Читать книгу "Минин и Пожарский - Руслан Скрынников"

Князь Дмитрий перешел из Калуги в Боровск. Бой под Боровском не прошел бесследно. В войске чувствовалась неуверенность. Трудно было восполнить потери. Но Пожарский твердо придерживался намеченного плана. Его солдаты поставили острог у стен Пафнутьева монастыря и прочно оседлали можайскую дорогу. Из острожка конные сотни Пожарского тревожили постоянными набегами осадный лагерь Ходкевича. Избегая столкновения с крупными отрядами, они нападали на вражеские транспорты, громили разъезды, захватывали пленных.

Боярам пришлось забыть о старых счетах. Откуда бы ни подходили в Москву подкрепления, они тотчас направляли их в Боровск к Пожарскому. Сначала к нему прибыл отряд астраханских стрельцов и мурза Кармаш с татарами. Затем в Боровск явился окольничий князь Григорий Волконский. То был первый случай, когда бояре подчинили Пожарскому знатного и «родословного» думного человека. Ситуация была критическая, и выбирать не приходилось. С Волконским в Боровск явились отборные силы – более 670 московских, ярославских и костромских дворян.

Получив подкрепления, князь Дмитрий приступил к проведению операции. Надо было вывести полки Лыкова и Черкасского из окружения, связать руки неприятелю и не допустить разгрома армии при отходе. Операция требовала воинского искусства и твердости духа. Вновь столкнувшись лицом к лицу с Ходкевичем, Пожарский действовал хладнокровно и решительно.

Приказ об оставлении можайского лагеря многие восприняли как дурную весть. Нестойкие духом люди боялись, как бы не сгинуть при отступлении. Воевода Константин Ивашкин, прежде «бесстрашно» сидевший в Борисове городище, теперь «выбежал» из города со всеми ратными людьми и явился в лагерь Пожарского. Литовские люди могли захватить опустевшую крепость, но не успели. Пожарский опередил их. Астраханские стрельцы появились в окрестностях городища немного раньше королевских солдат. Стрельцы уклонились от боя и укрылись в крепости. Ворота захлопнулись под носом у неприятеля. Вскоре в Борисово городище прибыл и сам Пожарский с полками. Не теряя времени, он выслал конные сотни в окрестности Можайска. Лето было в разгаре, но погода внезапно испортилась. Что ни день шли дожди и бушевала гроза. Непогода помогла Пожарскому. Темной дождливой ночью полки Лыкова снялись с лагеря и быстро двинулись на соединение с Пожарским. В Можайске остался осадный воевода Федор Волынский с отрядом пехоты. 6 августа 1618 года Лыков благополучно прибыл в Боровск. Князь Дмитрий пропустил отступавшее войско, а затем двинулся следом, готовый к арьергардным боям. Назревавшая катастрофа была предотвращена.

Король Сигизмунд внимательно следил за действиями своей армии и повсюду искал для нее подкрепления. Коронный гетман Жолкевский в 1617 году заключил соглашение с Петром Сагайдачным и его старшинами, Тысяча украинских казаков была зачислена в реестр на королевскую службу. Год спустя Сагайдачный принял участие в московском походе Владислава.

Пока королевская рать наступала на Москву с запада, Сагайдачный сжег Ливны и Елец и стал продвигаться к столице с юга. Московское командование попыталось остановить запорожцев на Оке. В час опасности имя Пожарского вновь было у всех на устах. Князь Дмитрий получил приказ разгромить Сагайдачного на переправах через Оку и не допустить его к Москве. Болезнь продолжала терзать Пожарского, но он надеялся справиться с недугом. Присутствие знаменитого воеводы вселяло в воинов уверенность и бодрость. Довести поход до конца Пожарскому, однако, не удалось. В Серпухове приступы возобновились, и все ждали кончины больного со дня на день. Царь велел Пожарскому ехать в столицу, а войско поручил его помощнику князю Григорию Волконскому. Этот воевода должен был занять переправы на Оке и не пропустить Сагайдачного к Москве. Волконскому не удалось выполнить эту задачу, и он отступил с Оки в Коломну. Как только рать лишилась авторитетного вождя, между казаками и дворянами тотчас вспыхнули распри. Казаки не желали терпеть голод и ушли из Коломны под Владимир. Там они остановились в вотчине Мстиславского в Ярополческой волости. Казаки собирали корм во владениях не только Мстиславского, но и других бояр и дворян. Исключение было сделано лишь для земель князя Дмитрия Пожарского. «В Вязниках у казаков в кругу, – доносили гонцы, – приговорено, что им боярина князя Дмитрея Михайловича Пожарского в вотчины в села и в деревни не въезжати и крестьян не жечь и не ломать и не грабить». Приговор казачьего круга показывал, что Пожарский попрежнему пользовался большой популярностью. Постановление в отношении вотчин князя Дмитрия выполнялось неукоснительно. Крестьяне Пожарского беспрепятственно ездили в казачьи таборы, продавали им припасы, покупали у них всякую рухлядь.

Бояре боялись раздражать казаков и лишь упрашивали их вернуться в Москву. Казаки отвечали, что служить готовы, но не иначе как с Пожарским.

Война обнажила непрочность заново воздвигнутого здания романовской монархии. Земские выборщики вовсе не знали человека, посаженного ими на государство. За пять лет народ имел возможность разглядеть его лицо. Михаил оказался неспособным дать стране авторитетное правительство. Население видело в окружении царя все тех же изменных бояр. Их способность справиться с военными трудностями не выдержала испытания. Едва боярин Лыков отступил из Можайска, служилые люди и москвичи потребовали у бояр объяснений. Вооруженная толпа заполнила Кремль. Предводительствовали ею нижегородец Жездринский, ярославец Тургенев, смолянин Тухачевский. Народ с шумом ворвался в палаты, где сидели Мстиславский с товарищами, и угрожал им расправой. Выступление едва не привело к кровопролитию. Казаки готовы были своими руками перебить сторонников Владислава.

В московских верхах царило замешательство. Тайные приверженцы Владислава недаром припрятали в сундуки жалованные грамоты королевича.

В ту пору необычное природное явление приковало к себе внимание москвичей. Над городом повисла яркая хвостатая «звезда». Воздымая руки над головой, маловеры причитали: «Быть Москве взятой от королевича!» Кроваво-красная комета сулила новые неслыханные беды и пролитие крови.

20 сентября 1618 года со стороны Волоколамска к столице подошла королевская армия. Московский староста Гонсевский и гетман Ходкевич вновь стояли у городских ворот, на этот раз вместе с «царем» Владиславом. Они рассчитывали на содействие приспешников. Народ с подозрением следил за каждым шагом бояр. Никто не забыл недавней трагедии. Среди вновь отстроенных кварталов огромными дырами зияли пустыри, старые пожарища, памятники хозяйничанья в Москве интервентов.

Опасения защитников Москвы усилились, когда к городу с юга приблизились отряды Сагайдачного. На виду у гарнизона запорожцы стали проводить свои коши мимо Донского монастыря в лагерь Владислава. Командование сосредоточило в Замоскворечье много ратных людей. Полки вышли в поле и стали строиться в боевой порядок, чтобы помешать соединению двух вражеских армий. В решающий момент бояре заколебались и не посмели атаковать противника.

С тяжким сердцем возвращались ратные люди по улицам столицы в крепость. Неразбериха и замешательство в боярских верхах вновь грозили обернуться бедой.

С начала сентября 1618 года в столице стал заседать Земский собор. Соборные чины решили привлечь к обороне крепости все население столицы. Царю и его окружению волей-неволей пришлось вспомнить, какую роль сыграл в освобождении Москвы вооруженный народ. И теперь народ требовал оружия, чтобы отстоять столицу от вражеского нашествия. Разрядный приказ расставил по стенам и воротам вместе с ратными людьми купцов и посадских людей. В Белом городе и в Замоскворечье охрану стен несли шесть с половиной тысяч человек. Преобладали среди них черные посадские люди. Около двух тысяч горожан имели в руках пищали, две с половиной тысячи несли караулы с рогатинами.