Читать книгу "Гарпии - Иоанна Хмелевская"

— Можно знать, зачем? — терпко поинтересовалась Фелиция, поливая в гостиной цветочки.

— Идиотский вопрос, — обрадовалась Меланья. — Чтобы после ее смерти унаследовать немалое состояние. Анджей наследует автоматически, поскольку родной отец. Вот интересно, он лично пытался задавить ее на машине и толкал под трамвай?

Сильвия была шокирована.

— Ты никак спятила, собственную дочь? Неужели Анджей так изменился с годами? Ведь раньше у него был мягкий характер. И хорошо воспитан... Вот, сами намажете печенье кремом и повидлом, ставлю все на стол, мне не хочется заниматься этим. А почему ты думаешь, что это все делал Анджей?

— А для чего существует дедукция, идиотка ты этакая? Убивает тот, кому выгодно.

— Нам тоже выгодно! — возразила Фелиция, верная своей застарелой привычке непременно возражать. Меланья немедленно вцепилась в сестру.

— Хочешь сказать, что последние мозги потеряла и подвергла опасности собственную жизнь, лишь бы Доротка задохнулась от дыма в своей каморке?

— И ничего я не подвергала! Всегда сплю с открытым окном.

— Молчи и слушай. Я во всем этом вижу руку Анджея. Вандзю он знал. Прикончил ее, немного подождал и принялся за Доротку. Когда ее прикончит — огребет все ее денежки. Повезло тебе, принцесса, с папочкой...

Доротка слушала болтовню тетки довольно спокойно, стресса она в ней не вызвала. Неприятно, конечно, что лишить жизни ее намерен родной отец, но она как-то никогда не думала об отце, его просто не было в ее жизни. Такое благодушие объясняется, вероятно, и тем, что мысли девушки были всецело заняты обручением с Яцеком и их решением пожениться. Почти все мысли, на другое просто в голове не оставалось места. Неприятно, конечно, если убийцей окажется отец, ну да она это как-нибудь переживет. Вот только не унаследует ли гены убийцы?..

А Меланья разошлась вовсю.

— Надеюсь, будешь ему носить передачи в тюрьму, сигареты и что-нибудь вкусненькое. Такова обязанность примерной дочери, никуда не денешься. Вот увидите, это Анджей. Думаете, полиция опять к нам едет так просто?

— Комиссар велел нам всем быть дома, так что одно из двух, — рассуждала Фелиция. — Или что-то имеет сообщить, или кого-то из нас арестует. Из разговора с ним по телефону я поняла — они что-то обнаружили.

Меланья твердила свое:

— Если полиция в состоянии думать логично, она тоже придет к такому выводу, что и я. Ни одна из нас не убивала Вандзю, Яцек и Мартинек тоже.

Кому это выгодно? Анджею...

Подозрительно глядя на Меланью, Сильвия сказала Фелиции:

— Знаешь, почему она взъелась на Анджея?

Наверняка была в него влюблена, а он предпочел Кристину, вот и злобствует теперь.

— Гениально! — фыркнула Меланья. — Скажи, что я еще и подговорила его на преступление!

Независимо от результатов расследования Сильвия чувствовала себя счастливой. Во-первых, опять подвернулась оказия устроить прием, так как старший комиссар полиции велел собраться им всем.

Во-вторых, он сообщил, что снял арест с завещанных Вандой денег, и теперь они могли свободно пользоваться наследством. На радостях Сильвия погнала в магазин приехавшего по вызову Фелиции Яцека. Парень было автоматически включил счетчик, потому как приехал на своем такси, да спохватился и махнул рукой. Во-первых, считай, член семейства. Во-вторых, стал богатым.

При виде роскошно накрытого стола, где доминировали икра и лососина, Мартинек тоже расплылся в счастливой улыбке. Доротка в присутствии Яцека тоже испытывала дотоле незнакомое ей чувство уверенности и тихого блаженства. Павел Дронжкевич не спускал влюбленного нежного взора с Меланьи, никогда раньше не казавшейся ему столь прекрасной, а Меланья в атмосфере влюбленности вдруг растеряла весь свой сарказм и расцвела, как пышная роза.

Бежан вошел в гостиную, окинул взглядом собравшихся и подумал, что никогда раньше не видел столько довольных жизнью людей.

— Вообще-то я не напрашивался на прием, — сказал он устало, — но коль скоро уважаемые пани решили именно так обставить мой приезд, что ж, признаюсь — есть что отметить. Похоже, мне придется речь держать?

— А то вы не знали! — пожала плечами Меланья. — Ведь все детективы заканчиваются речью... главного детектива.

— У нас за детектива Меланья, — на редкость кстати заметила Сильвия. — Она только что нам такую речь выдала...

— Ах, не слушайте мою сестру, пан комиссар, — мило улыбнулась Меланья. — Она у нас так же разбирается в шутках, как свинья в апельсинах. Уж вы на нее не обижайтесь...

И тут раздался голос обычно молчаливой Доротки. Голос твердый, уверенный. Девушка буквально за считанные дни изменилась до неузнаваемости.

— Пан комиссар, поскольку меня назвали главной наследницей, крестную бабулю я не убивала, так что, возможно, располагаю какими-то правами и очень прошу ., очень хочу, чтобы речь произнесли вы, а не мои тетки. Неужели мои отец...

И все-таки на слове «отец» голос девушки дрогнул. Для Бежана этого оказалось достаточным, и он никому не позволил перебить себя, отчего Роберт еще больше зауважал комиссара, а Яцек преисполнился к нему безграничной благодарностью.

— Нет, — сказал он, садясь за стол и повязывая салфетку. — Не ваш отец. Ваш отец — человек порядочный, хотя не хотел бы я быть его женой и даже любовницей. То есть, хочу сказать — если бы я был женщиной, то есть.., ну ладно, оставим это. Полагаю, что могу себе позволить ввести вас в курс дела, поскольку подозрения с присутствующих сняты целиком и полностью, никакого преступления вы не совершали, ну разве что на совести пана Дронжкевича остается городская свалка в Старой Вси.

Павел Дронжкевич при упоминании свалки покрылся багровым румянцем.

— Пожалуйста, берите греночки, — гостеприимно предложила Сильвия. — Пока горяченькие, под икру...

Все за столом занялись греночками, но по-прежнему молча, чтобы не мешать Бежану. Мартинек неосторожно брякнул тарелкой, Фелиция обожгла его яростным взглядом, парень струхнул и попытался не хрустеть греночкой, что оказалось совершенно невозможным.

— Ванду Паркер убила Вероника Павляковская, — продолжал Бежан. — Расследование чрезвычайно усложняло то обстоятельство, что в следствии она фигурировала под разными фамилиями.

Ваша сестра, — обернулся комиссар к Мартинеку, который от неожиданности проглотил греночку не разжевывая, — знала ее по фамилии первого мужа, и называла нам Веронику Банькович. Ей было неизвестно, что после развода Вероника носила опять девичью фамилию, Шидлинская. Прописана она была в доме по улице Фильтровой, в то время как Вероника Шидлинская проживала в доме по улице Черноморской, в квартире своей родственницы пани Вонсяк. Мы же разыскивали Веронику Банькович.

Одновременно объектом нашего внимания стал пан Павляковский, недавно женившийся на некой пани Шидлинской. У нас не возникало никаких нехороших ассоциаций до тех пор, пока пан, — тут комиссар опять указал на Мартинека, у которого очередная греночка застряла в горле, — а точнее, его сестра не сообщила нам кое-какие интересные сведения. Потянули за ниточку и выяснилось, что в Штатах Вероника Шидлинская была знакома с Вандой Паркер и хорошо информирована о ее крупном состоянии. Вероника ловко подсунула поверенному пани Ванды Войцеховскому кандидатуру своего кузена Хубека, когда доверенный начал поиски родственников крестницы пани Ванды. Вероника была в курсе поисков, более того, руководила ими, Хубек действовал по ее указке. Войцеховскому сообщал те сведения, которые она считала нужными для ее целей. Улучив подходящий момент, Вероника вышла замуж за пана Павляковского. Здесь, в Варшаве, уже действовала сама, без посредников. От собственной уборщицы получила исчерпывающую информацию об оформлении пани Вандой завещания в нотариальной конторе, отправив женщину в ту же контору в те часы, когда там находилась Ванда Паркер. А исчерпывающую информацию о вашем семействе, уважаемые пани, Вероника получила благодаря чрезвычайно счастливому для нее стечению обстоятельств с помощью все того же пана Мартинека — жест гренкой в сторону бедного парня, который уже и есть перестал. — Он рассказывал сестре в подробностях обо всем, что происходит в вашем доме, так что Вероника могла детально разработать преступный план. И осуществила его.