмотря на все мои старания, рассказ никак не вписывался в те условия и то время.

Одновременно я много читала об исследованиях миостатина, всерьез обратив внимание на тех огромных подопытных мышей. Наверное, они и натолкнули меня на мысль о Ленни из «Людей и мышей» Джона Стейнбека. Ленни как раз необычно большой, сильный и убивает мышей, когда пытается с ними играть, ну и еще одного человека. Внезапно я заметила сходство между моим повествованием, выросшим из научного подхода, и знаменитым романом Стейнбека.

Мне всегда нравилось творчество Стейнбека, и я даже упоминала его и «Людей и мышей» в моем прошлом романе, «Смола». Теперь же мне захотелось переместить героев из Ютландии в обстановку, которая могла бы напомнить атмосферу повествований Стейнбека: жизнь сезонных рабочих, поля, пыльные сельские дороги, река, горы на горизонте. Точно такие пейзаж и атмосфера требовались для развития моего рассказа.

На этот раз я попробовала уйти от указаний на место и время и разместила своих героев в некую страну в Южной Европе в неопределенный момент истории, тем самым сняв с себя всякие ограничения и дав возможность писать, что захочется.

Радуясь и вдохновившись сходством со Стейнбеком, я позволила «Мышам и людям» стать очевидной отправной точкой, рамочной историей, которую я растягиваю в нужные мне стороны. В этих объятиях покоится основной рассказ, а где-то в глубине устроился мальчик из Берлина и мыши-великаны из Балтимора.

Понимайте как знаете!

Примечания

1

Бочче – популярная в Европе игра родом из Италии, в которой игроки делятся на команды и по очереди кидают шары, стараясь расположить их на игровом поле максимально близко к заданному шару.

2

Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего (Исх., гл. 20; Второзак., гл. 5).

3

Не желай жены ближнего твоего, не желай дома ближнего твоего, (ни поля его), ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, (ни