Читать книгу "Дом горячих сердец - Оливия Вильденштейн"

влагу, что изливается из меня?

— И не дать своему рту напиться тобой?

О.

Боги.

После его пошлого признания и прикосновения его костяшек, я вся вспыхиваю, точно подсвеченная изнутри. Как он может говорить о том, что хочет прикоснуться своими губами к тому месту? Он совершенно точно не может этого желать.

— Я ничего так не желаю.

— Почему? — говорю я, задыхаясь, когда его пальцы перемещаются выше и касаются особенно чувствительной точки. — Почему ты хочешь это сделать?

Он перестает меня дразнить, выпрямляется и смотрит на меня сверху вниз.

— Mo khrà, а почему я не должен этого хотеть?

— Потому что… Разве это не, — я морщу нос, — грязно?

— Грязно?

Он переворачивает руку, вытягивает один палец и погружает его внутрь меня.

Шок, который я испытываю из-за этого проникновения, сменяется приятной наполненностью. Мои лёгкие сжимаются, и его имя срывается с моих губ на выдохе. Он вынимает палец, и в то же время прижимается носом к моей шее, а затем снова запускает его внутрь. Всё моё тело начинает содрогаться, и эта дрожь никак не отпускает меня.

— Ты и так уже меня поймала, Behach Éan. Но продолжай вибрировать.

— Я поэтому… поэтому… трясусь?

— Да, mo bahdéach moannan.

«Мо бадок мианан?»

— Что это… значит?

— Моя прекрасная пара.

Когда он вынимает палец, мне кажется, что я потеряла жизненно важную часть себя. Ощущение пустоты только усиливается, когда он отпускает ткань, которую он сдвинул с моей плоти, и она возвращается на место с лёгким хлопком.

На моём лице, должно быть, написано недоумение, потому что он бормочет, с живостью в голосе:

— Какая нетерпеливая маленькая птичка.

Он подносит пальцы, которые были на мне — во мне — к своим губам и вытягивает средний палец, кончик которого блестит так, словно он окунул его в мёд. И когда он вылизывает его дочиста языком, я едва могу сделать вдох.

— Как мёд. Именно такая ты на вкус, Фэллон.

Воздух становится удушающе горячим, как и кровь под моей кожей.

Лор перемещает палец, который он только что облизал, обратно мне под юбку, сдвигает ткань и теперь погружает уже не один, а два пальца. Подвигав ими пару раз туда-сюда — чёрт побери, всего пару раз — он снова меня оставляет.

Я прищуриваю глаза.

— Ну-ну, — тихонько усмехается он, потому что знает, что, дразня меня таким образом, он доводит меня почти до слёз. — Хватит дуться, Behach Éan, и раскрой свой прекрасный ротик. Я хочу, чтобы ты поняла, почему я планирую провести бόльшую часть своей жизни у тебя между ног.

Он подносит пальцы к моим губам и ждёт.

Всё ждёт и ждёт.

Он действительно ожидает, что я… что я… что я…

— Я не коснусь тебя, пока ты не попробуешь себя.

— А я-то думала, что мужчина вроде тебя не опустится до шантажа.

— Любовь моя, мужчина вроде меня живёт ради того, чтобы принуждать и сражать. А теперь раскрой рот.

Я делаю, как он говорит, и он запускает пальцы мне в рот с такой томностью. Мои соки покрывают каждый миллиметр моего языка. И нет, я не понимаю, чем его это так привлекает. Я имею в виду, что эта терпкая сладость не самая ужасная вещь в мире, но я пробовала вещи и получше, например, горную ягоду или ликёр, который они выжимают из её кожуры; а ещё губы Лора — я обожаю вкус его поцелуев; или сыр из Монтелюса — боги, добавление соли делает его просто нереальным.

Он качает головой, после чего наклоняется вперёд, заменяет палец своим языком и вылизывает каждый тёмный уголок моего рта, словно пытается избавить меня от вкуса, который он туда поместил.

«Мне больше достанется».

Пока он завладевает моим ртом, я вспоминаю о том единственном разе, когда я касалась своими губами другого мужчины. Я не хочу об этом вспоминать, и, судя по рыку, который проникает в моё сознание, Лор этого тоже не хочет. Но это воспоминание всё равно всплывает, несмотря на все мои усилия задвинуть его подальше в сувенирные коробочки моего сознания.

Как бы я хотела выбросить ключ к этой конкретной коробке.

Мне очень не понравился мой первый раз, и я неожиданно начинаю переживать что второй раз мне тоже не понравится. Что если я возненавижу сам акт? Что если мне будет больно? Я не хочу, чтобы мне было больно.

Лор отрывается от меня, и его светящие глаза приобретают ледяной оттенок.

— Это будет первый и последний раз, когда мы обсудим твой первый раз, Фэллон.

— Я не… я бы предпочла не…

Он касается большим пальцем моей щеки.

— Я бы тоже предпочёл это не обсуждать, но ты должна знать, что если тебе было больно, то только потому, что он был эгоистичным придурком, который не позаботился о том, чтобы подготовить твоё тело.

Рядом с его глазом начинает дёргаться нерв, словно этот разговор убивает его.

— Меня злит не этот разговор, а человек, который поместил в твои глаза этот страх. Тебе нечего бояться. Нечего. И если в какой-то момент ты почувствуешь боль, ты попросишь меня прекратить, и я, мать его, прекращу. Ты меня услышала?

Я смотрю на него, раскрыв рот. Смесь унижения и восхищения наполняет мою грудь.

Он обхватывает мои горящие щёки руками, и запрокидывает мою голову.

— Ты мне доверяешь?

— Да.

— Хорошо.

Его руки опускаются на бретельки моего платья, и он резко сдёргивает их с моих вздымающихся плеч.

Когда ткань опускается по моим рукам, освобождая мои груди, я спрашиваю:

— А ты мне доверяешь, Лор?

Его взгляд отрывается от затвердевших пиков, смотрящих на него.

— Ты моя пара, Фэллон.

— Я и раньше была твоей парой, но ты мне не доверял.

— Ты права. Это было мелочно с моей стороны, но поскольку я древний правитель, я, похоже, не был готов к горечи твоего отказа.

Он проводит ладонями вниз по моим рукам, подхватывает ткань и спускает её ещё ниже.

Комбинация такая узкая, что прилипла к моей талии.

— Как зовут женщину, которая плохо отозвалась об этом теле?

— Что?

— Ты упоминала, что у кого-то хватило дерзости заставить тебя усомниться в том, как шикарно ты выглядишь.

— Я почти уверена, что не упоминала об этом. По крайней мере, вслух.

— Назови её имя.

— Лор, это не имеет значения.

— Для меня имеет значение, если кто-то причиняет боль моей паре.

Он кладёт руки на мой торс, и его большие пальцы прижимаются к впадинкам, тянущимся вдоль моего пресса. Его руки взбираются вверх по моему телу и останавливаются под