Читать книгу "Двойник для шута - Виктория Угрюмова"

— Очень скоро — через двенадцать часов после выхода из Роанского порта.

Он обнял их своими огромными лапищами и сказал:

— Знаете, ребята, хоть вы и работаете на одноглазого, мы с вами станем друзьями.

Для такого специалиста, как Коротышка, пробраться на плохо охраняемый кадазан было делом нескольких минут. Правда, потом бангалорский капитан недосчитается двух матросов. А матросы будут долго удивляться тому, что очнулись в полдень на портовой площади, а не на корабле, и головы у них раскалываются от невыносимой боли, но это уже неизбежные издержки, как сказал бы Сивард с наидобродушнейшей улыбкой из своего неисчерпаемого арсенала.

Трое мужчин проскользнули сперва на палубу, а затем в трюм бангалорского корабля, благословляя тьму и удачу. В трюме они забились в самый дальний угол, протиснувшись в щель между выгнутым бортом и бочонками, и замерли. У них над головами раздавались шаги, скрипели доски, были слышны приглушенные голоса. Коротышка Ньоль-ньоль внезапно напрягся и тронул за плечо стоявшего рядом Крыса.

— Послушай!

— Что? — прошептал Крыс.

— Кажется, на борт поднимаются пассажиры.

И впрямь, наверху послышалось оживление: забегали матросы, капитан принялся хриплым голосом отдавать команды. Заскрипел ворот, а затем загрохотала якорная цепь. Корабль сильно качнуло, и спутники почувствовали, что судно начало двигаться.

— Ну вот, — удовлетворенно прошептал Коротышка. — Мы на борту, бангалорцы на борту. Теперь осталось только продержаться до рассвета.

— А почему бы и нет? Даже если сюда кто-то зайдет за водой или вином, то обнаружить нас не сможет.

— Вот и молись, чтобы не смог, — прошипел Мыш. Они постарались принять самое удобное положение, которое только было доступно, и расслабились, сладко задремав. Перед тем как смежить усталые веки, Крыс удовлетворенно произнес:

— Какие же мы молодцы, что не избежали искушения и плотно поужинали в «Жизнерадостном пирожке». Совершать безумства на голодный желудок практически невозможно.

— Согласен, — кивнул Коротышка.

Проснулись они на рассвете — от холода, боли в затекших членах и топота сапог над головами.

— Сколько там, наверху, может быть людей? — спросил Мыш, едва к нему вернулась способность двигать челюстями.

— Обычно кадазан управляется командой человек в пятьдесят.

— И еще пассажиры. Многовато, — заметил Мыш.

— Знаете, — протянул Крыс, — при свете дня мне наша вчерашняя затея кажется менее удачной.

— Что ж теперь делать? — широко улыбнулся Коротышка. — Только продолжать в том же духе.

— Оно-то, конечно, так, но вставать лень. Я по утрам очень тяжело просыпаюсь.

— А ты хорошо понимаешь по-бангалорски? — спросил Коротышка. — У меня, например, с разговорной речью не очень-то. Они как защелкают, как затарахтят, так у меня словно мозги вышибает.

— Ничего, не волнуйся, — шепнул Крыс. — Я хорошо понимаю, а Мыш еще лучше. Он даже диссертацию защитил в университете по бангалорской самобытной культуре, так что он у нас вообще специалист.

— Ух ты! — искренне восхитился Ньоль-ньоль. — Я ученых людей уважаю. Самому вот не пришлось учиться, но умников люблю.

— Не пришлось ему учиться, — хмыкнул Мыш. — А кто знаком с древними знаниями токе? Интересно! Если бы все такими неучами были, мир бы уже стал похож на обитель Бога.

— Это ты преувеличиваешь, — отмахнулся явно польщенный Коротышка. — А что, скажи, ты сейчас думаешь по поводу бангалорской культуры?

Мыш охнул, когда резкий крен корабля заставил его вжаться спиной в ребристый борт, и отпустил несколько фраз по поводу предмета своего когдатошнего исследования. В переводе выходило, что бангалорская культура резко утратила для него свою привлекательность и годилась только для извращенного употребления грязными людьми в нетрезвом состояний.

— А то давай к нам, в братство! — предложил восхищенный Ньоль-ньоль. — Если ты перед моими ребятами такую речугу завернешь, они за тобой и в огонь и в воду.

— Увольте, — перешел Мыш на язык утонченных аристократов. — Я ни в огонь, ни в воду не стремлюсь. Я здесь вообще по чистой случайности.

Его друзья и рассмеялись бы, но им было нельзя. И потому они титаническими усилиями воли хранили каменное выражение лиц.

— Вот еще что, — снова заговорил Коротышка спустя несколько минут. — Неизвестно ведь, как дело обернется, и потому я хочу, чтобы вы на всякий случай запомнили: у Эрлтона — нашего побратима — был на все тех же проклятых Бангалорах какой-то родственник. Он о нем никогда не говорил, кажется, они давно потеряли друг друга из виду и не стремились возобновлять отношения. Но чем больше я думаю, как мог попасть к Джою этот стерженек, тем больше мне начинает казаться, что это единственное нормальное объяснение случившегося. Каким-то образом наш побратим очутился на архипелаге, и я почти уверен в том, что он встретился там с тем, кого даже вспоминать не хотел, — а вот что там произошло?

— Что же ты до сих пор молчал? — прошипел Крыс.

— Виноват, признаю. Но я только сейчас об этом вспомнил — само собой в голове всплыло. Я же говорю, он никогда об этом человеке не говорил, так, обмолвился всего один раз. Но я уверен, что мне не почудилось и что я ничего не перепутал. Наверняка уверен.

Следующие несколько часов они провели в постоянном напряжении, но ничего особенного не случилось. Сколько ни напрягали трое друзей слух, так и не услышали никаких существенных разговоров, даже слова разбирали с трудом. Только громкие и отчетливые команды капитана долетали до них без искажений. Еще пришлось им выслушать беседу двух матросов, которые стояли, видимо, прямо над ними.

— Два янщика ему предоставь! — возмущался один. — Грит, бутто он "меня предупреждал нащет двух пустых янщиков на манер гроба и двух мешков земли. Я ему отвечаю: про землю предупреждали — землю я и доставил честя по чести, а про янщики толка не было.

— А он?

— Шо он? Зверь… Я, грит, с тебя ремней понарежу, остолоп! Ты, часом, не знаешь — хто он таков, ентот остолоп? Наш капитан такое разнообразие в бранной речи имеет, шо и не поймешь без бунтылки, кем он тебя сегодня обругать соизвоил.

— Так чего с ящиками-то? — не унимался его приятель.

— Чаво, чаво? Сколачивать нонче буду, грит, шоб высокие и уместительные. Кого туды уместить нужно? Непотребство сплошное деется, вот шо я тибе скажу.

Матросы удалились, и голоса их затихли вдали, а Коротышка, осторожно разминая затекшие мускулы, спросил:

— Как по-вашему, зачем им эти ящики?

— С землей? — усмехнулся Крыс. — Что-то будут через таможню перевозить.

— А таможенники не догадаются проверить ящики? — изумился Коротышка. — Странно: как только товар ни прятал, а такого придумать не мог. Мне казалось, даже самый большой дурак догадается покопаться в таком тайнике.