Читать книгу "Молитва из сточной канавы - Гарет Ханрахан"

Все они ждали, надеялись, что отныне он будет за них говорить, за них драться. Такова была мечта Иджа – вложить в руку бедноты нож, сделать поединок честным.

В уме проплывали разрозненные строки рукописи Иджа, и он хватал их и принимался читать их вслух. Он понятия не имел, осмысленны или нет его слова, но продолжал говорить, пока не потонул в гуле толпы.

– ИДЖСОН! ИДЖСОН! ИДЖСОН!

Кровь ударила по его незасоренным венам. Каждый дюйм его тела охватил огонь. Хлопки и приветствия, алкагест для души, растворяли страхи, вдыхали в его окостенелые мечты новую жизнь.

Народ рядами устремился мимо него, к Таммуру и жетонам для голосов.

Кари выскользнула из толпы, как только начались речи. Присутствие здесь Хейнрейла обескуражило ее. Она собиралась встретиться с ним на сточном судилище через день-два, когда у нее будет время подготовиться. Ее инстинктивная реакция на неожиданности – бегство, а убегать нельзя. Теперь, когда Шпат воплощал ее план. Поэтому она слиняла на край сборища – так далеко, как могла, не покидая зал. И высматривала Мирена или Крыса – с Хейнрейла станется тайком попытаться прирезать ее в толпе, а она не обвешана броней, как Шпат.

Молчание колоколов притупляло чувства. Теперь она неполноценна и не уверена в себе. Голос Шпата взлетал над собранием, он рассказывал, как даст отпор гильдии алхимиков, как заберет у них город, но настроение толпы для нее оставалось загадкой. Даже если здесь они победят, неизвестно, будет ли этого достаточно. Мойка уже на стороне Шпата, но Мойка – это не весь город. В других частях есть другие воры, и они могут быть по-прежнему у Хейнрейла на прикорме.

Сюда, расталкивая народ, продвигался телохранитель Хейнрейла. Кари забеспокоилась, не собрался ли он напасть, и отступила, ища укрытие. Но громила только расчищал в давке путь. К ней несмело, бочком подкрался Хейнрейл. Он осунулся, стал ниже ростом – не таким он сюда заходил. И казался очень, очень усталым.

Ее нож уже в руке. А под рукой его ребра.

Перемирие, напомнила она себе.

– Ах, Кари, – сказал Хейнрейл. – Верно ли, что ты посвящена в секреты каждого из людей?

– Вполне верно.

– Кроме моих, однако. – На его пальце покачивался амулет. Амулет матери на серебряной цепочке.

Кари двадцать лет носила этот талисман на шее, ни на миг не снимая, пока Хейнрейл не отнял его. Однако сейчас она смотрела на него словно впервые. Он был изготовлен из темного металла под потертой эмалью – определить металл она никак не могла. Перед ее глазами он загорался тьмой, вспыхивал скрытой силой. Стало понятно – сила пробудилась в нем и в ней самой одновременно, и кулон как-то участвовал в ее посвящении этой силе при Башне Закона.

Она дернулась за цепочкой, но Хейнрейл быстрее, и амулет исчез под рубахой.

– Так я и думал. Мне не дано твоих сил, но я знал, в тебе что-то не так, сразу как спалил на воровстве твою задохлую тушку. Я все про тебя знаю, Кариллон Тай.

– Ты не знаешь ничего. А если б знал, не стал бы общаться с алхимиками.

– А с кем общаешься ты? Полагаю, ты знаешь, откуда берутся твои видения. Мы оба заключили сделки с чертями. – Он вздохнул, пригладил голову. Выглядел он измученно. – Понимаешь, я этого не хотел. Я любил Иджа и заботился о его сыне. Его хотели выкинуть из гильдии, когда он заболел. Я не дал им. Больной – не значит бесполезный. Я имею в виду – погляди на него. Гляди! Не прошло двух недель, а вы обставили меня. Честь и хвала вам обоим.

– Дай неделю сроку, и мы тебя вообще уроем.

– Встречное предложение. Ты убеждаешь Шпата отменить вызов. Вали на Таммура за дурной совет – тут ты не погрешишь против истины. Шпат становится моей правой рукой, занимает место Холерного Рыцаря. Я буду тебя защищать. Мы работаем вместе, дадим отпор…

Шпат кончил речь. Оглушающая тишина. Таммур встал на стол, взмахнул руками и призвал голосовать. Толпа устремилась вперед, бросать жетоны в горшок. Квадратики черной ткани за Хейнрейла. Разумеется, камешки за Шпата.

– А кто защитит тебя? – возразила Кариллон. – Вот мое предложение – гони назад мой амулет, и, может быть, мы тебя пощадим.

– Тогда всё. – Хейнрейл покачал головой. – Не говорите, что я не пытался.

Он отвернулся и медленно побрел к главному выходу. Сейчас произойдет что-то страшное, осознала Кари и бросилась с ножом в руке его догонять. Ее перехватил телохранитель, швырнул на стену. Послышались крики, раздался вопль. Телохранитель Хейнрейла пришпилил ее со знанием дела – сжал кисть так крепко, что рука враз онемела, и Кари выронила нож. К горлу прижалось кривое лезвие. Ухо обдало гнилым дыханием.

– Откроешь рот – сдохнешь, ведьма.

И тут донесся клич:

– Шухер! Вальты!

Сквозь переднюю дверь, в боковую дверь и втискиваясь в окна, хлынула восковая армия, неудержимый поток свечного сала. Сотни сальников заполонили ночлежку таким валом, что нескольких воров, присматривавших за входом, смели просто вмиг.

Поэтому они ее ослепили, догадалась Кари. Если бы городские колокола не умолкли, она могла бы увидеть сальников, марширующих от церкви Нищего Праведника, и предупредила бы Шпата с ворами, что в ночлежке стало опасно.

– Не двигаться! – проорал ворам Хейнрейл. – Ради всего, не рыпайтесь на них, не то вас убьют на месте. Всем, каждому – стоять, на хер, тихо!

Сотни глаз смотрят на Шпата. Сражаться или…

Однако здесь были не одни только воры и головорезы. Здесь все, кто живет в этом доме, обычные люди вроде Угрюмой Мамули и ее внуков. Кафстаны. Прочие, совершенно невинные. И надо всеми занесен нож. Шпат склонил голову, протянул руки, и два сальника подскочили к нему. Связали его каменные запястья путами алхимического шнура.

В толпе рыскал еще один сальник. Полная задница, этого она опознала – сальный чан почти не исказил его черт, лишь борода сделалась твердым выступом из обработанного воска, а правая рука ненормально гладкая, без морщин, как у младенца.

Джери, ловец воров. Ныне Джери-сальник. Он отобрал Кари у телохранителя Хейнрейла. Открыл рот, вроде как собираясь ей что-то сказать, но только невнятно заскрежетал и брызнул в глаза струйкой жгучей молочной жидкости. Она попыталась разорвать его хватку, но выхода не было. Она оглянулась, молясь, чтобы найти хоть какую-нибудь штуковину, которая сгодилась бы в помощь. Может, Крыса – атаковать их, или Мирена – телепортироваться и выкрасть ее. Или Онгента – поразбрасывать чары.

Но Мирена ни следа, а Онгент отлеживался после исцеления Шпата. А Крыс сюда не пришел. Она приметила позади толпы фигуру в капюшоне, потом вторую, потом еще, но все они явились с Хейнрейлом. Держались поодаль, склонив головы, и не вмешивались в происходящее.

Прибыли новые стражники – тоже сальники, но одеты в костюмы гильдии алхимиков, а не в поношенные синие кители городского дозора. То была почетная гвардия гильдмистрессы Роши. За ними следовала она сама, по-видимому, ничуть не пострадав от ножа и падения с крыши менее суток назад. Джери подтащил Кариллон и швырнул перед Рошей.