Читать книгу "Огонь души - Барбара Вуд"

— Меня послал туда Клавдий. Он хотел кое-что прояснить, а я — единственный, кому он доверяет. У меня не было выбора.

Что-то зазвенело в воздухе. Селена почувствовала это. Это исходило от Андреаса и от нее самой. Оставь, сказала она себе. Мы теперь как чужие. Слишком многое случилось. Не береди старые раны. Оставь все как есть.

Но она не могла. Прошлое имело слишком сильную власть над настоящим.

— Андреас, — тихо сказала она, — я хочу тебя кое о чем спросить. Может быть, я не должна этого делать. Может быть, мне нужно оставить все как есть и постепенно все забыть. После стольких лет…

Он подошел к ней поближе:

— Что ты хочешь знать?

— Ты… — Она смотрела на свои судорожно сжатые руки. Если он скажет «нет», если он скажет «нет»… — Ты когда-нибудь ездил в Пальмиру?

Его лицо выражало непонимание.

— В Пальмиру?

Селена уже жалела, что спросила. Если бы она промолчала, ей не пришлось бы выслушивать правду.

— Почему я должен был ехать в Пальмиру? — спросил Андреас.

Селена положила руку на лоб Британнику.

— Да, я уехал из Антиохии искать тебя. Но не в Пальмиру. Я поехал в Тир.

Она встала и подошла к нему.

— Я оставила тебе тогда сообщение. Ты получил его?

— Да, но какое отношение к этому имеет Пальмира?

— Я объяснила тебе это в записке.

Андреас потер лоб:

— В какой записке? Девушка, которая передала мне твое сообщение, сказала, что ты уехала в Тир.

— В Тир?

— Да, чтобы выйти там замуж.

Селену будто поразило громом.

— Чтобы выйти замуж? И ты в это поверил?

— Таково было твое сообщение.

— Это неправда. Я просила девушку сказать тебе, что я с матерью уезжаю в Пальмиру. Я хотела, чтобы ты поехал следом и забрал меня. Я оставила тебе записку на глиняной дощечке.

— Я не получал ничего, — возразил он, — Зоя сообщила мне, будто ты сказала, что решила выйти замуж за другого.

— Андреас! Это же была ложь!

— Зачем ей было лгать?

— Может быть, она хотела, чтобы ты достался ей?

Андреас пытался вспомнить девушку, которая приютила его тогда после нападения в порту. Это была девушка с грустными глазами, скользившая по дому, как дух. В ту же осень она умерла от изнурительной болезни. Малахус любил ее, это Андреас и сейчас еще помнил.

Он схватил Селену за плечи:

— Ты говоришь, это была ложь, но ты же все-таки вышла замуж.

— Нет! Я никогда не была замужем!

— Но твоя дочь…

— С ее отцом мы не были женаты. Я познакомилась с ним через несколько лет после того, как уехала из Антиохии. Он…

Андреас поцелуем заставил ее молчать, а она обвила его шею руками.

— Я везде тебя искал, — бормотал он, зарывшись губами в ее волосы. — Я уехал в Тир, потом в Цезарею. Я жил тем днем, когда снова найду тебя, Селена. Боль была невыносима. Я думал, если найду тебя, то буду за тебя бороться, буду снова завоевывать тебя. Я понятия не имел, куда ты исчезла.

— Те ужасные месяцы во дворце Лаши, — всхлипывая, лепетала она, — а потом пустыня, все время в бегах, вечно в страхе. Но ты всегда был со мной, Андреас. Я молилась, чтобы однажды ты меня нашел.

— И теперь я тебя нашел и больше никуда от себя не отпущу. Я никогда никого так сильно не любил, Селена, как люблю тебя. Ты снова научила меня мечтать, снова научила надеяться. Ты вернула мне веру в себя, а потом исчезла, и все мечты и надежды разбились. Я снова ушел в море.

— Теперь мы снова можем мечтать, Андреас! Вместе! Мы снова можем начать с того места, где мы остановились в гроте. Ты будешь сочинять свои трактаты, ты будешь обучать, а я…

Они снова слились в поцелуе, и всю жестокость их разлуки смыло слезами. Андреас повел Селену в ту часть дворца, где он жил.

ВОСЬМАЯ КНИГА

РИМ

59

Тут он и стоял. Домус Юлии, приют для больных и страждущих.

Императрица Агриппина подняла занавес своего паланкина ровно настолько, чтобы видеть происходящее, не будучи самой замеченной. Она приказала остановиться на левом берегу Тибра, чтобы понаблюдать за тем, что делается на острове, где строился Домус Юлии. «Эта женщина, — думала она в эту минуту, — очень дерзка, она назвала это произведение глупости именем одного из старейших и благороднейших родов Рима. А Клавдий согласился».

Агриппина вцепилась в занавес.

Она точно знала, что замышляет Селена, — то, что она взяла это имя, было достаточным доказательством ее честолюбивых планов. Именем Юлия Селену назвал народ пять с половиной лет назад, в день праздника реки. Какой покорной казалась Юлия после того, как спасла жизнь Британнику. Как скромно принимала она преклонение плебеев! Но Агриппина знала правду. Она знала, что Юлия Селена так же решительно стремилась к власти над Римской империей, как и она сама, Агриппина.

С тех пор как она после убийства Мессалины четыре с половиной года назад стала супругой Клавдия, Агриппиной двигало лишь одно честолюбивое устремление — стать матерью императора. Она добилась того, чтобы стать женой Клавдия, чтобы ее провозгласили его законной супругой, она смогла убедить Клавдия усыновить ее сына Нерона, что делало того престолонаследником, так как он был старше Британника. Каждого, кто мог угрожать планам Агриппины, устраняли. Она позаботилась о том, чтобы ее сын был единственным живым потомком объединенного рода Юлия и Клавдия, после смерти Клавдия у народа не останется другого выхода, кроме как принять его в качестве правителя.

Но теперь, кажется, появилось новое препятствие.

Агриппина пристально наблюдала за деятельностью, развернувшейся на острове. Строители, каменотесы, шлифовальщики мрамора, ремесленники и зодчие — все копошились на территории храма, как пчелы. Безмозглые трутни, думала Агриппина, которые роятся вокруг своей августины. А где же «ее высочество» в это утро?

Агриппина приоткрыла занавес чуть пошире и бегло осмотрела каждый уголок острова.

В его южной части стоял старый скромный храм Эскулапа, окруженный теперь садами и небольшими пристройками — складами и курильнями, которые Юлия Селена превратила во временный приют для больных. Над всем этим возвышался недостроенный Домус с его величественными гранитными колоннами и мраморными арками, позволявшими судить уже сейчас о его будущем величии и о том, что это строение затмит все остальные шедевры Рима — как театр Марселя, так и храм Агриппы.

Дом для больных!

Агриппина дала носильщикам знак поднести ее поближе к берегу реки. Она надеялась увидеть Юлию Селену и собственными глазами убедиться в том, что сведения, которые ей передали, соответствуют действительности.