Читать книгу "Дети Велеса - Андрей Расторгуев"

Вдруг сквозь треск проседающих перекрытий из глубины кузницы донёсся хриплый смех. А за ним громогласный крик Ставра, который услышали все без исключения:

– Я вас найду! Слышите?! Я приду к вам и поквитаюсь! Будьте вы прокляты!..

Пламя буйствовало уже внутри кузницы, выбрасывая наружу длинные, пышущие нестерпимым жаром языки через оставшийся без двери вход. Нет, не могло быть там ничего живого. Даже воздух, и тот весь выгорел. Но последние слова кузнеца слышались чётко. Его предсмертное проклятие убийцам. И те поняли. Стояли, не шевелясь, перед полыхающей кузницей, опустив арбалеты в ставших вдруг безвольными руках.

Треск усилился. Разрастаясь, превратился в грохот. Крыша сложилась и рухнула вниз. Оттуда взвился огненный смерч. Закрутился в спираль, расшвыривая фейерверки оранжевых искр, тонущих в густом дыме, нещадно коптящем небо.

– Ставрушкааа! – громом среди ясного неба резанул слух надрывный женский вопль.

Медяник обернулся. Так и есть. За спиной Лада с искажённым, терзаемым душевной болью лицом. В мокрых глазах отражается огонь, в котором только что сгинул её муж. Руки крепко сжимают худенькие плечи Дары, уткнувшейся в мамкин передник. О боги, она же выдала их с головой!

Митька выглянул во двор. Все скиты смотрели в их сторону, а к дому уже направлялся ближайший десяток солдат.

– Уходите в дом. Спрячьтесь понадёжнее, – бросил через плечо и распахнул дверь, поднимая топор, крепче перехватывая его двумя руками.

Дальнейшее отложилось в памяти дровосека нечёткими, размытыми образами.

Град отскакивающих от его медной оболочки стрел, не причинявших никакого вреда. Мелькание перекошенных злобой лиц. Клинки кочевников и собственный топор, рубящий эти лица, не тратя времени на отбивание бесполезных ударов.

Его оттеснили вглубь дома. Скиты битком набились в ставшую сразу тесной комнату с печкой, где спрятались женщины. Дара погибла почти сразу, когда пыталась проскочить мимо солдат к выходу. Досталось мечом и Ладе. Зажимая рану на животе, она упала в углу возле печи. Митька отогнал скитов и встал над ней, никого не подпуская. Смертельно раненая женщина, роняя слезы, нашла в себе силы подняться и раскидать по комнате горящие головешки. От огня вспыхнула разложенная солома, начался пожар. Скиты поспешили покинуть дом, а умирающая Лада обессиленно легла на пол, заливаемый собственной кровью, и остекленевшим взглядом уставилась на появившихся вдруг перед ней домовых. Ёршик и его дед Воструха беззвучно плакали, не стесняясь горьких слёз. Молча прощались с хозяйкой, зная, что вместе с домом умрут и они.

– Простите… – едва слышно прошептали её губы, и жизнь покинула женщину.

Пламя охватило весь дом, с одинаковой прожорливостью поглощая как древесину, так и тела людей на полу. Митька, объятый огнём, продолжал стоять над Ладой, по-прежнему сжимая в руках обагрённый вражьей кровью топор с горящим топорищем, единственной деревянной деталью его экипировки…

Глава 3

– Понятно теперь, почему скиты мёртвого Ставра землёй засыпали. Он бы не оставил их в покое. Везде бы являлся, где только мог, и вредил всячески. – Михайлик размеренно помешивал варившийся в котелке суп, в котором плавали куски мяса недавно подстреленного им зайца.

Все четверо сидели у костра, невдалеке от остова ворот, и под негромкое бульканье кипящей похлёбки обсуждали разыгравшуюся здесь трагедию. Митька ушёл за дровами, выполняя свою привычную работу – что бы там ни было, а жизнь продолжалась.

– Да, – подал голос второй ведун, втягивая носом ароматный запах бульона. – Не будь чародея, не понадобилось бы Яромиру тех скитов нагонять. Ставр и без того устроил бы им лютую смерть.

– Это проклятие их проняло. В дороге, небось, напасти всякие случаться стали. То лошади охромеют, то людей болезнь свалит. В болото или в дебри какие залезут. Вот Яромир-то их и настиг. А то ищи ветра в поле.

Зачерпнув из котелка, Михайлик подул на ложку. Отхлебнул, причмокивая. Слизав жирные капли с усов, удовлетворённо крякнул:

– Готово, можно снедать.

Они подхватили котелок, отнесли в сторону. Сгрудившись над ним, принялись поочередно вычерпывать ложками наваристый суп, набивая свои желудки, порядком отощавшие за последние несколько часов сплошных переживаний.

Вернулся Митька с большущей охапкой дров. Взамен топора, безвозвратно сгинувшего в пожаре, Стас отдал ему свои тренировочные мечи. Пырёву они без надобности. Ведь у него теперь Варяг, который всегда под рукой.

Пришлось, правда, преподать дровосеку небольшой урок по владению мечом. После него целым остался лишь один тренировочный клинок. Второй Стас перерубил, сам того не желая. Режущая кромка Варяга легко прошла сквозь чужую сталь. Надо было не им фехтовать, а теми двумя болванками, для чего они, собственно, и предназначались. На это не преминул указать Михайлик, досадливо вертевший в руке обломок меча.

– Эвон как ровно срезал, – восхищённо цокал он языком, проводя пальцем по месту излома. – Будто сквозь масло прошёл. Отличный клинок тебе от Ставра достался. Что значит добрый кузнец. Из холодного железа такую вещь создал.

Уцелевший меч никак не помещался Митьке под панцирь. Приспособили его за спину. Так и стал ходить медный дровосек с торчащей над плечом рукоятью, словно заправский рубака. Правда использовать клинок мог лишь в качестве топора или, на крайний случай, мачете. А иного ему пока и не требовалось.

– Что же Ставр-то семью отсюда не увёз, – досадливо покачал головой Аркаша. – Все бы сейчас были живы.

– Куда бы он с бабами подался? – Михайлик облизал свою ложку и сунул за голенище. – Ближайший укреплённый город – Суматошье – как раз на пути скитов. Что там сталось, и без меня ведомо. А подворье Ставра очень даже удобно стоит. Особняком от всех дорог, по которым кочевники шли. Это после Трепутивля они по разным направлениям разбрелись. Каждый род по-своему домой вертался. Где вздумалось, там и проложили путь. Ещё и дружины их отлавливали. Вот и пришлось болезным колесить, кров да пропитание искать.

– Выходит, если бы не победа в Трепутивле, то ничего бы этого не произошло… – горестно пробормотал Стас, получив ещё одно подтверждение неприятных предсказаний Всегляда. Нет, нельзя им больше засиживаться здесь…

– Не кручинься, Станислав, – подбодрил Юнос. – Кто знает, не одержи мы верх в Трепутивле, были бы сейчас живы или нет. Держава княжеская уж точно перестала бы существовать. Тогда не скитов отлавливать пришлось бы, а самим от них по лесам прятаться, словно нежити какой. Потому не забивай голову мыслями дурными. Перестань себя винить. Не всё на свете происходит из-за нас. Каждое событие идёт своим чередом. Начинается и заканчивается независимо от того, что ты сделал в другом месте и в другое время. Эдак мне придётся столько смертных грехов на себя взвалить, что моим потомкам на несколько поколений вперёд не расхлебать.

– В этом он мастак, – поддакнул Башка. – На меня частенько любил дела всякие вешать, белыми нитками шитые.