Читать книгу "Берзарин - Василий Скоробогатов"

Слова Бокова вызвали веселое оживление у присутствовавших при беседе ремонтников. Они стали поздравлять Карла, своего будущего «генерал-директора».

Вернувшись в свою резиденцию, Николай Берзарин и Федор Боков время от времени делились впечатлениями от посещения метро. Боков говорил, что коль уж у немцев дошло до разговоров о Стаханове, то насчет метро можно быть спокойным. И оказался прав. Через 24 часа в комендатуру с «подземного фронта» доложили, что берлинский «унтерграунд», его основные ветки заработали, поезда с пассажирами пошли… Подземка имеет 57 станций, к концу мая отремонтируют 52. Остальные — попозже.

14 мая стал действовать трамвайный транспорт. Возобновили работу первые автобусные линии.

Город должен жить полнокровной трудовой жизнью. И комендант Берзарин 15 мая издает приказ, которым населению разрешалась свобода передвижения начиная с 5.00 до 22.30. В тот же день берлинцы узнали о том, что отменяется затемнение. Опустилась ночь, и город озарили электрические огни, а квадраты окон окрасил золотом свет электроламп. Годами берлинцы жили, боясь огня. Жизнь по эталонам каменного века канула в прошлое.

16 мая коменданту Берзарину из районных комендатур доложили, что в городе начали работать с частичной мощностью заводы по производству газа и водопроводные станции. Вместе с ними заработала и канализация.

Зарождение самоуправления на новых принципах

Три недели Берзарин в Берлине был единоличным правителем. Такое положение нормально при чрезвычайных обстоятельствах. Жизнь стала входить в нормальное русло. И теперь надо постепенно передавать власть в руки самих немцев. У коменданта в аппарате уже работает бывший министр германского правительства времен Веймарской республики Андреас Гермес. Он антифашист, содержался в гитлеровском концлагере, был приговорен к смертной казни, спасся случайно — лагерь освободили русские солдаты. Андреас Гермес зарекомендовал себя прекрасным хозяйственником, авторитетным человеком в деловых кругах. На днях, по просьбе Берзарина, он представил коменданту на подпись хорошо подготовленный документ, которым регламентировалась свободная частная торговля всеми товарами. Коммерсанты вздохнули с облегчением, они активизировались. Ассортимент товаров в магазинах, в том числе и продовольственных, расширился.

— Порядочные люди в Берлине есть, — говорил Андреас Гермес, — надо их вывести из летаргического состояния.

Такие люди в комендатуру пришли, внесли предложения по вопросам управления Берлином. С участием Берзарина в Карлсхорсте состоялось совещание с обстоятельной дискуссией. Большинство предложений комендант одобрил. Органу управления городом оставили традиционное название — магистрат.

Консультации с представителями различных политических направлений продолжались пять дней. 19 мая в здании страхового общества на улице Парохиальштрассе было проведено первое — учредительное — заседание магистрата. В его состав вошло 20 человек. Семь мест заняли члены КПГ, пять — СДПГ, два — ХДС и шесть — беспартийные. В магистрат прошли люди разных профессий, известные своей неподкупностью и принципиальностью. Коммунистов оказалось очень мало и в магистрате, и в районных органах самоуправления — нацисты подвергли компартию поголовному истреблению.

Обер-бургомистром решили назначить Артура Вернера. Его имя в городе хорошо знали. Он — признанный ученый, инженер-архитектор. При сгинувшем режиме беспартийному профессору жилось неуютно. И он согласился занять ответственный пост градоначальника. Ему дали четырех заместителей. Кто они? Карл Марон в прошлом состоял председателем рабочего спортивного союза «Фихте». Андреас Гермес до прихода к власти нацистов занимал пост министра в правительстве Германии. Пауль Швенк в свое время был депутатом городской палаты и ландтага. Карл Шульце — рабочий.

Собравшиеся на заседание люди увидели в президиуме коменданта Берлина, русского генерал-полковника Николая Берзарина. Внешность всевластного человека вызывала симпатию. Присутствующие на заседании увидели в хорошо сшитой генеральской форме невысокого человека, плотно сбитого, подтянутого. У него пытливые, внимательные глаза, вдохновенное волевое лицо с глубокой ямочкой на подбородке, густые размашистые брови. Волосы волнистые, с сединой. Он понимает немецкую речь.

Генерал Берзарин сделал краткий доклад. Он изложил свое видение событий и задач магистрата. Доктор Вернер выступил с заявлением. Он сказал:

— Мы хотим построить демократическую республику. Гитлер сделал Берлин городом развалин. Мы его сделаем городом труда и преуспевания. Красная армия обеспечила Берлин продовольствием на много месяцев. При помощи русских во многих районах восстановлены электрическое освещение, водоснабжение и канализация. И мы благодарим за это советское командование…

Магистрат, его управления и отделы стали создавать районные органы управления, выдвигать квартальных и домовых старост, на которых были возложены обязанности по организации расчистки улиц и восстановительных работ в важнейших отраслях сложного и громоздкого хозяйства города. Всюду звучал призыв: «Берлин должен жить!»

Первое официальное заседание нового магистрата состоялось 20 мая. Магистрат обсудил вопросы финансов, налоговой службы, социального обеспечения. К тому времени центральная комендатура успела с помощью немецких активистов-антифашистов создать полицию, органы прокуратуры. Любопытно, что несколько недель в Берлине пустовали все тюрьмы, не работали органы юстиции. Наша комендантская служба была поставлена так, что в них и не было нужды. Войска в своей деятельности руководствовались приказанием Берзарина от 4 мая 1945 года № 00175, в котором командующий 5-й ударной армией требовал от личного состава частей и соединений соблюдения «человеческого достоинства, высокой бдительности и дисциплины военнослужащих» в контакте с войсками союзников и в отношении населения побежденной страны.

Штаб армии выпустил приказание командарма Берзарина от 7 мая 1945 года «Об организации патрульной службы в г. Берлине», которое мной уже комментировалось.

26 мая Берзарин издает приказ по войскам 5-й ударной армии, образующим берлинский гарнизон, — «О повышении бдительности в связи с нападением на советских военнослужащих со стороны шпионов и диверсантов».

Наши патрульные были не в состоянии выполнять ту работу, которой занимаются блюстители порядка среди гражданского населения. Комендатура решила эту задачу за пару недель. И в день первого заседания магистрата у подъездов, где заседали члены берлинского правительства, стояли на страже молодые красавцы в форме полицейских времен Веймарской республики. Таких ребят мы уже встречали на улицах в униформе оливкового цвета, в черных касках. Они ловко козыряли нам, советским офицерам. Мы им охотно отвечали.

Суды и прокуратура также приступили к работе 20 мая. Благонадежные юристы нашлись.

Здравоохранение города в то время находилось в руках профессора Фердинанда Зауэрбруха. Берзарин знал этого подвижника медицины с апреля, когда накал боев сдвинулся к центру столицы. Тогда по его ходатайству командование 5-й ударной от армейской медицинской службы направило своих представителей в 20 больниц города. Они помогли немецкому профессору организовать экстренное лечение женщин, стариков и детей — жертв артиллерийско-минометных обстрелов и бомбардировок с воздуха. Пострадавшие получили из армейских аптек лекарства. С тех пор контакты профессора и командарма были постоянными.