Читать книгу "Контроль над разумом и другие сражения холодной войны - Леонид Млечин"

В Англии отвергли это предположение: немыслимо устанавливать мину на корабле, который привез в Лондон правительственную делегацию.

Корреспондент «Красной звезды» в Северо-Кавказском регионе Александр Хроленко тоже выразил сомнение в подвигах Эдуарда Кольцова, который рассказывал, что убил британского боевого пловца. Корреспондент военной газеты не уверен, что вообще существовал отряд спецразведки «Барракуда»:

«В северных широтах ночью под водой — темно, своей руки не видно. И скудное береговое освещение ничего не меняет. В таких условиях рассмотреть диверсанта, закрепляемую им мину и просто клубящуюся в воде кровь — просто ненаучная фантастика…»

Кольцов рассказывал, что орден ему вручил контр-адмирал Николай Венедиктович Тишкин, который в 1952–1955 годах был начальником флотской разведки. Но в 1956 году адмирал Тишкин уже ушел из разведки.

Подольский Центральный архив министерства обороны сообщил «Красной звезде»:

«В картотеке учета награжденных Кольцов Эдуард Петрович, 1933 года рождения, уроженец города Ростов-на-Дону, не значится. В учетно-послужной карте на старшего лейтенанта Э.П. Кольцова… сведений о награждении орденом Красной Звезды не имеется».

В 1957 году тело в водолазном костюме всплыло в районе Портсмута. Его обнаружили рыбаки. На нем не было ни головы, ни рук, поэтому опознать тело и определить причины смерти не представлялось возможным. Судебные медики сочли, что это тело коммандера Крэбба, и он был похоронен на местном кладбище. Документы, относившиеся к этой истории, преданы гласности лишь частично. Все материалы по делу Лайонела Крэбба будут рассекречены только в 2057 году, через сто лет после его смерти.

Хотя руководители военно-морской разведки напомнили премьер-министру Идену, что во время визита англичан в Ленинград советские морские пловцы занимались тем же самым, он разозлился, узнав об истории с боевым пловцом. Приезд Хрущева и Булганина в Лондон был крайне важен, потому что свидетельствовал и об успехе дипломатии Идена, и о том, что Англия все еще входит в тройку великих держав.

Иден сменил на посту премьер-министра Черчилля, у которого случился удар. Это тщательно скрывалось. За закрытыми дверями его уговаривали передать пост главы правительства Идену. Черчилль сопротивлялся.

Он оставался на посту премьер-министра только в надежде оказать человечеству последнюю услугу — путем личной встречи с американским президентом и советским премьер-министром попытаться не допустить использования водородной бомбы и тем самым помочь рассеять в мире страхи и ослабить международную напряженность. Он хотел вернуть Англии и себе прежнюю, особую роль в Европе. Но Эйзенхауэр не испытывал к нему никаких сентиментальных чувств и отверг идею встречи трех лидеров.

Черчилль уже не хотел читать бумаги, он не мог сосредоточиться, перескакивал с одной темы на другую. Иногда он забывал нужные слова. Фактически его заставили уйти в отставку. Чтобы отметить его заслуги, 4 апреля 1955 года на прощальный обед к нему приехали королева Елизавета II и герцог Эдинбургский, чего британские монархи никогда не делали. Впервые королева была гостем в резиденции главы правительства.

Уинстон Черчилль не мог смириться с уходом. После обеда он поднялся к себе, сел на кровать и сказал своему секретарю:

— Я не верю, что Энтони с этим справится.

Возможно, он был прав. Черчилль бы не позволил спецслужбам ради осмотра винтов крейсера «Орджоникидзе» ставить под угрозу отношения с Советским Союзом.

Черчилля заставили уйти с поста главы правительства, но не из парламента. Он так и оставался депутатом. Физически он уже был плох, не узнавал знакомых, но все еще получал удовольствие от сигар и бренди. И вдруг в один день он отказался и оттого, и от другого. Он как-то сразу утратил интерес к жизни…

После скандала вокруг пропавшего коммандера Крэбба премьер-министр Энтони Иден произнес в палате общин только одну фразу:

— В виду особых обстоятельств этого дела считаю необходимым объяснить, что сделанное было совершено без санкции и без ведома министров ее величества.

Лидер оппозиции Хью Гэйтскелл заметил, что отказ Идена объясниться заставляет общество считать, что в реальности коммандер Крэбб исполнял шпионскую миссию.

— Вы вольны говорить все, что вам угодно, — отрезал Иден.

Вернувшись на Даунинг-стрит, Иден сказал сэру Норману Бруку, секретарю кабинета министров, что «разведка некомпетентна и неадекватна». Нынешнему руководству разведки нельзя доверять.

И вот тогда начальником разведки Иден назначил руководителя МИ-5 Дика Уайта. В аппарате контрразведки собрали большую сумму, на которую приобрели серебряный чайный набор и вручили шефу прощальный подарок.

14 июля 1956 года Дик Уайт перебрался в резиденцию начальника разведки, в дом № 21 у ворот королевы Анны. На дверях красовалась табличка «Ассоциация семей военнослужащих». В реальности большая часть дома занимали офисы разведки. На первом этаже устроили официальную квартиру начальника разведки — большая гостиная и спальня. Каждое утро Уайт отправлялся в рабочий кабинет пешком по узкой аллее. Он говорил, что чувствует себя так, словно спускается в бункер, откуда ведется холодная война. Рабочий день начинался в десять утра. Уайт приходил на полчаса раньше.

Начальник контрразведки консервативной организации был переброшен в гнездо форменных пиратов, воспитанных на приключениях военного времени. «Иногда приходится хлебать из одной миски с дьяволом» — это пословица относится к разведке. Разведка представляла собой что-то вроде частной армии.

— Мы только что закончили одну войну, — с наслаждением вспоминал сотрудник МИ-6, — и ждали следующей.

Уайт понимал, что его подчиненные служат родине, постоянно нарушая закон. Радовало его только одно:

— В Британии, в отличие от Америки, я не должен был получать официальной санкции на то, что у нас делалось.

Рабочий кабинет начальника внешней разведки находился в доме № 54, Бродвей-билдингс. Старое здание, мрачные коридоры, темно-коричневый линолеум на полу, матовые стекла в окнах. Лифт останавливался только на четвертом и седьмом этажах. Остальным приходилось пользоваться лестницей.

Местная шутка:

— Почему лестница похожа на публичный туалет?

— Потому что сюда приходит одно дерьмо.

Окна кабинета начальника разведки, украшенного красным ковром, выходили на станцию метро. Плотные шторы были всегда задернуты, чтобы никто с улицы не мог видеть, что происходит внутри. Директор сидел спиной к окну. Перед столом два кожаных кресла. На полках старые справочники. На стенах фотографии предшественников. На письменном столе стояла чернильница с зелеными чернилами, которые использовались в служебной переписке, и писчая бумага голубого цвета.

Во времена Стюарта Мензиса в письменных ящиках стола лежали пачки наличных, которые вручались агентам. Но Дик Уайт уже не имел дела с деньгами. Он только подписывал счета на небольшие суммы, на которые его секретарь покупала сигареты и чай для посетителей. Жалованье платили раз в неделю. В отличие от состоятельных предшественников Уайт жил на зарплату.